Камера была окольцована коридором, освещённым синеватыми квадратиками в потолке. Стены коридора справа щетинились множеством лючков, створок, решёток и выступов, стены слева были шершавыми на вид и пустыми, без единой щёлочки или выпуклости. По сути, это была стена самого хронотранслятора, защищавшая его от внешней среды.
– Не похоже, чтобы это была машина хроносдвига, – сказал Махлин, оглядываясь.
– Нет, это не машина, – ответила Марьяна, – один из обычных трансляторов.
– Куда же мы вышли?
– Он не знает, надо пройти к терминалу управления.
– На каком этаже?
– Выше.
– Вперёд! – сказал Морев.
Бойцы метнулись по коридору влево и вправо, ища лестничный пролёт. В одной из ниш заметили лестницу.
– Сюда, товарищ капитан.
– Двое наверх!
Махлин и Репин бесшумно поднялись по винтовой лестнице, исчезли из виду. Через минуту спустился лейтенант.
– Там такой же коридор и двери.
Морев жестом послал отряд наверх.
Последними поднялись Ренат, Марьяна и он сам.
Их ждали.
Коридор практически ничем не отличался от нижнего, лишь наружные его стены имели тридцатиградусный наклон. С такой геометрией бойцы Морева уже сталкивались во время первого знакомства с воррихо-архитектурой и никакого интереса к ней не испытывали.
Но без стрельбы не обошлось.
ИсКр долго препирался с операторами комплекса, у которых возникли сомнения в его полномочиях, и Морев дал знак Махлину подключить другие аргументы.
Двух выстрелов из нарукавных излучателей оказалось недостаточно, чтобы выбить дверь в помещение за ней, и Махлин выстрелил в дверь из гранатомёта, сделав из неё пузырь. После чего выбить этот пузырь выстрелами из бластеров оказалось просто.
В небольшой зал ворвались десантники и мгновенно уложили двух перепуганных операторов комплекса на пол. ИсКр занял место одного из них, пробежал пальцами по сложной двухуровневой клавиатуре пульта, пообщался с компьютером центра и внезапно застыл, вперив все три глаза в бегущие по вспыхивающим виртуальным экранчикам строки сообщений.
– Шерт!
– Что он сказал? – осведомился Морев.
– Не понимаю… – растерялась Марьяна.
– Наверно – чёрт, – предположил Махлин.
Дылда нажал мощной дланью на шею пленника.
– В чём дело?
Видеостолб перед пультом управления разгорелся голубоватым сиянием и показал опушку леса, стеклянные башни над ним и струи облаков, уносящиеся к горизонту. Пейзаж был настолько привычным, земным, знакомым, что Дылда присвистнул.
– Мама родная! Это мезозой?!
Морев повернулся к переводчице.
Девушка быстро заговорила с оператором.
Сидевший в ступоре ИсКр опомнился, снова побежал длинными зеленоватыми пальцами по клавиатуре.
Пейзаж в глубине видеостолба изменился, камера как бы поднялась выше, стали видны массивы далёкого города, отдельные строения в виде куполов необычной формы, световые столбы, уходящие вертикально вверх и исчезающие в облаках, дороги… и ни одного летательного аппарата! Да и по дорогам, судя по всему, никто не ехал, хотя машины на них стояли, образуя непонятный хаотический рисунок, будто их пассажиры внезапно исчезли, и оставленные сами себе автомобили остановились в самых неожиданных сочетаниях.
ИсКр проговорил изумлённо: Ха! – и снова замер.
– Ты чего?! – грозно спросил Дылда, поднимая руку.
Махлин остановил его.
Оператор совсем по-человечески шмыгнул носом, облизнул губы, с прежним изумлением мотнул головой, находясь в трансе, потом что-то проговорил.
– Похоже, мы попали в карман, – перевела Марьяна.
– Какой ещё карман?!
– Он говорит – эффект хронопаузы…
– Точно, мы такое уже проходили, – сказал Махлин. – Помните, шатались по другим тысячелетиям?
– Мы же направлялись в мезозой…
– Значит, произошёл какой-то сбой.
– Причина? – коротко спросил Морев.
Марьяна заговорила с пленником.
– Он не знает… ему надо время на анализ.
– Но мы сможем вернуться обратно?
– Он не уверен.
Дылда всё-таки треснул пленника по затылку. Морев посмотрел на него сердито, и сержант пробурчал:
– А чего он лыбится?
ИсКр и в самом деле не чувствовал себя виноватым, хотя после подзатыльника немного потускнел.
– Он постарается, – перевела Марьяна его торопливую скороговорку.
– Нам необходимо попасть в его время, причём желательно – сразу в машину хроносдвига.
– Если хочет жить, – грозно добавил Дылда.
– Сержант! – одёрнул его Морев.
Дылда вытянулся, поедая командира преданными глазами.
– Прошу прощения, товарищ капитан.
– Следи за ним… молча.
– Слушаюсь!
– Почему не видно людей? – кивнул Морев на видеостолб. – Дома ведь не повреждены.
Короткие переговоры.
– Он не понимает, что произошло. Может быть, население этой эпохи тоже сброшено в прошлое.
– Каким образом? Сбросили же нас! Планета осталась пустой. Кого ещё можно сбросить? В какое вообще время мы попали?
Марьяна беспомощно пожала плечами.
– Не знаю.
– Пусть выясняет.
– Смотрите-ка, – вдруг заволновался Репин, показывая на видеостолб. – Кто-то бежит… человек!
Бойцы обступили пульт управления.
Прекрасно разбиравшийся в своей технике ИсКр кинул руку на пульт, камера комплекса, установленная скорее всего на мачте, повернулась, фигура бегущего человека стала видна лучше.
– Лётчик, что ли? – пробормотал Сомов.
Костюм на бегущем действительно походил на лётный комбинезон, хотя крой его был необычным, как и сочетание цветов и нашивок.
– Орёл! – воскликнул Дылда, показывая на предплечье мужчины. – Двуглавый!
– Трёхглавый, – возразил Махлин.
Действительно, шеврон на рукаве обтягивающей торс беглеца курточки напоминал символ российской государственности, но орёл был и в самом деле не двуглавым, а трёхглавым.
– Куда нас занесло, чёрт побери?!
– Потом разберёмся. Махлин, Вольнов, Сомов – на контакт! Приведите его сюда. Марьяна, скажите нашему другу, пусть откроет наружный люк.
ИсКр понял, дал команду компьютеру.
– Жунбей.