Никем не замеченный, я прошагал к столику Виктора Николаевича и сел. Тот уже успел набраться. Рядом лежала стодолларовая банкнота. Совсем хорошо. Теперь ясно, в чем причина интереса тех типов. Я подпер подбородок рукой и стал с интересом наблюдать за возлиянием. Такой профессионализм в действиях можно наблюдать только у настоящих ветеранов сражений рюмок и соленых огурцов. Я так залюбовался сим действием, что совершенно не заметил, как рядом опустились те самые два парня с соседнего столика, чей интерес к Виктору Николаевичу я заметил изначально. Демонстрируя радость от встречи, они улыбались милой улыбкой людоедов. Один подлил водку в рюмку Виктору Николаевичу.
– Спасибо, – безразлично отозвался тот, опрокидывая рюмку в глотку. При этом даже не поморщился.
Второй из подсевших к столику парней вытащил из-под руки Виктора Николаевича банкноту и рассмотрел ее.
– Надо же, – тихонько воскликнул он с наигранной радостью. – Настоящая! Никогда не думал, что увижу настоящие доллары.
Ага, конечно. Я присмотрелся к золотым часам, что поблескивали на руке у этого типа. Костюмчик у мужчины был еще тот, сшитый в подвале с маркой от «Карден», в том же подвале и приделанной. Волосы, аккуратными пучками торчащие во все стороны. Но зато галстук был подколот настоящей золотой заколкой с бриллиантом. Что этот человек никогда не видел денег, я поверить мог. Рублей он действительно не видел. Но то, с какой легкостью он отличает настоящие доллары от фальшивых, наводило на грустные размышления.
Виктор Николаевич с трудом поднял голову.
– Настоящие?! Конечно, настоящие, етит твою мать!!! Лучше бы фальшивыми были!!!
Двое парней переглянулись.
– А что так?
Я постукал пальцем себе по губам, прекрасно понимая, что мой жест никто не заметит. Просто так, на всякий случай. Вдруг этот идиот что-нибудь почувствует своей еще не до конца пропитой душой. Но нет. Это только в сказке идиотам везет.
– Целый чемодан с деньгами!!! Нет, вы представляе-ик-те?!!! Чемодан!!! Я его это… спаши… спрашиваю… ты… паршивец, где взял их?!! А он мне… родному отцу… ножом!!!
– У вашего сына чемодан с деньгами? – недоверчиво поинтересовался второй номер этой пары. Этот был посимпатичней. И вкус у него наличествовал. По крайней мере в одежде он аккуратность соблюдал. И пусть костюм был не от Кардена, но зато явно стоил тех денег, которые за него заплатили.
– А хто ж его знает!!! – возмущенно завопил Виктор Николаевич. – Он мне сказал, что нашел! А потом с ножом!!! На отца!!!
Тут я заметил, что Воображала, как я окрестил типа с золотыми часами, аккуратно достал из пиджака отца Алеши документы, пока того отвлекал Аккуратист. Хм, надо действительно напиться в стельку, чтобы не заметить этого.
– Вы паспорт уронили, – вежливо заметил Воображала, протягивая документ Виктору Николаевичу.
– А? – тот с трудом сфокусировал взгляд. – Шпасибо.
Парни опять переглянулись и отошли. Один из них достал мобильник и стал куда-то звонить. Я навострил уши.
– Баг, совершенно точно. Я сам видел! Говорит, что его сын нашел где-то чемодан с деньгами… Возможно, и врет, но так напиться… Конечно, Баг, за кого ты нас принимаешь? И адрес узнали, и имя. Сейчас Клин продиктует.
Ничего себе кликухи. Баг, Клин. Впрочем, мне до их кликух дел не было. Основное я понял. И даже не стал больше слушать, как Клин диктует те данные, что подсмотрел в паспорте.
Вместо этого я покосился на Виктора Николаевича и слегка хлопнул в ладоши у него над ухом. Тот мгновенно протрезвел и удивленно посмотрел на меня. Я же проводил взглядом двоих бандюг. То, что эти двое были именно бандюгами, никаких сомнений у меня не было.
– Ты кто такой, парень? – удивился Виктор Николаевич.
Я вежливо улыбнулся. Потом налил себе пиво и поднял кружку.
– За вас, Виктор Николаевич. Я восхищаюсь вами. Не каждому дано за свою жизнь убить жену, искалечить душу сына, а потом продать его бандитам.
– Ты что несешь!!! – взвился отец Алеши. На него ошарашенно оглянулись. Подскочил официант.
– Мужчина, я попросил бы вас вести себя потише, – весьма настойчиво потребовал он. – Иначе я попрошу вас уйти.
– Но он… – Виктор Николаевич возмущенно махнул на меня рукой. Я улыбнулся и покачал головой.
– Зря вы меня приплели, Виктор Николаевич.
Официант тем временем удивленно уставился на то место, куда показывал отец Алеши.
– Кто он? – вежливо поинтересовался официант.
– Да вот этот сопляк!!! – сердито махнул рукой Виктор Николаевич.
– Сопляк? – Официант все еще был вежлив.
– Да вы что, не видите мальчишки этого? Вот он сидит напротив меня и нагло скалится!!!
– Мужчина, вам не хватит пить? Какой мальчишка?! Вы один за столом! Знаете, наверное, вам уже пора идти…
– Да вы что, меня за сумасшедшего держите?!!! Вот же он сидит!!!
– Вот что, выслушивать ваши бредни у меня нет ни времени, ни желания! Или сидите спокойно, или вас выведут отсюда! Это последнее предупреждение! – Официант отошел, а Виктор Николаевич уставился на меня.
– Ты кто? Белая горячка?
– Нет. Что вы. Я ваш искренний поклонник… – Тут я осекся и уставился на муху, что ползла по столу. Нет, в том, что муха ползла по столу в ресторане, ничего необычного не было. Мало ли по каким делам она ползла? Я на нее и внимания не обратил бы, если бы не одно но… Это «но» было крохотной головой Ксефона, которая торчала вместо головы мухи. При виде этого мутанта я едва не расхохотался. Только с большим трудом сдержал себя. Ох уж этот недоучка!!!
Что тут произошло, я мог понять без труда. Когда настраиваешься на зрение или слух животного, то ты видишь и слышишь так, как видят и слышат они. А это, мягко говоря, не всегда удобно. Скажем, паук привык смотреть на мир восемью глазами, но для человека это несколько экстравагантно. Да и сам вид не такой. Нет красок. Понятно, что Ксефону подобное не понравилось. Смотреть на мир глазами мухи? Кошмар. Вот он и захотел подсматривать и подслушивать так, как привык. В результате получилось то, что получилось, – муха с головой черта. А поскольку настраивал муху Ксефон, то и голова получилась его. Подобного побочного эффекта Ксефон явно не учел. Видать, как обычно, прогулял тот урок, где нам об этом рассказывали.
Я аккуратно свернул со стола салфетку. Увлеченный подслушиванием, Ксефон этого действия не заметил. Я осторожно поднял свернутую салфетку… хлопок… Раздавшийся с улицы вопль пролился бальзамом на мою душу. Раз уж Ксефон настолько слился с мухой, что наградил ее своей головой, то и произошедшее с мухой отразилось на нем. И сейчас Ксефон, подозреваю, заработал солидную шишку и синяк.
Я аккуратно спихнул труп мухи на пол.
– Не люблю мух, – пояснил я удивленному Виктору Николаевичу.