Делать нечего – я пошел к виднеющимся на окраине поля зданиям. Пока дошел, начало смеркаться.
Передо мной было несколько домиков из красного кирпича, их окружал редкий заборчик из жердей. Я обошел его: ворота нараспашку, вверху на арке надпись – «МТС». Во дворе – ни одного трактора, только бочки пустые валяются.
Из ближнего здания навстречу мне вышел сторож. Я поздоровался. Сторож ответил и уточнил, что передо мной – режимный объект и посторонним входить нельзя.
– Ты что, мужик, офонарел? Видишь самолет? Мне позвонить надо.
Сторож недоверчиво выглянул за ворота, увидел в сумерках самолет и заторопился:
– Есть телефон у директора в кабинете, только работает или нет – не знаю.
– Веди.
Сторож провел меня по коридору и распахнул дверь директорского кабинета. Похоже, здесь давно никого не было: на столе и на полу – слой пыли.
Аппарат оказался допотопный – черный, эбонитовый, одна только трубка полкило весит. Единственное плохо – сеть гражданская, и как с ее помощью дозвониться в штаб, не знаю.
– Эй, товарищ! Как в НКВД местное позвонить?
– Не знаю, милок! Уж чего не знаю, того не знаю!
И сразу смылся. Видимо, упоминание об НКВД его испугало. Вот беда – телефон на столе, а куда звонить – не знаю. Наугад я набрал «02». Нет ответа. Выдвинул ящики письменного стола – один, другой… Нашел-таки телефонный справочник – небольшую замусоленную книжку размером с ладонь. Но отыскал в ней только номер милиции.
Все номера в справочнике были трехзначные. Я набрал милицию.
– Алло, у аппарата.
– Дайте мне номер районного управления НКВД.
– А кто спрашивает?
– Капитан Сидоров! – рявкнул я.
Мне назвали номер. Я позвонил. Трубку сняли:
– Да.
Я коротко объяснил ситуацию.
– Сейчас подъедем.
И в самом деле – прошло не более получаса, пока я возвращался к самолету, как темноту разрезали лучи фар. Машина остановилась у МТС, потом направилась к нам.
Из «эмки» вышли двое – сержант и рядовой, судя по петличкам. И с ходу: – Предъявить документы, сдать оружие!
Документов у нас, понятное дело, не было – у всех троих, а оружие сдали.
– Садитесь в машину!
Я возразил:
– Документы важные у нас – оставлять нельзя. И раненый – ему в госпиталь надо.
Раненого «Сидорова» втроем перенесли в машину, я забрал из кабины самолета вещмешок и ранец. Пока ехали, «Сидоров» наклонился ко мне:
– Куда звонил?
– В НКВД районное.
– Зря. В Москву Егорову звонить надо было – в управление.
Энкавэдэшник, сидевший на переднем сиденье, повернулся к нам:
– Отставить разговорчики!
«Эмка» въехала во двор местного управления государственной безопасности. Мы вышли из машины. Я нес рюкзак, летчик поддерживал «Сидорова».
Нас завели в комнату и усадили на пол. «Сидоров» попытался объяснить сержанту ситуацию:
– Мне в Москву позвонить надо. Оттуда приедут и все объяснят.
– Поговори еще, морда фашистская! Я сам решу – кто, куда и когда звонить будет.
– Я выше тебя по званию, – вспылил «Сидоров». – С задания раненым вернулся, с документами срочными и важными. Если ты, недоумок, сейчас в Москву не позвонишь, то завтра я уже тебе не позавидую. В лучшем случае – на передовую пошлют, рядовым пехотинцем.
Скорее всего сержант принял угрозу всерьез:
– Хорошо, только я сам звонить буду. Говори номер.
«Сидоров» назвал ему московский номер. Сержант позвонил по своей линии связи.
– Можайское районное управление НКВД, сержант Холодин. Тут такое дело: самолет у нас приземлился, а в нем три человека – без документов и с оружием.
Он выслушал ответ, закурил, сплюнул:
– Принесло вас на мою голову.
Больше нас не трогали.
Часа через два щелкнул замок, дверь распахнулась. На пороге стоял тот самый военный без знаков различия, который провожал меня на аэродроме в Москве.
– Николай, здравствуй, с прибытием тебя! – Он пожал «Сидорову» руку.
– А ты как здесь оказался, взводный? Ты же оттуда сам добираться должен был!
– Спасибо товарищу «Сидорову», он настоял.
– Да как же вы в одной кабинке-то? Тесно ведь!
– В тесноте да не в обиде.
Военный покачал головой, махнул рукой и – улыбнулся.
Потом повернулся к сержанту Холодину:
– Забираю всех троих – это мои люди. И груз тоже. Надеюсь, вы не успели сунуть туда свой нос? И оружие верните!
Сержант НКВД стоял перед военным по стойке «смирно», «пожирая» его глазами. Интересно, какое у москвича звание и кто он вообще такой?
Военный вместе с «Сидоровым» уселись в «эмку», мы с
пилотом – во вторую машину, и маленькая «кавалькада» тронулась. В машине было тепло, мягко покачивало, и я уснул.
Проснулся от толчка – машина стояла перед воротами. Мы снова въехали в тот самый двор, где я уже побывал однажды. На стене – ни вывески, ни указателей. Что за учреждение такое? Однако у главного входа прохаживался милиционер в форме. Ну, меня милицейской формой не обманешь – не более чем маскировка. Был я уже внутри этого здания однажды – милицией там и не пахло.
Ворота раскрылись, и машины заехали внутрь.
Пилот тут же ушел, а я стоял и глупо озирался. Что делать? Документов нет, и главное, я не знал, на каком я положении здесь и волен ли уйти?
Подошел лейтенант:
– Сержант, оружие верни – казенное.
Я без сожаления отдал автомат.
– Иди за мной.
В это время из первой машины неловко вылез «товарищ Сидоров». Рукой махнул мне:
– Подойди, сержант.
Я подошел.
– Спасибо, дружище, что добрался до наших, документы и меня вывез. Чего тебе в свой взвод возвращаться? Ты парень сообразительный, шустрый. Тебя бы подучить немного – хороший разведчик бы получился. Хочешь в разведку?
– Я и так в ней служу.
«Сидоров» досадливо поморщился:
– Нет, я не о полковой или дивизионной разведке говорю. «Языка» в плен взять тоже, конечно, суметь надо, но это – тактика. Я же тебе более серьезное дело предлагаю.
– Так документы мои у старшины остались, во взводе.
– Плюнь на них. Мы тебе сами документы выправим и в дивизию сообщим, чтобы тебя дезертиром не считали.