– Доволен ли ты, Оан? – хмуро спросил я, когда Камагин закончил работу.

– Вы расправились со страшной Матерью! – И восторженно повторил: – Ах, как вы расправились со страшной Матерью! Как вы расправились со страшной Матерью!

6

Лусина внесли в консерватор – усыпальницу, где тела погибших сохраняются нетленными. Я сейчас сижу в консерваторе, здесь теперь не один Лусин: наш бедный друг только начал длинный ряд захоронений, завершать этот ряд, возможно, будем мы – немногие оставшиеся в живых. Лусин в прозрачном саркофаге похож на себя живого, облик удалось восстановить. Но смотрю я не на Лусина, а на того, кто покоится напротив. И я разговариваю вслух с тем, другим: мне нечего сказать погибшему другу, но многое надо высказать мертвому врагу.

Я возвращаюсь к событиям на Арании. Когда мы вошли в звездолет, Труб, расталкивая людей, кинулся к мертвому Лусину. Старый ангел встопорщил седые бакенбарды, в отчаянии бил себя выцветающими крыльями.

– Я мог пойти с вами! Я защитил бы его! Никогда не прощу себе, что не пошел!

Гиг, опечаленно гремя костями, сказал мне с упреком:

– Адмирал, люди без невидимок неполноценны. Уверяю тебя, если бы вы не заставляли напяливать эти дурацкие скафандры, мы с Трубом верней оградили бы Лусина от врагов, чем ваши силовые поля.

Я подумал с горечью: от чего они хотели оградить Лусина? От реального живого врага – или от цепочки невероятных, бездушных случайностей? Они не смогли бы ответить на этот простой вопрос. Я тоже не знал ответа. Ответ нужно было найти.

На похоронах Лусина не было одного Бродяги. Дракон тяжелей всех перенес потерю. Он заболел. Мы боялись, что он уже не сможет ползать. Он выздоровел, кое-как ползал, но способность летать утратил окончательно.

В наше отсутствие на эскадре прошло срочное совещание. Гиг и Эллон настаивали на мести за Лусина. Но кому мстить? Аранам? Чем они виноваты? МУМ высчитала, что корень зла – в чудовищной запыленности местного космического пространства. Освободить от пыли планетную систему тройной звезды – лучшая помощь аранам. Немного изменится орбита Арании, но отдаление от Трех Пыльных Солнц компенсируется тем, что из их названия выпадет словечко «пыльные». Нужно только узнать, кто такие Отец-Аккумулятор и Мать – Накопительница молний, – без этого трудно что-либо планировать.

Мы стали готовиться ко второму полету на планету. Оан вдруг стал возражать. Я попросил объяснить, что он имеет против посещения Отца-Аккумулятора. Вместо объяснения он внедрил мне в мозг ощущение страха. Но так как это все-таки был его страх, а не мой, я продолжал настаивать.

– Покой отца священен, – сообщил Оан.

– Стало быть, ваш Отец-Аккумулятор – самодур, наказывающий всякого, кто его потревожит?

– Ему плохо, когда посягают на его покой.

– Разлаживается? Перестает функционировать? Кто же охраняет его покой? Ваши Жестокие боги?

– Отца охраняет гвардия оберегателей, каждый отбирается самим Уохом.

– С оберегателями мы справимся, даже отобранными Уохом. И Отца не обидим, если он не заслуживает обиды. Теперь скажи, что такое Мать – Накопительница молний?

– Страшная Мать бережет покой Отца. – Это было все, что мы узнали от Оана.

Уверен, что и другие араны об Отце и Матери знают не больше. Тем настоятельней нужно было идти в новую разведку.

Опустились мы на старом месте, в полдень. Встречные араны, по обыкновению, не обращали на нас внимания. Выглядели они здоровыми, буря никого не потрепала. Оан сообщил, что и отвергатели, и ускорители недоумевают: еще не было столь сильного урагана – и такого невредоносного.

Оан взобрался на вершину холма и остановился перед лазом, ничем не отличавшимся от соседних.

– Здесь. Первым я не пойду.

– Иди в середине, – разрешил я.

Оберегатели встретились уже через несколько метров. Это были рослые пауки, бесстрашные и готовые на самопожертвование. Но через минуту они улепетывали с дикой быстротой. Дело было не только в том, что они не могли противостоять силовым полям, – они просто не знали, что такое поле. Невидимая сила, мощно бросавшая их на стены и под потолок, потрясла их, никто и не подумал переть на рожон. Они удирали вглубь с теми же знакомыми воплями:

– Жестокие боги! Снизошли Жестокие боги!

Внутренняя охрана, очевидно, не поверила паническому сообщению передового отряда. В пещере, через которую пролегал путь, нас повстречало целое воинство. Оберегатели ринулись на нас, подбадривая себя бесовскими искрами и воинственным писком. В первой стычке мы ограничились силовыми оплеухами – здесь пришлось концентрировать поля. И когда схватка закончилась, на полу лежали несколько безрассудных. Из пещеры вели четыре хода. Из заднего вышли мы, в два боковых опрометью умчались сраженные охранники. В четвертый ход никто не юркнул. Я показал на него одной из своих рук:

– Сюда, Оан?

– Сюда. Больше нам никто не встретится до самых покоев Отца. В этот лаз запрещено заползать.

Запретная для аранов дорога тянулась долго, мы пересекли еще пять-шесть пустых пещер и наконец выбрались в самую большую. Даже засветив прожектора, мы не увидели ни потолка, ни противоположных стен. Все помещение занимало озеро – вязкая жидкость, прикрытая коркой. Поверхность бурлила, вспучивалась, кое-где наружу вырывалось пламя. Над озером клубился зеленоватый самосветящийся пар. Временами из жидкости выстреливали молнии и гасли в невидимом потолке, откуда били такие же молнии.

– Отец-Аккумулятор убивает всех, кто подходит близко, – со страхом прошептал Оан.

– Своеобразный механизм, вырабатывающий электроэнергию, – оценил озеро Ромеро.

– И большой мощности, – добавил Орлан, с любопытством осматриваясь. – Очень интересная машина.

Граций с сомнением покачал частоколом рук.

– Это не механизм, а живое существо. Оно напоминает наши биологические орудия, но там простое скопление бактерий. Уверен, что Отец-Аккумулятор – мыслящее создание.

Ирина взяла пробу для анализа. У меня вдруг возникло ощущение, что за нами наблюдают. Оан считал, что Отец-Аккумулятор разбирает каждое наше слово, понимает каждую нашу мысль. Возможно, Оан преувеличивал, но и мне показалось, что озеро безглазое, безрукое, но живое, что оно затаилось, что оно охвачено страхом, а не яростью, как думал Оан.

– Отец не уничтожает вас! – удивленно воскликнул Оан.

– Попробовал бы! Постарайся связаться с Отцом, – посоветовал я Ирине, а Оана спросил: – Каков возраст этого зверя?

О возрасте озера Оан ничего не знал, кроме того, что оно было еще до аранов. Отец сотворил жизнь, когда ему надоело быть одному: сперва создал Мать, а потом оба они населили планету растениями и аранами. Океан с его хищниками – тоже одно из творений Отца.

– Океан, наверное, является отходом производства электроэнергии, – перефразировал Оана Ромеро. – Ибо, насколько я понимаю, Отец – живая электростанция, питающая электрических жителей планеты.