Переправившись через реку, разбойники приблизились к постоялому двору покойного Сикароку. На этот раз все обстояло совсем по-другому. Окрестности ярко освещались, но снова нельзя было заметить ни малейшего признака жизни. Зная, что случилось с его братом, Дзиро взирал на все это с дурными предчувствиями. «Ханван не станет использовать ту же самую уловку дважды. Что он мог задумать теперь? Неужели они испугались, покинули постоялый двор и бежали в сторону Огури? Мы их очень скоро догоним». Один из разбойников предложил: «С почтением и уважением предлагаю провести вылазку». Дзиро удивился: «Что это вон там?» – «Вон там, на вершине горы, виднеется небольшой костер. Без сомнения, кому-то подается сигнал». – «Сомневаться не приходится: все это вызывает большую тревогу. Разделитесь на две группы у подножия той вон горы и обойдите ее с обеих сторон. При таком построении противник не сможет зайти к нам со спины». По приказу Дзиро разбойники все так и сделали, но никого обнаружить не смогли. Тут неожиданно у подножия горы появилась фигура буси верхом на коне. Сукэсигэ прокричал: «Так вот, Дзиро, как ты отреагировал на мое распоряжение! Удостоенный прощения, ты пытаешься снова силой навязать мне свою компанию, но тебе вместо милосердия уготовано суровое наказание. Немедленно сдавайся и готовь прошение о помиловании, предоставленном твоему брату Хатиро». На такое мягкое предложение Дзиро промычал в ответ следующее: «Ага! Ты встретил моего брата вероломством и медоточивыми речами, а не оружием в честной схватке лицом к лицу. Теперь настало время показать, что братья Казама не хуже любого самурая, произведенного на свет в городе Камакуре». Алебарда в его руках завертелась, как крылья ветряной мельницы, и разбойник бросился на Сукэсигэ. Парируя удар, Сукэсигэ одним движением меча перерубил древко алебарды. Под седлом у Дзиро находился прекрасно обученный боевой конь. В стойлах Сикароку Сукэсигэ удалось обнаружить одного простого жеребчика, но такими были его навыки, что животное и человек выступали единым существом. На ум самоуверенному Дзиро начали приходить недобрые предчувствия. Бросив бесполезное древко алебарды, вожак разбойников вытащил свой меч. Он наносил мощные удары сверху и снизу, справа и слева. Сукэсигэ давал противнику порезвиться, отражая его удары со смехом и подначками. Неожиданно лошадь Дзиро оступилась. Сёдзи приблизился с толстым стволом березы длиной футов двенадцать (без малого 4 метра), вырванным из земли. Пользуясь им как палкой для ходьбы, он одним ударом уложил на землю лошадь вместе с седоком. В мгновение ока главаря разбойников связали, как пойманного на охоте кабана.
Казама Хатиро, услышав шум вооруженной схватки, в спешке объехал гору и выскочил из-за угла как раз в тот момент, чтобы стать свидетелем конфуза своего брата и триумфа победоносного Сёдзи. Последний радостно взревел: «Опять ты приволокся на пирушку без приглашения! Негодяй! На этот раз тебе уж точно не избежать расплаты в силу благожелательности нашего господина!» Казама Хатиро кипел гневом при виде своего брата, поверженного и обмотанного веревками. С громким криком он бросился ему на помощь. А Сёдзи отступил в сторону. Снова здоровяк взялся за дело. С переломанными коленями несчастная его лошадь упала вниз головой на землю. Казама Хатиро приземлился в некотором удалении, сокрушенный и беспомощный под тяжестью тела энергичного Сёдзи. Когда буси его связывал, Хатиро охватила большая ярость. «Трус! Зачем тебе пленники? Отрежь наши головы и отнеси их своему господину. Прояви хоть малейшую жалость». – «С ворами обращаются именно так», – послышался короткий ответ Сёдзи на мольбы разбойника. Тем временем пораженные и перепуганные разбойники попроще наблюдали, как обращаются с их вожаками. «Велика сила братьев, но этот человек выглядит воплощением демона. Наши главари оказались в