Я вскидываю глаза на ее прекрасное лицо.
– Ты скажешь? – Я ожидал от нее большего сопротивления.
– Да, я скажу. Я не хочу, чтобы тебя это тяготило.
Она робко смотрит на мою грудь, а потом – снова на лицо.
– Иди ко мне.
Я поднимаю перевязанную руку и маню ее. Она слишком медленно шевелит ногами, и я наклоняюсь, хватаю ее за локоть, чтобы быстрее привлечь ее к себе.
Мое дыхание все еще восстанавливается. Адреналин наполняет кровь. Я спустил пар на этой проклятой груше, но руки и ноги болят. Я еще не выпустил всю злость. Что-то внутри меня, в глубинах подсознания, мучает меня, не позволяет избавиться от неприязни к Зеду.
Это длится, пока я не ощущаю прикосновение ее губ к своим. Она удивляет меня, проникнув языком в мой рот. Маленькие ладони с трудом стягивают скрученную футболку, бросают на пол и забираются во влажные от пота волосы.
– Тесса…
Я нежно толкаю ее в грудь и отстраняюсь. Сажусь на скамейку и вижу ее сузившиеся глаза.
Она молча становится передо мной.
– Я не стану мириться с тем, что ты отвергаешь меня из-за снов, Хардин. Не хочешь меня – прекрасно. Но это все чушь собачья, – цедит она сквозь зубы.
Как и ожидалось, ее злость что-то пробуждает во мне, заставляет кровь прилить к члену. Я хотел эту женщину с тех пор, как последний раз был с ней, а теперь она здесь, вожделеющая и разочарованная тем, что я не дал ей того, чего она хочет.
Телефонных разговоров никогда не будет достаточно, мне нужно больше.
Внутри меня идет война. Огнем разливается дьявольская энергия. Наконец я произношу:
– Я не могу с этим справиться, Тесса. Я знаю, все это бессмысленно…
– Тогда трахни меня, – говорит она, и я открываю рот. – Тебе просто нужно трахать меня до тех пор, пока не забудешь свой сон. Потому что ты здесь всего на одну ночь, а я скучала по тебе. Но ты так зациклился, воображая меня с Зедом, что не можешь уделить мне того внимания, которое мне нужно.
– Так ты внимания захотела?
Не могу сдержать резкости, когда слышу ее нелепые и лживые слова. Она понятия не имеет, сколько раз я дрочил, представляя ее, воображая ее голос, говорящий, как сильно она нуждается во мне, как сильно любит.
– Да, Хардин. Это. То. Что. Я. Хочу.
– И что конкретно тебе нужно? – спрашиваю я.
Ее тяжелый взгляд несколько нервирует.
– Я хочу, чтобы ты был со мной без заморочек о Зеде. Я хочу, чтобы ты прикасался ко мне, целовал меня и не отталкивал. Вот что мне нужно, Хардин. – Она хмурится и упирает руки в бедра. – Я хочу, чтобы ко мне прикасался ты, только ты, – добавляет она, слегка смягчаясь.
Ее слова, вкрадчивые и убедительные, начинают вытеснять бредовые идеи из моего сознания. Я начинаю осознавать, насколько глупое это на самом деле испытание. Она моя, а не его. Он сидит где-то в одиночестве, а я здесь рядом с ней, и она хочет меня. Не свожу глаз с ее надутых губ, сердитого взгляда, мягких очертаний грудей под тонкой белой футболкой. Футболка, которая должна быть моей, но не моя. Еще одно последствие моего упрямства.
Тесса преодолевает разделяющее нас расстояние. Моя немного застенчивая, но все же весьма развратная девчонка смотрит на меня в ожидании ответной реакции на прикосновение. Она опрокидывает меня так, чтобы сесть мне на колени.
К черту все. Насрать на тупые сны и на дебильные правила о расстоянии. Все, чего я хочу, – я и она, она и я: Тесса и говнюк Хардин.
Ее губы движутся к моей шее. Я сжимаю ее бедра. Неважно, сколько раз за неделю я это представлял. Никакое воображение не способно сравниться с ее язычком, скользящим по моей влажной ключице к нужной точке под ухом.
– Закрой дверь, – командую я, когда она покусывает мою кожу и трется об меня бедрами.
Мне чертовски трудно справиться с ее нелепыми широкими штанами, а я хочу ее прямо сейчас.
Не обращаю внимания на болезненную пульсацию между ног, когда она слезает с меня и спешит к двери, чтобы сделать то, что я сказал. Когда она возвращается, я не теряю ни секунды. Штаны летят вниз, черные трусики отправляются следом, ворохом оседая вокруг ее лодыжек.
– Это была пытка – всю неделю думать, как ты выглядишь, когда на тебе нет одежды. – Издаю стон; упиваюсь каждым чертовым изгибом ее полуголого тела. – Как ты прекрасна, – с благоговением произношу я.
Когда она через голову снимает футболку, не могу не наклониться и не поцеловать бедро. По ее телу бежит медленная дрожь, она тянется за спину, чтобы расстегнуть лифчик.
Охренеть. Мы столько раз занимались любовью, но я не могу припомнить такой страсти. Даже когда она будила меня тем, что брала мой член в рот, я не чувствовал такого дикого возбуждения.
Тянусь к ней, лаская один сосок губами и массируя второй. Она обхватывает меня за плечи, чтобы меньше двигаться, пока я целую ее нежную кожу.
– Боже, – стонет она. Ее ногти впиваются мне в плечи, я сильнее припадаю к ней губами. – Еще, пожалуйста.
Она помогает, мягко прижимая мою голову к себе, поэтому я пускаю в ход зубы, чтобы подразнить ее. Кончиками пальцев пробегаю по обоим соскам, медленно и сладострастно. Она меня так манит!
Ее бедра движутся вперед, и я соскальзываю вниз, так, чтобы прижаться губами к самой чувствительной зоне у нее между ног. Тихим стоном Тесса подбадривает меня. Я обхватываю ее губами, посасываю и наслаждаюсь влажностью, скопившейся там, такой теплой и чертовски сладкой.
– Твои пальцы тебя не очень-то удовлетворяли, ведь так? – отрываюсь я от нее, чтобы спросить.
Она делает глубокий вдох. Ее серо-голубые глаза следят за тем, как я провожу языком по лобку.
– Не дразни меня, – жалобно стонет она, снова притягивая меня за волосы.
– Ты ласкала себя на этой неделе, после нашей болтовни по телефону? – поддразниваю я ее.
Она извивается и кричит, когда мой язык касается того места, которое она хотела.
– Нет.
– Врешь, – уверенно говорю я.
То, что она лжет, видно по румянцу, разливающемуся по ее шее и щекам, и по тому, как она отводит взгляд к зеркальной стене. Она имела себя после наших разговоров по телефону. Мысли о ней, лежащей там, широко раздвинув ноги, ласкающей себя пальцами так, как я ее научил, заставляют меня стонать при каждом прикосновении к ее разгоряченной коже.
– Только один раз, – снова обманывает она.
– Обманывать нехорошо. – Я полностью отстраняюсь от нее.
– Ладно, трижды, – признается Тесса, в ее голосе явно слышится смущение.
– И о чем ты тогда думала? Что заставило тебя кончить? – спрашиваю я усмехаясь.
– Ты, только ты. – Ее глаза полны надежды и мольбы.