После чего между вышеуказанным учреждением и Михелупом был заключен договор, по которому бухгалтер должен был дать письменное обязательство заплатить жилищные расходы, если страховая касса выдаст ему ордер на поселение за ее счет. Михелупу была вручена бумага в управление курорта, согласно которой его семья должна получить жилье за счет страховой кассы. Курорт выдаст страховой кассе счет за предоставление жилья с двадцатипроцентной скидкой, а бухгалтер потом вернет эти деньги страховой кассе.
— Вот видите, все-таки можно было договориться, — заключил Михелуп, обращаясь к железобетонному дворцу. — Разумные люди всегда найдут общий язык. Только иметь желание…
Но и этим его поход за выгодами не кончился. В тот же день он отправился в канцелярию дирекции государственных железных дорог, чтобы добиться скидки за проезд. Там ему дали добрый совет: полностью оплатить дорогу, а снижения платы за проезд добиться, предъявив правлению курорта разрешение больничной кассы на скидку за жилье; на обратном пути он предъявит железнодорожной кассе подтверждение о том, что действительно был на курорте, и тогда уплатит за билеты всего половину стоимости.
— Хорошо, — бурчал бухгалтер, — это мне подходит… Но разве можно требовать, чтобы дорогу туда я оплатил полностью? Сдается, вы плохо знаете Михелупа.
Разумеется, Михелупу и в голову не придет платить за что-либо полностью. А посему он вместе с супругой записался в общество туристов, члены которого имеют право на скидку в треть стоимости билета. Если мы добавим к членским взносам общества еще и стоимость нагрудного значка, то поймем, что все равно кое-что они еще сэкономили. Хотя в общем-то право на эту скидку дают только тем, кто путешествует в субботу.
— Ну и что, поедем в субботу, — воскликнул бухгалтер. — Нам все равно!
Он возвращался домой усталый, точно целый день окучивал свеклу, но не сломленный, с гордым челом победителя.
Объявил супруге результаты своего похода и стал в красках повествовать, как покорил железобетонный дворец. Погладил свою подругу по лицу и победоносно спросил:
— Ну, что ты на это скажешь? Разве я не влиятельная персона?
Обняв его, жена согласилась.
— Ты мудрый человек. Хоть полсвета обойдешь, другого такого не сыщешь.
14
Теперь нужно было сообщить об отъезде бабушке. Михелупу предстояло войти в львиное логово и осторожно подготовить старуху к этой вести.
Сердце у него бешено колотилось, все члены были скованы страхом; представ перед ужасной старухой, он как-то сразу осунулся и уменьшился в объеме.
Бабушка сидела в кресле, как курица в гнезде. Черные брови энергично двигались, пронзительные глаза беспокойно бегали по сторонам.
Откашлявшись, чтобы прочистить сдавленное страхом горло, бухгалтер тихонько начал. Он заверил бабушку в своем почтении. Ничто, — сказал он, — так его не волнует, как забота о ее благе. Но существует обычай, согласно которому с наступлением лета семьи покидают свои квартиры, чтобы отдохнуть на природе.
Взбалмошная старуха издала вопль.
О, она прекрасно знает свою родню, ее ни в чем не надо заверять! Сколько бы она могла порассказать, если бы только захотела! Лучше бы ей провести остаток жизни в приюте для бедных! Чужие люди относятся к ней с большим пониманием, чем собственное семейство…
— Бабушка, — стонал бухгалтер, — да мы же… мы все вас любим… Мы не хотим вас покидать, но раз…
— Молчи, мерзавец! — ополчилась на него старуха. — Вижу тебя насквозь. Тебя и твою жену. Хотите, чтобы я умерла тут одна, чтобы некому было мне помочь. Будь по-вашему. Скоро я умру и не стану вас обременять. Уж вы дождетесь!
— Бабушка, — стонал Михелуп, — грех вам так говорить!.. Разве кто ждет вашей смерти? Что бы мы без вас делали? Руженка всегда говорит…
— Оставь меня в покое со своей женой, — бушевала взбалмошная старуха, — не произноси при мне имя этой особы! Я на нее досыта нагляделась… как она расточительна, сколько масла идет в вашем доме… Даже губы у вас блестят от жира, а бабка голодает! Все меня спрашивают, почему я так плохо выгляжу. А что мне отвечать? Что мне не дают наесться досыта? Бог покарал меня бесчувственной родней…
Черные брови энергично задвигались. Старуха жевала беззубым ртом, и на ее длинной шее, точно челнок на ткацком стане, подпрыгивал кадык.
Бухгалтер печально махнул рукой и удалился. Прозвучали последние предотъездные приказания. Рогожку, лежавшую перед дверью, перенесли в прихожую, на окнах опустили занавеси. Семейство двинулось в путь. Впереди с двумя чемоданами пыхтел отец. Мать тащила дорожную сумку. Мальчику сунули в руку портфель, а Маня несла плетеную кошелку с запасом провизии.
Зал ожидания на вокзале гудел, как мельница. Перед глазами наших путешественников предстала картина суматохи и беспорядка. Возбужденные, взволнованные, взбудораженные люди суетились и галдели. И в этот общий гул вплетались отчаянные возгласы служителя, выкликавшего названия станций назначения. Перед запертыми дверями, ведущими на перрон, толпилось несметное множество народу. Крестьянки с коробами, деревенские девушки с плетеными корзинами; рюкзаки, синие флаги, узелки, мандолины и свитеры туристов, лоденовые куртки их девиц, священник с зонтом, портфели чиновников, дичь в корзине, младенцы в перинках, солдаты с походными ранцами… И все это ждало, когда отопрут двери, чтобы с криками броситься к поезду.
При виде такой устрашающей толпы пани Михелупова пришла в отчаяние.
— Ради Бога, как мы попадем в вагон?
Бухгалтер успокоил ее самоуверенным жестом. Он обо всем позаботится. Только без паники! Пусть жена положится на него.
Уж кто-кто, а Михелуп все предусмотрит. Все до мелочей заранее взвесит. И потому он еще дома открыл коробку сигар, которые доктор Гешмай подарил в день рождения его супруги. Эти сигары бухгалтер запер тогда в письменный стол, решив про себя, что будет потчевать ими только самых важных гостей. Сам бы себе он не позволил курить импортные сигары — для маленького человека это слишком дорогое зелье.
Михелуп вынул из коробки одну сигару, обернул ее шелковой бумагой и во всеоружии направился в зал ожидания второго класса. Там тоже стоял служитель, стороживший выход на перрон. Бухгалтер знал его еще по военной службе. Служитель был фигурой незначительной, но Михелуп включил его в коллекцию полезных знакомств.
Теперь он хотел, чтобы тот пропустил его семейство к поезду через зал второго класса. Служитель заколебался, и в этот момент Михелуп предложил ему импортную сигару.
Как следует рассмотрев подношение, служитель сказал:
— Сигар я не курю. Но, пожалуй, высыплю табак в трубку.
Засунул сигару в фуражку и посоветовал бухгалтеру незаметно переправить семейство в зал ожидания второго класса. Свою супругу Михелуп застал взволнованно беседующей с пани Кафковой и коммивояжером. Он поднял руку и скомандовал: «За мной!»