плену. Они не приходятся нам родителями. Наша задача состоит в том, чтобы спасаться самим, а не спасать их. Пора спасаться». Они отступили, но тут же пали под ударами рото из Огури, возглавляемыми Сёхэем, или сдались в плен. Всего сдалось тридцать пять разбойников. Остальных перебили, а кое-кто скрылся на территории других областей. Сёдзи поднял своих пленников на ноги и, взяв их за шкирку, привел пред светлые очи Сукэсигэ, занявшего место судьи. Сёдзи встал за их спинами со сжатыми кулаками, готовый вышибить им мозги с первого же удара. Но Сукэсигэ снова приказал освободить их от пут. Он обратился к распростершемуся перед ним Дзиро: «С твоим братом мне разговаривать не о чем. Он младший из вас, подчиняется тебе и, вне всяких сомнений, поведал тебе все. Что хочешь сказать мне? Ты принимаешь выставленные мною условия, то есть исправиться и отказаться от своей подлой деятельности, неподобающей такому человеку, как ты?» Положив голову на вытянутые руки, Дзиро заговорил: «Велико, практически невероятно, великодушие и милосердие нашего господина. Сначала послушайте рассказ о нашей жизни. Мы, братья, родились в деревне Маруяма провинции Мусаси. Когда мы были еще детьми, на нашу деревню напал знаменитый разбойник Цукуба Дзиро. Земледельцев ограбили, и их имущество растащили. Наш отец госи-самурай оказал сопротивление разбойникам. Его с женой подвергли жестокому убийству. Когда нас подвели к Дзиро, разбойники попросили его сохранить нам жизнь. Оставив нам жизнь, этот грабитель забрал нас в крепость на гору Цукуба. Там нас определили к нему на службу в качестве мальчиков-прислужников. Прошли годы. Нам уже было не 11 и 10 лет, а 15 и 14. Наступило время отомстить за родителей. Когда Цукуба Дзиро уснул после одной из попоек, мы убили его и отрубили ему голову. При попытке побега нас поймали разбойники до того, как мы покинули окрестности горы. Нас привели обратно на гору, чтобы судить, и предложили на выбор или умереть, или занять место убитого главаря банды. Мы уже привыкли к своей разбойничьей жизни. Ее опасность подходила характеру обоих братьев. Предложение приняли, и в результате братья Казама встали во главе банды разбойников Цукуба. [22] С тех пор горная крепость служила нам родным домом. В настоящее время нам 20 и 18 лет от роду. Приносим свои извинения за причинение беспокойства вашей светлости. Просим благосклонно отнестись к нашим словам. Дайте нам надежду на вступление на вашу службу даже в качестве самых последних людей или просим указания вспороть живот в наказание за вызванное у вас недовольство».
Сукэсигэ радостно рассмеялся. «Ну, на службу я вас возьму. Живыми вы принесете больше пользы своему господину. Пусть подадут чашку сакэ для закрепления обряда подчинения слуг своему господину. Никаких суровых испытаний применять не будем». Потом Казама Дзиро обратился к своим разбойникам: «Вы сами видели, что здесь происходило. В соответствии с распоряжением нашего уважаемого господина, если таковое не противоречит его службе, ронин, не считающий себя разбойником по сути и не испортивший свою репутацию, получит право присоединиться к порядочным подданным». Дзиро с Хатиро сами отобрали таких людей и представили их Сукэсигэ. Остальных отпустили с подарками, но предупредили их, чтобы они не попадались за своим прежним занятием. После этого Сукэсигэ переправился через реку и спустился с горы. Крепость подожгли, а все удобства, которыми могли воспользоваться разбойники в будущем, уничтожили. Итак, все отправились во дворец Огури. На территории провинции наступил абсолютный мир и покой, земледельцы перестали запирать ворота, а мальчишки с воспитателями спокойно бродили по горным склонам. Так вот братья Катаока, Икэно Сёдзи, а также братья Казама Дзиро и Хатиро Масакуни стали служить кэраи в Огури, пользуясь полным доверием и признанием своего господина Сукэсигэ.