Но каково же было бешенство Гаттераса, когда он увидел, что дорога на север преграждена! Однако у него хватило силы воли, чтобы сдержать овладевшее им отчаяние, и, делая вид, что предпочитает единственный открывшийся путь остальным путям, он вошел в пролив Франклина. Подняться проливом Пила было невозможно, и Гаттерас решил обогнуть остров Принца Уэльского и затем войти в пролив Мак-Клинтока. Но он прекрасно знал, что Шандона и Уолла не обманешь – уж они-то они понимают создавшееся положение вещей.
6 июня не произошло ничего особенного: небо заволакивали снеговые тучи, и казалось, предвещания солнечных колец начинали сбываться.
В течение тридцати шести часов «Вперед» шел вдоль извилистых берегов Бутии, но ему так и не удалось приблизиться к острову Принца Уэльского. Гаттерас усиливал пары и беспощадно жег уголь, надеясь пополнить запасы топлива на острове Бичи. В четверг дошли до конца пролива Франклина и опять увидели, что дорога на север преграждена.
Отчаяние овладело капитаном. Он не мог вернуться назад, льды заставляли его идти вперед, а между тем дорога за ним каждый раз закрывалась, точно там, где час назад прошел бриг, свободного моря никогда не существовало.
Таким образом, «Вперед» не только не удавалось подняться к северу, но он не мог остановиться ни на минуту из опасения быть затертым льдами. Он бежал перед льдами, как корабль бежит перед бурей.
В пятницу 8 июня бриг находился близ берегов Бутии, у входа в пролив Джеймса Росса, которого во что бы то ни стало следовало избегать: ведь он ведет прямо к американскому материку.
Произведенное в полдень наблюдение показало 70°5′ 17'' северной широты и 96°46′ 45'' западной долготы. Доктор нанес эти данные на карту и убедился, что бриг достиг магнитного полюса – того места, где, по определению Джеймса Росса, племянника сэра Джона, находится эта замечательная точка земного шара.
Берега были плоские, и только в расстоянии мили от моря почва приподнималась футов на шестьдесят.
Так как котел «Вперед» нуждался в промывке, капитан велел забросить якорь на ледяное поле и позволил доктору отправиться на берег в сопровождении боцмана. А сам Гаттерас, равнодушный ко всему, что не имело непосредственного отношения к его намерениям, заперся у себя в каюте и молча пожирал глазами карту полярных стран.
Доктор и его спутник легко добрались до берега. Клоубонни захватил компас, собираясь производить опыты и проверить изыскания Джеймса Росса. Он без труда нашел сложенный из обломков известняка тур. Подбежав к туру, он увидел сквозь отверстие оловянный ящик с протоколом сделанного Джемсом Россом открытия. Казалось, за истекшие тридцать лет ни одно живое существо не побывало на этих безотрадных берегах.
В этом месте магнитная стрелка, надлежащим образом подвешенная, тотчас же под действием земного магнетизма приняла почти вертикальное положение. Следовательно, источник притяжения находился на очень близком расстоянии, а может быть, и непосредственно под стрелкой.
Доктор тщательно произвел опыт.
Если Джеймс Росс из-за несовершенства своих инструментов определил наклон стрелки в 89°59′, то лишь потому, что истинный магнитный полюс находился на расстоянии одной дуговой минуты от этого места. Клоубонни оказался счастливее Росса и, к своему крайнему удовлетворению, нашел неподалеку место, на котором стрелка наклонилась ровно на 90 градусов.
– Итак, именно здесь находится магнитный полюс Земли! – воскликнул он, топнув ногой о землю.
– Именно здесь? – переспросил Джонсон.
– Да, здесь, друг мой!
– В таком случае, – продолжал Джонсон, – надо отбросить предположение о существовании магнитной горы или магнитных масс.
– Все это, дорогой Джонсон, – улыбаясь, отвечал доктор, – выдумки невежественных людей. Как видите, тут нет никакой горы, притягивающей к себе корабли, вырывающей у них все железные части, якорь за якорем, гвоздь за гвоздем и так далее. Вашим башмакам угрожает не большая опасность, чем в любой другой точке земного шара.
