Его речь прервал на полуслове внезапный смех старца, напоминающий кашляющий лай аррикаллера. Арчи отступил на полшага, глаза его удивленно расширились, и этот смех, похоже, был искренним.
— Единственный портал на планете, говоришь?.. Ках–ках! Ах–ках–ках–ках!.. Испорчен неизвестными злоумышленниками?.. — Клавдий «кахнул» последний раз, после чего улыбка с его губ исчезла — мгновенно и бесследно. Подался вперед, оперевшись кулаками о стол: — А объясни–ка мне, дружок… — Медленно встал, заставив вестника отступить еще на шаг. — С какого рожна ты решил, что ронин сидит, как пень, запертый в этом Кемерове? А не думаешь ли ты, что он оттуда давно уже скрылся, взорвав за собой единственный портал?..
— Вы еще не знаете главного, экселенц!.. — Арчи сдержался из последних сил: вернее, тело его пока еще 6 держалось на одеревеневших ногах, в то время как взгляд уже неотрывно примагнитило к правой туфле старца.
Клавдий остановился, слегка оперевшись костяш ками пальцев о стол:
— Чего же?.. — Наш человек из внутреннего контроля предоставил материал с портретами и психотипическими характеристиками людей, сопровождавших двойника. Aналитики Джада сделали вывод, что это профессор Мартинус Рунге и бывший шеф по безопасности президентского центра Отто Грабер! Вероятность прогноза близка к ста процентам. — Арчи говорил хоть и быстро, тем не менее предельно четко: он сознательно не спешил к боссу с последним докладом, дожидаясь, пока поступающие все новые сведения не сложатся в наиболее благоприятную для него картину. Задача теперь состояла лишь в том, чтобы успеть изложить эту картину экселенцу до того, как тот, не выслушав до конца, начнет размахивать в гневе ногами. Правыми. — Проверка в ритуальном бюро показала, что у троих служащих стерта память, причем одному явно была введена двойная доза блокады. Но остальные двое вспомнили необычный эпизод: двадцать шестого мая в десять часов утра… — Эти цифры Арчи произнес с особой многозначительной четкостью, — …к ним в портал во время церемонии упал черный чемоданчик. Служащие вспомнили этот случай, однако информация о данной церемонии бесследно исчезла из компьютерной базы бюро…
— Так–так–так. — Клавдий сощурился, едва заметно притоптывая носком правой ноги: — Продолжай. Какие же ты из этого сделал выводы? Ведь ты их сделал, Арчи, не так ли?..
Арчи наконец–то сумел поднять взгляд от туфли, вдохнул полной грудью:
— Ронин не просто спасается бегством, экселенц. Он ищет что–то, пропавшее из института во время штурма. Из старательского порта на Ж–14 поступили сведения, что его машина набита аппаратурой — якобы необходимой для горно–проходческих работ. Далее — служащие похоронного бюро показали, что интересующая нас церемония, состоявшаяся двадцать шестого мая, имела отношение к Космофлоту. А портал в Кемерове находится на борту космического корабля «Боливия». Можно предположить, что их прыжок туда был не случаен — ронин прибрал к рукам профессора и какую–то аппаратуру, а теперь идет по следу черного кейса. Думаю, что все это имеет отношение к секретным разработкам, проводившимся в институте.
— Думаешь, Арчи?.. Ну–ну. Это хорошо… — Клавдий опустился обратно за обеденный стол. Только теперь вестник по–настоящему вздохнул — правда, больше мысленно. Слегка расслабил мышцы плеч, стараясь внешне не менять позы, — старец не спускал с него глаз, а всем известно, что мозг у экселенца работает похлеще анализатора. — Значит, ты думаешь, что он все еще там, в Кемерове? И что же дает тебе основания так думать, Арчи?
— Их партия была последней, отбывшей в Кемерово: буквально через несколько минут доступ туда был заблокирован, позже с планеты поступила информация о серьезных неполадках в аппаратуре. Сообщение с планетой пока идет в одну сторону. Вряд ли черный кейс ждал ронина прямо у дверей портала. Он там, экселенц. — Выдержав значительную паузу, Арчи продолжил, теперь речь его лилась уверенно: — На планете вот–вот откроется стационарный портал, но в другом городе — в Москве. Если это произойдет раньше, чем будет закончен ремонт портала в Кемерове, позвольте…Клавдий, не дослушав, кивнул:
— Позволяю. Запускай группу через Москву. Но и Кемерово не упускай из виду. Хотя я не сомневаюсь, что работа по восстановлению портала там предстоит большая и долгая. — Старец потянулся к оставленной лопатке, как бы давая вестнику понять, что аудиенция закончена.
Взглянув на него исподлобья. Арчи осторожно спросил:
— Инструкции остаются прежними?.. — Ронина и его девку убрать. От шефа охраны годится и голова. Профессора доставить ко мне живым и невредимым. Слышишь, Арчи, не–вре–димым! Вместе с " черным кейсом, аппаратурой и всем прочим, что при них найдется.
