— Черт возьми, ведь я предупреждал!

— Не надо было пускать его. Все из-за его неуместных признаний.

Она заставила первого помощника поторопиться и по дороге рассказала о том, что произошло. Братьев, несмотря на их шумные протесты, оставили временно на судне, и Конни воспользовался их лошадьми. Джорджина ехала на одной лошади с первым помощником, который, как Джорджина и опасалась, выпытал у нее все подробности, прерывая время от времени ее рассказ восклицаниями «Не может быть!» или «Да неужели в самом деле!». Наконец Конни раздраженно сказал:

— До этого момента я тебе верю, Джордж, но ты меня никогда не убедишь, что Джеймс Мэлори позволил себя заковать в оковы супружества.

На это Джорджина ответила:

— Можете не верить. Но я вторая закованная половина.

И поскольку она больше не пыталась убедить его в этом, он так и остался при своем мнении до того момента, пока они не добрались до дома Джорджины.

Когда открыли дверь подвала, при свете свечи Джеймсу не составило труда узнать, кто его спас. Он не видел лишь Джорджины, которая стояла за дверью. Однако она не думала, что он сказал бы что-либо иначе, даже если бы знал, что она находится здесь.

— Тебе не следовало спасать меня, старик. Я вполне заслуживаю того, чтобы меня повесили, после того как позволил случиться тому, что произошло.

Джорджина не придала значения слову «позволил». Она лишь слышала, как Джеймс изрыгал проклятия. Это слышал и Конни.

— Стало быть, это правда? Ты в самом деле женился на малышке?

— А откуда тебе об этом известно?

— Со слов твоей маленькой невесты, разумеется. — Конни вдруг залился смехом. — Могу я… принести… поздрав…

— Да, можешь, но посмей только сказать что-либо еще! — рявкнул Джеймс. — И если ты видел ее, то где ты оставил эту вероломную девчонку?

Конни огляделся вокруг.

— Она была здесь!

— Джордж!

Джорджина оставалась на верхней ступеньке лестницы, сжавшись от крика, словно от пушечного выстрела. А она-то думала, что у ее братьев громкие голоса. Стиснув зубы, она спустилась на несколько ступенек вниз и возмущенно крикнула:

— Идиот проклятый! Ты хочешь разбудить не только весь дом, но и соседей тоже? Или тебе так понравилось сидеть в подвале, что…

В этот момент чья-то огромная рука зажала ей рот. Джорджина поняла, что это была рука Джеймса, и на секунду замешкалась, а уже в следующую секунду ее рот был закрыт галстуком Джеймса, который превосходно выполнил роль кляпа, после того как его несколько раз обмотали вокруг ее головы.

Конни, наблюдавший за этой молниеносной операцией, не произнес ни слова, тем более что Джорджина не делала попыток-сопротивляться. Поведение Джеймса было еще более интересным. Он мог бы попросить помощи, но не сделал этого. Держа девушку за талию, он долго возился, затягивая зубами узел галстука, что явно причиняло боль его опухшим губам, Покончив с этим, он подхватил Джорджину под мышки и лишь тогда обратил внимание на Конни, который наблюдал за его действиями.

— Ведь совершенно очевидно, что ее нельзя оставлять здесь, — раздраженно сказал он.

— Конечно, нельзя, — кивнул Конни.

— Она наверняка поднимет тревогу.

— Конечно, поднимет.

— Тебе совсем не обязательно соглашаться со мной.

— Конечно, не обязательно. Но я очень дорожу своими зубами.

Глава 38

Джорджина сидела в кресле рядом с иллюминатором, задумчиво глядя на покрытую рябью поверхность холодного Атлантического океана. Послышался звук открываемой двери, затем чьи-то шаги по каюте, однако она не повернулась, чтобы выяснить, кто нарушил ее одиночество. Впрочем, это было и без того известно. Никто, кроме Джеймса, войти в каюту без стука не мог.

Джорджина не, обмолвилась с Джеймсом Мэлори даже парой слов с той памятной ночи (это было неделю назад), когда он притащил ее на борт своего судна почти таким же манером, как когда-то вынес ее из английской таверны. Однако даже не это было самым страшным. Увидев ее братьев на палубе своего корабля, он приказал сбросить их за борт. И к тому же имел наглость сказать им, что она решила плыть вместе с ним, как будто те не видели ее завязанного рта или того, что он держал ее под мышкой, словно саквояж с вещами.

Конечно, никто не счел нужным рассказать Джеймсу, что Дрю и Бойд делали на его судне. Очевидно, ни у кого не хватило мужества перебить взбесившегося капитана. В частности, кое-что мог сказать Конни, но, судя по всему, ему хотелось скорее покончить с этим делом.

Возможно, сейчас Джеймс уже понимал, что в тот вечер вел себя как неблагодарная скотина. Если же он так ничего и не понял, она никогда больше с ним не заговорит. Однако этому противному типу, похоже, на все наплевать.

— Все дуешься? — спрашивал он. — Отлично!

Если мужчина обременен женой, надо благодарить Бога и за подобные небольшие милости.

Это здорово обижало ее, поскольку она не сомневалась, что он искренне так считает. Ведь не сделал же он ни одной попытки вовлечь ее в разговор или хотя бы вызвать на скандал.

Оба жили в той же самой каюте. Она спала на подвесной койке, он — на своей громадной кровати, и оба всячески старались не замечать друг друга. Он в этом преуспел, а вот Джорджина, к своему огорчению, обнаружила, что, когда он был рядом, она это ощущала, и ее тело отзывалось на его присутствие.

Даже сейчас вопреки собственному нежеланию замечать его Джорджина поймала себя на том, что косит взглядом в его сторону. Джеймс сел за письменный стол и, похоже, чувствовал себя вполне непринужденно, словно находился в каюте один. Она же, наоборот, напряглась. Он не поворачивал головы в ее сторону. Ее могло и не быть сейчас здесь. Джорджина вообще не понимала, почему находилась в этой каюте, ведь для него было бы вполне логичным в ту ночь выбросить ее в залив вместе с братьями.

Она не спрашивала Джеймса, зачем он взял ее с собой. Для этого надо заговорить, а она скорее отрежет себе язык, чем нарушит обет молчания. И даже если это выглядело по-детски, ну и что? Разве это хуже, чем быть необузданным, хамоватым типом и заниматься пиратством, похищать людей и сбрасывать их в море?

— Знаешь, Джордж, когда ты так пристально смотришь на меня, это действует мне на нервы.

Джорджина мгновенно отвернулась и стала смотреть в иллюминатор на осточертевший однообразный пейзаж. Проклятие, откуда он узнал, что она украдкой наблюдает за ним?

— Это уже становится утомительным, честное слово, — добавил Джеймс.

Джорджина ничего не ответила.

— То, что ты дуешься, — пояснил он.

Ответом ему было молчание.

— Конечно, что можно ожидать от девчонки, которая выросла среди варваров? Это взорвало ее.