– Но как же тогда объяснить тот факт, что…
– Его и не пытаются объяснить, для этого мы еще недостаточно осведомлены. Но то, что здесь, именно в этом месте, находится магнитный полюс – факт несомненный, неопровержимый, установленный с математической точностью!
– Ах, мистер Клоубонни! Как счастлив был бы капитан, если бы мог сказать то же самое о Северном полюсе!
– И он скажет это со временем, Джонсон, скажет.
– Дай-то бог! – ответил Джонсон.
Доктор и его спутник поставили тур на том месте, где им повезло точно определить магнитный полюс. С брига подали сигнал о возвращении, и к пяти часам вечера они были уже на «Вперед».
Глава 17
Гибель экспедиции Джона Франклина
«Вперед» пересек по прямой линии пролив Джона Росса, это ему удалось не без труда, – пришлось пустить в ход пилы и подрывные заряды. Экипаж выбивался из сил. К счастью, температура была сносная, на тридцать градусов выше той, какую застал здесь Джеймс Росс в такое же время года. Термометр стоял чуть выше точки замерзания.
В субботу бриг обогнул мыс Феликса на северной оконечности Кинг-Вильям, небольшого островка среди полярных морей.
Экипаж находился под тяжелым впечатлением: с любопытством и не без грусти смотрел он на остров, берега которого огибал «Вперед».
И в самом деле, бриг проходил земель, где разыгралась ужаснейшая драма новейших времен: где-то там в нескольких милях к западу погибли «Эребус» и «Террор».
Матросы «Вперед» знали о поисках адмирала Франклина и о их результатах, но подробности катастрофы не были известны экипажу. Клоубонни следил во карте за путем брига, когда к нему с расспросами подошли Бэлл, Болтон и Симпсон. Вскоре к ним присоединились остальные товарищи, подстрекаемые любопытством. Между тем бриг несся с невероятной скоростью, и берег с его мысами и заливами, точно гигантская панорама, разворачивался перед ними.
Гаттерас быстрыми шагами расхаживал по юту. Усевшись на палубе, доктор вскоре был окружен толпой матросов. Понимая в создавшихся обстоятельствах и их интерес, и значение рассказа, доктор продолжал беседу, которую вел с Джонсоном.
– Вам известно, друзья мои, как Франклин начал свой путь: подобно Куку и Нельсону, он поступил на флот юнгой. Проведя молодость в больших морских экспедициях, в тысяча восемьсот сорок пятом году он решил отправиться на север для открытия Северо-Западного прохода. Под его началом шли испытанные корабли «Эребус» и «Террор», ими командовал в тысяча восемьсот сороковом году Джеймс Росс во время своей экспедиции к Южному полюсу. «Эребус», на борту которого находился сам Франклин, имел семьдесят человек экипажа и состоял под командой капитана Фитц-Джемса, при лейтенантах Горе и Левесконте, боцманах Деве, Сардженте, Кауче и враче Стэнли. На «Терроре» находилось шестьдесят восемь человек экипажа, под началом капитана Крозье, при лейтенантах Литль Ходжсоне и Ирвинге, боцманах Горсби и Томасе и враче Педди. Имена большей части этих несчастных, из которых ни один не увидел своей родины, запечатлены в названиях заливов, мысов, проливов, каналов и островов полярных стран. Всего сто тридцать восемь человек. Нам известно, что последние письма, отправленные Франклином с острова Диско, были помечены двенадцатым июля тысяча восемьсот сорок пятого года. «Надеюсь, – писал он, – сегодня ночью отплыть к проливу Ланкастера». Но что же произошло со времени его выхода из залива Диско? Капитаны китобойных судов «Принц Уэльский» и «Энтерпрайз» видели в последний раз корабли Франклина в заливе Мелвилла, и с той поры о них уже не было ни слуху, ни духу. Однако мы можем проследить путь Франклина на запад. Войдя в проливы Ланкастера и Барроу, он прибыл к острову Бичи, где и провел зиму тысяча восемьсот сорок пятого – сорок шестого годов.