15 октября 1999 года
Всё-таки я уговорила Наташу не писать Петровскому. Не знаю, правда, надолго ли… Завтра она опять идёт на его спектакль. Вроде бы со старшей сестрой. Меня очень пугает эта её влюблённость. Уж слишком бурные страсти бушуют в такой тихой с виду Наташке…
17 октября 1999 года
За последнюю неделю Шаманов звонил мне восемь раз. Я считала. Если учесть, что раньше мы общались почти сквозь зубы, то это странно. У него всегда есть какой-то более или менее реальный предлог: забыл тетрадку, не записал задание. А сегодня, после обычной уже диктовки номеров задач по алгебре, мы даже разговаривали. Нормально, без подколок и взаимных шпилек. Не помню, как мы вдруг вышли на обыкновенный человеческий разговор. Кажется, Стёпа спросил меня о каком-то фильме или привёл какую-то цитату. В итоге мы разговорились, стали вспоминать старое советское кино, разных актёров, и я с удивлением отметила, что Стёпа разбирается в кинематографе очень хорошо. И, что меня поразило больше всего, он смотрел «Не покидай»! Этот фильм Леонида Нечаева не такой уж старый, но почему-то его редко показывают по телевизору, а видео найти очень сложно. У меня кассета появилась только полгода назад, и, надо признать, скоро она рискует быть затёртой до дыр. Мало кто из моих знакомых смотрел эту трогательную музыкальную сказку. А он смотрел. И даже помнит, что «турниры отменили, турниры отменили, как будто нет на свете ни отваги, ни любви…»
18 октября 1999 года
Как странно. Поймала себя на мысли, что жду звонка. От Стёпы. Я сама не понимаю зачем. Мне просто почему-то хочется поговорить с ним. Ни о чём. Просто так.
19 октября 1999 года
Неужели Татьяна права, и я нравлюсь Шаманову? В последнее время очень часто ощущаю на себе его взгляд. Быть не может. Самый «крутой» парень в школе… и вдруг? Нет, нет, мне показалось.
А Татьяна начинает новый виток «вражды». Смотрит на меня исподлобья, не здоровается. Может быть, она видит то же, что и я? Нет, мне всё-таки кажется. По сравнению со Стёпой я – серая мышка. Ему больше подойдёт яркая Татьяна, разодетая в пух и прах, а не скромная отличница.
Мы с Машей ездили выбирать свадебное платье. Странно, что она пригласила для этого именно меня, а не кого-то из своих подруг. Говорит, у меня очень хороший вкус. М-да, что-то сомневаюсь… Сначала Маша собиралась шить платье в ателье, но потом передумала. Тем более буквально две недели назад в центре города открылся большой магазин для новобрачных. Туда мы с Машей и направились. И не только туда. Мы так приятно провели время: ходили по магазинам, смотрели каталоги, пили коктейль в кафе. Потом приехала Машина подруга Лена. Она мне очень понравилась, умная и симпатичная. Но Маша лучше. Она такая добрая и нежная. Я понимаю, почему Димка в неё влюбился. И уже почти верю, что она и правда моя сестра.
А потом мы отправились в парикмахерскую. Маша обсуждала с мастером свадебную причёску и вдруг… уговорила меня подстричься! Я сама от себя такого не ожидала – ведь у меня всегда были очень длинные волосы. И, если честно, я всегда была ими недовольна. Длинные, прямые и такого хитрого «качества», что с ними невозможно сделать практически ничего. Никакой причёски! До десятого класса я ходила в школу с косой, а в десятом стала распускать волосы и носить обруч. Маша предложила мне сделать стрижку с чёлкой. Я сначала опешила, потом посмотрела журналы, которые подсунула нам заботливая парикмахерша, зажмурилась и… согласилась! Через час из зеркала на меня смотрела совсем другая девушка. Чёлка, стильная причёска – сзади подлиннее, спереди покороче, лёгкий макияж… «А ты ничего, симпатичная!» – сказало мне зеркало. И я ему подмигнула.
Вечером я зашла к Наташке – похвастаться своим новым обликом. Нате понравилось. Оли, увы, дома не было. Родителям, как ни странно, моя стрижка тоже понравилась, хотя папа и поворчал немного насчёт того, что «коротковато, а у девушки должны быть длинные волосы». Димка сказал, что я стала даже внешне похожа на Машу. Думаю, это теперь высший комплимент…
(Судя по всему, тот же день. Написано другим стержнем. Почерк неровный, словно спотыкающийся).
…Сейчас два часа ночи. Я только что посмотрела «Up Close & Personal» («Близко к сердцу») с Мишель Пфайфер и Робертом Редфордом. Замечательный фильм! Ах, как бы я хотела стать репортёром! Этот таинственный мир телестудий, съемок, разъездов, словно магнитом притягивает меня к себе. У меня была бы уникальная возможность увидеть столько интересного! Дневничок, поверишь ли, у меня нет слов, чтобы описать свои чувства. Только какая-то ненормальная жажда действий. Понимаешь, я ведь не рвусь стать знаменитой – просто хочу делать то, что мне интересно. А папины и мамины законы почему-то кажутся мне слишком сухими и бездушными. В юриспруденции не видно человека. А в журналистике – он король положения. Да, родители никогда не позволят мне пойти на журфак. Но, может быть, я ещё переболею? Проснусь завтра (то есть уже сегодня) и забуду о своей невозможной мечте. О новостях, о бессвязных идеях, о ненаписанных строчках… Забуду? Если б знать…
20 октября 1999 года
Моя стрижка произвела в классе фурор. Чтобы достичь «сокрушительного эффекта» (каюсь, мне так хотелось немного побыть «красавицей»), я надела чёрный костюм с очень короткой юбкой (мама считает, что юбка нормальная, но меня она почему-то смущает) и сапожки на каблуках. В итоге в школе меня просто не узнали. Оля ахнула и полдня говорила со мной только междометиями. Татьяна хотела сказать что-то язвительное, но не смогла. Учителя не сразу узнавали меня в этой новой девушке с чёлкой, но потом улыбались и непременно говорили комплименты. Учитель риторики даже подмигнул мне перед уроком и посетовал, что его семнадцать лет уже далеко позади.
И Стёпа весь день не сводил с меня глаз. А потом подошёл и сказал: «Марина, тебе очень идёт эта причёска». Класс затаил дыхание, ведь сказано это было при всех.
Как же мало надо девчонке для счастья! Сегодня я была счастлива!
21 октября 1999 года
День, полный событий. На перемене подошла Татьяна и сказала, что после уроков ждёт меня за школой. У неё было такое злое лицо, что мне стало ясно – намечается «разборка». Оля и Наташа были со мной согласны. Мы вышли из школы вместе. Татьяна и ещё целая банда девчонок и парней – человек десять, все из параллельных классов – уже ждали нас на спортплощадке.
– Ну что, – сказала Татьяна, – ты сама от него откажешься, или тебе помочь?
– Я не понимаю, что тебе от меня нужно, – ответила я.
На самом-то деле я, конечно, понимала.
– Не корчи из себя идиотку, Андреева, – произнесла Таня. – Ты прекрасно знаешь, о ком я говорю. Ты здесь и сейчас пообещаешь мне, что никогда не посмотришь в сторону Стёпы. Иначе тебе грозят очень большие неприятности.
– Так мне теперь и здороваться с ним нельзя? – съехидничала я. У Таньки перекосилось лицо.
Думаю, в этот момент её единственным желанием было меня убить.