Старец махнул на вестника броличьей лопаткой — ступай, мол — и, не дожидаясь, пока тот развернется, впился в розовое мясо белоснежными металлокерамическими зубами.
* * *
Инженер горно–добывающей промышленности Василий Жанглович Краснов сидел в открытом кафе–веранде за причудливым столиком, искусно имитирующим коралловое дерево, и глядел на пенящийся в нескольких метрах за перилами прибой. Погода в Карловых Варах–Е5 нынче хмурилась, как и взгляд инженера, отвлекающийся время от времени от бурного моря с тем, чтобы обратиться на часы.
Его агент Милко Барич запаздывал, что, впрочем, было ему свойственно, но что тем не менее каждый раз заставляло Василия Жангловича нервничать: мог бы, кажется, являться и вовремя, учитывая тот баснословный процент, который честный труженик, до предела стесненный в средствах, отстегивает ему с каждой незаконной сделки.
Говоря по чести, оснований нервничать у Василия Жангловича сегодня почти не было: в черном кейсе, что стоял у его ног, не содержалось ничего, способного, как обычно, подвести инженера под статью о хищении государственной собственности в особо крупных размерах. Кстати сказать, сама формулировка периодически грозящей ему статьи безмерно раздражала инженера: да кабы они, эти самые размеры, раздувались в результате до особо крупных, разве бы он так жил?..
Сейчас перед инженером Красновым стояла проблема несколько необычного плана: дело в том, что Василий Жанглович и сам толком не знал, что такое лежит у него в кейсе. Единственное, в чем он мог бы поклясться, — это должно стоить немалых денег. Может быть, даже безумных денег.
Начать с того, что над запорами кейса ему пришлось попыхтеть около полутора часов. Инженер, безусловно, был человеком технически подкованным, но то, что он увидел, осилив наконец замки кейса, привело его поначалу в полное замешательство. В кейсе на противоударной прокладке лежал контейнер из темно–серого металла, и по его матовой поверхности пробегали чуть заметные сполохи силовой защиты. В левом верхнем углу контейнера алел гриф повышенной секретности. Такие отметины ставили всего в пяти учреждениях, и все они находились под патронажем Администрации самого господина Президента Белобородько. А это значит, что кейс ищут лучшие ищейки. И скорее всего найдут, как, впрочем, найдут и того, у кого он сейчас находится.
Первой мыслью инженера было выбросить кейс ; где–нибудь подальше от дома, желательно в паре тройке «скачков», но потом он решил, что раз уж контейнер все равно у него в руках, то глупо не заглянуть под ; крышку. Давно уже ходят слухи, что некоторые люди в Администрации готовят себе запасные счета на предъявителя. Недаром Левински признали законным наследником — грядут значительные перемены во власти. Так что вполне возможно, что контейнер не содержит секретной информации, тем более что силовая защита не авторизована. А вдруг там лежит стопка платинов банковских карточек серии «Инкогнито» или просто несколько сот карат драгоценных камней? Не–ет. Контейнер надо открыть. В недалеком прошлом Краснов работал на государство и имел дело с подобными вещами — допуск–то у него был достаточно высок, и только низкая зарплата вынудила инженера уйти на вольные хлеба. Так что с подобными мини–хранилищами он дело имел. Приходилось. Он привычно провел манипуляции по снятию защиты, и контейнер раскрылся с легким чмокающем звуком. Краснов осторожно раскрыл створки и поднял крышку контейнера. Вместо ожидаемых платиновых карт в контейнере, в гнезде из пористого материала лежал странный продолговатый предмет, поверхность его была испещрена кодовыми значками, а справа определенно виднелся разъем питания и выход компорта. В кармашке на крышке контейнера примостился тончайший листок с похожими значками. Инструкция? Надо посмотреть, Краснов извлек листок и вчитался — практически ничего не понятно. Сплошные спецтермины. Ну раз ни денег, ни драгоценностей не обнаружилось, остается только посмотреть — нельзя ли поиметь выгоду от этого непонятного агрегата. Инженер запросил информаторий и вывел на экран список значков с пояснениями. Прочитал. Выходило, что лежавший в кейсе прибор предназначен для вмешательства на молекулярном уровне в сложнейшие биологические структуры, скорее всего — в человеческий мозг. Проштудировав затем всю имеющуюся в общественной профессиональной библиобазе информацию о подобного рода аппаратах, инженер поначалу сам чуть не двинулся умом. А потом понял главное: в его руках оказалось нечто принципиально новое из области нейрореконструкции, о принципе и результатах действия чего он боялся даже догадываться, не говоря уже о том, чтобы проводить испытания на себе. И еще одно инженер понял очень отчетливо: какие бы чудеса ни способна была творить чертова мозгомешал–ка, подаренная ему случайным кульбитом судьбы в похоронном зале, ее необходимо было как можно быстрее сбыть с рук и получить за нее деньги. Он осторожно закрыл контейнер, силовую защиту восстанавливать не стал. Затем запер кейс.