Когда фигуры приблизились, стало заметно – на всех советская форма. Все чин чином: погоны, пилотки со звездочками, оружие – наше, у большинства – «ППШ».
– Свои, – облегченно выдохнул Рушайло и попытался привстать.
– Лежать, – прошипел Сергей и громко скомандовал: – Огонь!
И сам первым нажал на спуск. Он провел стволом по мелькающим фигурам, сняв сразу двоих. После некоторой заминки остальные смершевцы тоже начали стрелять.
Почему заминка вышла – понятно, форма советская в заблуждение ввела. А секундочка промедления помогла противнику сохранить бойцов.
С противоположной стороны тоже открыли огонь. Стреляли с обеих сторон экономно – стрелки явно были людьми опытными.
В перерыве между очередями с той стороны прокричали:
– Мы из армии! Сдавайтесь, сейчас придет подкрепление!
– Пароль скажи! – спрятавшись за дерево, крикнул Сергей в ответ.
Во время инструктажа на случай непредвиденных встреч Сергею сообщили пароль. Знали его только командиры групп.
Но в ответ – только стрельба.
– Группа – закидать гранатами!
Смершевцы дружно метнули гранаты. Спустя несколько секунд после взрывов послышались стоны раненых.
Группа Сергея снова открыла огонь.
Не выдержав, противник начал отходить, причем отходить грамотно: пока одни отступали, другие прикрывали их огнем.
По отступающим открыл огонь пулеметчик из группы Сергея. Но прицельной стрельбе мешали деревья. Пули с чмоканьем впивались в стволы деревьев, сбивали ветки.
– Группа, еще раз гранатами, и сразу – вперед! – скомандовал Сергей.
У позиций противника разом взорвалось около полутора десятков гранат. Взлетела земля, деревья затянуло гарью и дымом. Смершевцы молча поднялись в атаку, а потом почти в упор открыли огонь. Пять человек из числа прикрывавших отход были убиты.
– Группа, вперед! От противника не отставать! Уничтожить их всех!
Сам Сергей быстро обыскал трупы. Документов, как он и ожидал, ни у кого не было. А согласно приказу те, кто в форме, должны иметь при себе личные документы. Форма, правда, на всех была советская, но вот сапоги – немецкие, квадратными гвоздиками подбиты. И железных набоек нет.
Сергей облегченно выдохнул: «Все-таки – враг!»
Мало ли – неразбериха произошла, на войне беспорядка всегда хватает.
Цепь смершевцев медленно шла вперед. Умело шли, перебегая от дерева к дереву, укрываясь за толстыми вязами и тополями. Стреляли очередями по два-три выстрела, целились точно.
Противник огрызался автоматным огнем и отходил, неся потери. В ближнем бою, метров на пятьдесят-семьдесят, автомат хорош – он обеспечивает высокую плотность огня, а на больших дистанциях попасть в цель можно только случайно.
Выручил пулемет. Не зря приказал Сергей взять МГ-34. Хоть и тяжелая и неудобная в переноске железяка, но помогла здорово.
Настал момент, когда в живых остался только один враг.
– Обойти и постараться взять живым, – скомандовал Сергей. – Остальным – не дать поднять ему головы. Будет убегать – стреляйте по ногам.
Кольцо смершевцев сжималось, бойцы стреляли по одетому в советскую форму врагу. Было видно, как пули взрывали землю рядом с его головой. Какое там убегать, когда ему пошевелиться было невозможно?
Один из бойцов Сергея подобрался сбоку, чтобы не попасть под огонь своих.
– Прекратить стрельбу! – скомандовал майор.
Но парни, увидев Милащенко, сами уже прекратили стрельбу.
Лейтенант броском подскочил к противнику и наставил на него автомат.
– Шевельнешься, сука, – застрелю!
К пленному подбежали двое офицеров, живо заломили руки, сняли с него брючный ремень и связали. Чего-чего, а вязать смершевцы умели быстро и крепко любым подручным материалом – опыт был большой.
Они поставили связанного на ноги, обыскали. Карманы пленного были пусты: ни документов, ни даже патронов.
Сергей подошел вместе с остальными.
– Ломидзе, Двинянов, смотреть по сторонам.
Не хватало только, чтобы какой-нибудь отморозок, отбившийся от чужой группы, полоснул по ним очередью.
– Все живы?
Сергей заметил кровь на рукаве Милащенко.
– Ранен?
– Зацепило немного.
– Рушайло, перевяжи.
Капитан вытащил из «сидора» прорезиненный индивидуальный перевязочный пакет и занялся перевязкой.
– Ты кто такой? – обратился к пленному Сергей.
– Анищенко моя фамилия.
– Откуда?
– Из Харькова.
– Здесь как оказался?
– С вами, советскими, воюю, – с вызовом ответил пленный.
– Да это понятно. Откуда на тебе наша форма?
– Не знаю. Друже проводник нашел где-то, велел всем переодеться. Говорил – так сподручнее.
– Грабить и убивать сподручнее. А население будет думать, что это наши войска бесчинствуют – грабят, насилуют, убивают. Так?!
– Так, – нехотя выдавил пленный.
– Еще в лесу бандиты есть?
– Мы не бандиты, мы против немцев и Советов.
– Ты на вопрос не ответил.
– А пошел бы ты, краснозадый! Сам поищи! Лес большой, может – найдешь, а может – на пулю нарвешься.
– Насчет меня – еще неизвестно, а ты уже нарвался.
Сергей вытащил из кобуры «вальтер» и выстрелил пленному в лоб. Никто из его отряда и бровью не повел. Они в рейде, пленный не даст свободы передвижения, свяжет их по рукам и ногам. А отправлять пленного с конвоирами – слишком большая роскошь. Да и трибунал все равно приговорит пленного к повешенью или расстрелу – других мер к бандеровцам, захваченным с оружием, не применяли. Собаке – собачья смерть.
– Забрать патроны и харчи, если найдете.
Смершевцы снимали подсумки с магазинами к немецким
автоматам, если магазины были полными, и засовывали их в свои «сидоры» или за голенища сапог. С советскими «ППШ» такой фокус не проходил. К автомату прилагалось два круглых диска, и к другому автомату, даже этого же завода, они зачастую не подходили. Пунктуальные же немцы изготавливали оружие щепетильно точно, и магазины всегда подходили к любому другому автомату этой марки.
После боя патронов оставалось мало, и трофейные боеприпасы пришлись как нельзя кстати. Тем более что и у нашей, и у уничтоженной группы были и советские «ППШ», и немецкие МР-40, правда – в меньшем количестве. Только винтовочных патронов к пулемету не было, оставалась одна коробка с лентой на сто патронов – для одного короткого боя.