– Ну и что из этого? – стараясь не выдавать своего волнения, спросила Оксана.
– А то из этого, что если это станет известно всем родителям, то больше вы в клуб не пойдёте. Никто и никогда. Значит, не видать вам ноутбука как своих ушей. А это уж совсем плохая новость. Правда?
От досады Оксана чуть зубами не заскрипела, но ничего не ответила.
– Что молчишь? – хихикнул Олег. – Гляди не лопни от злости! Передо мной лист бумаги, на нём двенадцать телефонных номеров. Угадай чьих! Правильно, один из них – твой. Я мог бы обзвонить всех родителей, но мне даже этого делать не придётся. Твоя мать всё знает, она сама сообщит всем заинтересованным лицам. Если уже не сообщила… Алло! Ты там не умерла? Ксан!
Оксана повесила трубку.
– Подонок! Шантажист! Скотина! – выдохнула она.
На кухне лилась из крана вода, мама мыла посуду и мурлыкала какую-то песню. Жизнь продолжалась.
– Кто звонил, Оксан? – крикнула Вера Павловна. – Дашка, что ли?
Оксана прошла в кухню, встала у матери за спиной, скрестила на груди руки.
– Мам, мне сейчас звонил Олег Бузов.
– Бузов? – переспросила Вера Павловна. – Это который отличник?
– Это самый гадкий человек в нашем классе.
– Постой. На собраниях о нём всегда хорошо говорят: отличник, спортсмен.
– Мам, это не мешает ему быть скотиной!
– Чем же он тебе так насолил?
– Он не мне насолил. Он облил грязью хорошего человека. Ключникова. Он сказал, что ты, мам, якобы тоже всё знаешь. И ещё просил передать тебе адрес Ключникова: Минская, сорок два – семнадцать.
– Он подслушивал! – ахнула Вера Павловна. – Точно! А я думаю, чьё лицо такое знакомое. Чёрные очки специально нацепил. Шпион!
– Мам, чёрные очки он потому надел, что у него под каждым глазом по стоп-сигналу. Потапенко Бузу во вторник так отрихтовал, что Буза остался без зубов и с синяками.
– А чего это вы на него все скопом набросились?
– Он подонок. Таких надо учить, однозначно.
Вера Павловна только вздохнула.
– Мам, он мне сказал, что ты всем расскажешь, что Ключников пьёт. И что, если все родители об этом узнают, клуба больше не будет. Ты с кем-то уже разговаривала?
– Разговаривала.
– С кем?
– С Булавиной.
– С Булавиной?! – Оксана сделала большие глаза. – Ну, теперь туши свет!
– И ничего не туши! – перебила дочь Вера Павловна. – Булавина отнеслась к этому более чем нормально. Я не ожидала. Даже я приняла эту новость ближе к сердцу, чем она. Короче, мы договорились, держать всё в тайне, насколько это возможно, Если, конечно, тётя Шура не проболтается.
– А если Бузов всем растрезвонит?
– Я думаю, он не посмеет.
– Почему?
– Потому что он – трус.
1 октября, воскресенье
В воскресенье у школьного подъезда стояла новенькая «Газель». Вокруг неё прогуливался молодой улыбчивый водитель, который представился «египтянам» кратко: Володя. На вид ему было лет тридцать – тридцать пять. Он зевал и то и дело поглядывал на часы. Была одна минута десятого. Одиннадцать пассажиров сидели на своих местах, пора было ехать, но Ключников стоял на ступенях крыльца и кого-то ждал.
Он был сегодня невесел. То и дело вздыхал и потирал рукой лоб. «Голова, что ли, болит? – подумала глядевшая на него из «Газели» Таня. – А бледный-то какой! Не высыпается, что ли? Бедный мой хороший человек!»
Этот человек стремительно ворвался в Танину жизнь, подарив мимолётное счастье и нечаянно разбив её юное сердце. Он занял собою все Танины мысли. Он стал смыслом её жизни. Однако Таня понимала, какая пропасть отделяет её от этого человека. Она была рада тому, что Ключников не догадывается о её чувствах. Она была готова и впредь любить этого человека странной безответной любовью.
«Бедный мой любимый человек!»
В салоне «Газели» было шумно. Кто-то смеялся, кто-то кому-то что-то рассказывал, кто-то затеял спор. Все были веселы, возбуждены и полны ожидания чего-то необычного. Только Оксана была грустна и замкнута в этот день. Глядя на Ключникова, она поневоле вспоминала вчерашний звонок Бузова. Неприятное известие угнетало Оксану, тяжким грузом давило на её доброе сердце. Она гадала, как сложится завтрашний день, когда и каким образом тайное станет явным и как отреагируют на это родители, директор и одноклассники.
«Как было бы хорошо, если бы Бузова и людей, подобных ему, совсем не было на свете! Хотя нет, тогда жизнь стала бы слишком лёгкой и неинтересной. Пусть Бузов будет, пусть он творит свои тёмные дела, но пусть мы будем сильнее и умнее его!
Да! Пусть так и будет! Мы должны победить!» – решила Оксана.
Время шло. Водитель Володя демонстративно покашливал, торопя Ключникова. Иван Николаевич не обращал на это внимания, продолжая смотреть по сторонам. Пошла десятая минута десятого.
– Иван Николаевич, все в сборе. Можно ехать, – не выдержала Наташа Гончарова.
– Кого ждём? – поинтересовался Витька Пыляев.
– Каминского, – ответил Ключников.
– Каминского?! – прозвучало сразу несколько голосов. – Иван Николаевич, его-то зачем пригласили?
Ключников подошёл ближе к машине, и глаза его неожиданно встретились с печальными глазами Оксаны Седых.
– А что это Оксана у нас сегодня такая грустная?
Оксана тут же отвела взгляд. Казалось, Иван Николаевич видит её насквозь.
– Я ничего, – натянуто улыбнулась Оксана. – Всё нормально.
– Ну ладно, коли так, – пожал плечами Ключников и наконец ответил на вопрос о Каминском: – Друзья мои, две недели назад, на лекции, вас было десять человек. Сегодня я хотел впервые собрать вас всех вместе… Но у Максима, видимо, другие планы.
– Да вон он идёт, – сказала Даша.
– И не торопится даже! – возмутилась Катя.
– А помните, что он тогда сказал? – воскликнул Толик. – Пусть, говорит, вам по ушам проезжают. А из меня лоха не сделаешь!
– Вот сейчас из него будем лоха делать! – усмехнулся Витька.
Таня тоже хотела сказать что-то едкое в адрес Каминского, но в это время посмотрела на Ключникова. Он нервничал, даже веко дёргалось. Тане стало жалко Ивана Николаевича, и она шикнула на одноклассников:
– Тихо! Кто старое помянет, тому глаз вон! Ведём себя так, будто ничего не случилось! Иван Николаевич так решил!
Это было так неожиданно, что все замолчали и посмотрели на Ключникова. А тот благодарно кивнул Татьяне и улыбнулся. «Спасибо за понимание!» – сказали Тане его глаза.