— Да так. Ничего. — Дядя мотнул головой. — Ладно. Давай о делах. В общем так, сейчас я утряс последние детали и с раем, и с адом. Разрешение тебе дано. Однако, поскольку у тебя еще нет хвоста, перемещаться самостоятельно ты не можешь. Так что в некотором отношении тебе придется даже не играть роль человека на Земле, а стать им…
В этот момент раздался звонок в дверь. Дядя поднялся.
— Ага, это именно то, чего я и ждал. Я сейчас.
Дядя вышел и вскоре вернулся с каким-то пакетом.
Я удивленно смотрел на него. Дядя же молча положил пакет на стол и стал его разворачивать. Вот на столе появился блокнот. Какая-то инструкция. Ручка. Еще какие-то бумаги.
— Это из бюро контроля, — пояснил мне дядя. — А также кое-какой мой личный заказ. В частности, вот этот блокнот. На самом деле это не совсем блокнот. Это последняя разработка рая. Держи, пригодится.
Я взял блокнот и повертел его в руке.
— И зачем это? Что с ним делать?
— Ну это средство связи. На экстренный случай. Если что, пиши в нем мне. Я приду и заберу тебя. Только вот обратно уже доставить не смогу. Так что мой вызов с его помощью — это твой провал.
— Замечательно. А если я потеряю этот блокнот?
— Постарайся не терять. Кстати, блокнот для людей невидим и неощутим. Но если потеряешь, то беда, думаю, невелика. Блокнот — это просто на экстренный случай. Но у него есть еще одна функция, которая для тебя будет гораздо полезней. Он подключен к архиву как рая, так и ада. Если тебе понадобится какая-нибудь справка из любого архива, ты вот этой ручкой пишешь в нем вопрос.
— Ух ты! — Я схватил ручку и написал: «Ненашева Зоя Павловна. Личное дело». Буквы тотчас исчезли, а на странице блокнота появилась уже знакомая мне фотография молодой женщины. Потом пошли кадры из ее жизни с пояснением. — Здорово! — Я захлопнул блокнот и сунул его себе в карман. — Вот бы мне такой до моих поисков. Тогда не пришлось бы мотаться между раем и адом.
— Не пытайся облегчить себе работу, Эзергиль. Блокнот тебе не помог бы. Он всего лишь средство связи с ограниченными возможностями. Поиск, например, с его помощью ты осуществить не сможешь. Вернее, сможешь, но в очень ограниченном масштабе.
— Все равно пойдет. А что еще?
— А что тебе еще надо? Все остальное для различных инстанций. Тебе они не нужны.
— Отлично. Дядя, ты не представляешь, как я рад. — Однако мой кислый вид говорил прямо о противоположном. И никакой радости в голосе не было.
Дядя похлопал меня по плечу.
— Не трусь, прорвемся. Ты же ведь не хочешь всю свою жизнь просидеть в конторе?
— Конечно, нет!!!
— Так вот тебе шанс.
Ну да. Конечно. Ладно, как там сказал дядя? Прорвемся? Вот и будем прорываться. Только надо все хорошенько обдумать. Поход на Землю — это вам не прогулка в рай, куда регулярно ходит экспресс. Тут дело посерьезнее. Первое, что следует обдумать — так это что туда брать. В каком прикиде стоит появиться на Земле. Надо будет почитать о последних событиях там. Нет, поход на Землю слишком серьезен, чтобы подходить к нему с бухты-барахты. Я оценивающе посмотрел на дядю.
— Дядя, ты ведь бываешь на Земле? Как мне посоветуешь там появиться? Этаким богатеньким сынком какого-нибудь нового русского?
Дядя поморщился.
— До чего вы, черти, любите комфорт. Ты вот ответь мне, с кем ты собираешься чаще всего встречаться на Земле? С новыми русскими или обычными людьми? А если с обычными, то каким образом ты собираешься пересекаться с ними в своем облике богатенького сынка?
Я почесал лоб.
— Действительно. Я как-то об этом не подумал.
— Запомни одно из правил общения: если ты собираешься с кем-то заняться делами, будь на уровне этого человека.
— Да, дядя. А что ты можешь мне посоветовать? Ну… я по поводу того, как мне действовать?
— А вот это я оставляю на твое полное усмотрение.
Спасибо, дядя. Я всегда знал, что ты мне не откажешь в помощи.
— И не надо так тяжело дышать. В конце концов, не ждешь же ты, что я выполню за тебя твою практическую работу? Но не беспокойся, без помощи ты не останешься. А теперь я тебе посоветую следующее: забудь пока обо всех проблемах и пойдем прогуляемся. Я тебе город покажу. Если не ошибаюсь, ты ведь у меня лет тридцать не был? Посмотришь, как тут все изменилось.
— Но дядя…
— Знаю-знаю, но поверь, для дел тоже будет лучше, если ты пока отложишь их в сторону. Так как?
— С удовольствием, дядя.
Следующие несколько дней я запомнил плохо. После экскурсии дядя заказал два билета до ада и отправился со мной в качестве поддержки. И этот его шаг оказался вовсе не лишним. Мама устроила форменную истерику, когда узнала, что мне придется отправляться на Землю.
— Чтобы я отпустила своего сыночка туда? К этим распущенным, жестоким, наглым людишкам?! Они же его испортят!!! Научат разным гадостям!
— Черта научат гадостям? — вежливо переспросил дядя.
— Да!!! Эти люди… люди… Никуда я его не пущу!!! Все, точка! Пусть остается на второй год! Это лучше, чем хоронить мою кровинушку! Ну подумаешь, еще один годик проучится в том же классе!
— Мама, но что мне может грозить на Земле?
— Как что?!! А эти попы, вечно машущие своими вонючими кадилами! А эти бочки с так называемой святой водой! А разные святые места! А всякие там храмы, синагоги, мечети?
— Мама, но я не собираюсь прогуливаться в таких местах.
— Попробовал бы ты только собраться! Ты бы у меня потом неделю сидеть бы не смог! Никуда не пущу.
— А ну цыц, женщина! — вдруг рявкнул молчавший доселе отец. — Лучше помоги ему собраться в дорогу.
— Не пущу!!!
— Пустишь! Или ты хочешь, чтобы наш сын так и остался маменькиным сыночком?
— Пусть будет маменькин сынок, зато живой!!!
Дядя и отец переглянулись. В глазах обоих можно было прочитать одно и то же. «Ох уж эти женщины!» — говорили их взгляды. Я же сейчас обдумывал один моментик. Если мне сейчас показать хоть крошечное колебание, то мама, безусловно, настоит на своем и никуда я не поеду. Не надо будет ничего решать или делать. Ну останусь на второй год, единственный я, что ли, такой? Однако я также понимал, что если я так сделаю, то потеряю к себе всякое уважение. А без уважения к себе разве можно чего-то добиться в жизни? Я же определенно чего-то добиться хотел. Перспектива провести всю жизнь каким-нибудь мелким клерком, как мой брат, меня совсем не прельщала. Именно поэтому я молчал, предоставив разбираться с матерью отцу и дяде, понимая, что у них получится гораздо лучше моего убедить ее.
Эта битва для матери была слишком неравной и поэтому заранее обреченной на поражение. Поэтому вскоре она вынуждена была смириться с неизбежностью. Но сборы обещали быть не менее захватывающим зрелищем. Особенно когда мама начала пихать мне в чемоданы разные теплые вещи.