– Куда?! Забыла обещание? Сейчас мой выход. А ты не вмешивайся. И даже не показывайся. Я хочу поговорить с ним с глазу на глаз.
– Мне остаться в коридоре?
Я подумал.
– Не стоит. Лучше послушай, что там будет говориться. Но прошу тебя, не вмешивайся, пока я не разрешу. Очень прошу!
Альена кивнула.
– Хорошо. Это я тебе обещаю. Эзергиль, я верю тебе.
По-новой? Лучше бы в Алешу верила.
Немного поколебавшись, я встал напротив мальчика. Дождался, когда Алеша опять начнет вытирать слезы и таким образом потеряет помещение из виду, скинул морок. Алеша убрал руку от лица, увидел меня и вздрогнул. Его глаза широко раскрылись.
– Ты?!
Я прошелся по комнате. Огляделся.
– А ничего квартирка! Симпатично. Просто и со вкусом.
– Могу уступить, – огрызнулся Алеша. Первое потрясение от моего появления у него уже прошло, и он снова занял довольно-таки враждебную позицию по отношению ко мне.
– Дружище, ты несправедлив, – заметил я. – Я тут, можно сказать, с риском для себя пробираюсь в логово матерого бандита, чтобы оказать помощь другу, и какой прием меня здесь ожидает? И это вместо приветствия!
– Тамбовский волк тебе друг.
– Фу. Эх, Лешка, Лешка, какой же ты еще глупый. Кто же вот так, с ходу отказывается от помощи?
– А что ты потребуешь взамен своей помощи?
– Я? Да как ты мог подумать такое обо мне? Я что, человек, чтобы требовать что-то за помощь? Мы ведь с тобой договор заключали? Заключали. По этому договору я обязан неделю тебе помогать. Неделя еще не истекла. Так что ты мне ничего не должен. Помогаю я тебе искренне. И совершенно бескорыстно к тому же.
– Спасибо, ты мне помог. – Алеша был уже не так враждебен. Более того, в глубине души у него появилась надежда, которой не было до этого. – Из-за твоих денег здесь и сижу!
– Моих денег? – улыбнулся я. – Я не ослышался? Ты точно сказал «моих денег»? Сюда ты попал не из-за денег, а потому, что не слушал умных советов.
– Твоих, что ль?
– Моих. А я ведь говорил тебе, что получить деньги – это одно. А вот объяснить их появление – со-овсем другое. Предупреждал или нет?
Алеша насупился.
– Ну предупреждал.
– И что ты сделал? Ты, конечно же, меня послушал и отказал одному бестолковому и наглому типу, который за просто так подарил тебе чемодан с деньгами.
– Ну-у-у…
– Не отказал, – кивнул я. – Так в чем ты меня обвиняешь? В том, что не смог придумать толковое объяснение появлению денег? Кстати, что этому Павлу Константиновичу от тебя надо?
– Какому Павлу Константиновичу?
– Который в очках и кому принадлежит эта дачка. Чего он хотел?
– А то ты не знаешь, – нахмурился Алеша.
– Знаю. Хочу от тебя услышать.
– Что надо, что надо… Требует, чтобы я рассказал, где нашел этот чемодан. Сказал, что до завтрашнего утра мне дает подумать. Потом, сказал, плохо мне будет.
Я сочувственно покивал.
– Да. А он ведь действительно может плохо сделать. Я тут почитал о нем… своего врага живьем приказал в бочку засмолить, а к бочке груз привязал – и в озеро. Читал сказку о царе Салтане? Вот и он, видать, читал.
Алеша побледнел и с ужасом уставился на меня. С другой стороны на меня яростно взирала Альена, многозначительно потирая кулак. Вот ведь… ангелочек мне попался. Живым останешься – рад будешь. Алеша попытался ответить что-то, но голос ему изменил, и он только беззвучно рот разевал. Я же сделал вид, что испуга его не замечаю.
– Или вот другой его соперник. Между прочим, бывший друг. От смерти когда-то Павла Константиновича спас. Но, как видишь, эта заслуга ему ничуть не помогла. Так вот этого друга он вообще велел…
Алеша вдруг громко всхлипнул и закрыл уши.
– Заткнись!!! – чуть ли не заорал он.
О том, чтобы заглушить все крики, я позаботился заранее. Так что никто в доме, кроме меня и Альены, услышать эти крики не мог. По этой причине я совершенно не мешал Алеше кричать.
– Успокоился? – поинтересовался я, когда тот на миг замолчал. – Не хочешь слушать, не надо. Так бы и сказал. Зачем орать? Я просто думал, что тебе интересно будет. Своего врага надо знать.
– Ты вроде говорил, что пришел мне помочь? – Алеша с надеждой посмотрел на меня.
– Что? А, да. Конечно же. Видишь ли, помочь бежать я тебе не могу. Просто не имею права. Как я уже говорил, действовать в этом мире я могу только опосредованно. Однако совет могу дать. Если ему последуешь, то спасение я тебе гарантирую. Не сто процентов, конечно, но девяносто девять целых и девяносто девять сотых.
– Какой совет?
– А? Ах да, совет. Очень простой. Сейчас встань, постучись в дверь и скажи, что все расскажешь. Скажешь, где нашел деньги. Когда же тебя отведут к Павлу Константиновичу, ты скажи, что деньги на самом деле принадлежат некоему художнику по имени Григорий Иванович. Мол, ты слышал, как он втайне продал несколько своих картин иностранцам. Сумма была на самом деле около трех миллионов. Эти же два ты стащил у него.
– Что?!
– А что? Что такого? Они, понятно, обыщут дом художника еще раз более внимательно. Найдут там еще один миллион. Тут мне можешь поверить – этот миллион они там найдут. Об этом я позабочусь. Ну а дальше дело техники. Кстати, попутно я могу выполнить и другие твои пожелания. Ты же хотел, чтобы тебя все боялись? Думаю, этот Павел Константинович оценит то, как ты стащил чемодан с деньгами и что тебя никто не заподозрил. С моей помощью ты вполне можешь занять место… как бы это выразить? Тут не полк, так что сыном полка тебе не стать. А вот место сына местной братвы вакантно. Могу гарантировать, что ты его займешь.
Алеша с каким-то странным выражением смотрел на меня.
– А что будет с Григорием Ивановичем?
– А что с ним будет? Да ничего. Ну, побьют немного. В больнице полежит. Ничего страшного. Думаешь, убивать его будут? Да кому он нужен? Доход его вроде как нелегальный. Все решат, что жаловаться он не будет. А сам по себе он не опасен.
Алеша задумался. Я замер. Замерла и Альена. Я видел, как она до крови прокусила себе губу, ожидая ответа. Мне было тяжелее. Я ничего не мог себе прокусить. Я должен быть внешне совершенно спокойным. Но какой ценой далось мне это внешнее спокойствие… Мне хотелось чуть ли не орать, чтобы он быстрее решал.
– А что с отцом Федором? – вдруг спросил мальчик.
– А что с ним? – удивился я.
– Я слышал выстрел. Когда меня уже затащили в машину. Я видел, как отец Федор бросился мне на помощь. Потом меня затащили в машину. А потом был выстрел.