Олег опасливо приподнял мертвеца. У некоторых крутых специалистов есть привычка оставлять гранаты с выдернутой чекой под телами. Перевернешь такую находку и загремишь вдогонку на тот свет.
Кармона и Чижов залегли на дороге, взяли под контроль противоположную обочину. Олег перебежал к машине.
На заднем сиденье творился какой-то ужас. Пожилая женщина получила не меньше трех пуль. Видимо, она сопротивлялась, пыталась отобрать пистолет у убийцы. Кровь вытекала из плеча, живота, из «декольте» в районе щитовидки.
Женщина прикрывала собой девочку, но, похоже, напрасно. Щуплое тельце было искривлено, головка зарылась под бабушку. Олега чуть не вырвало. Это даже не жестокость, а патология какая-то!
Баба приказала остановиться, водитель сделал это не совсем аккуратно, уткнулся в канаву. Храбрецом этот парень не был, страх обуял его при виде ствола, он выскочил из машины, кинулся прочь. Она могла оставить их в живых, но нет – выбежала из машины и с наслаждением вогнала дядьке пулю в затылок. Меткая, зараза. А когда вторая пассажирка тоже хотела выйти и распахнула дверь, эта поганка стала выпускать в нее пулю за пулей. А потом и в ребенка…
Внезапно девочка застонала. Нестеренко ахнул, не очень деликатно вытащил труп бабушки из машины. Крошка была жива. Пуля скользнула по черепу, и бедняжка потеряла сознание. Ничего страшного, небольшая кровопотеря. Хорошо, что эта изуверка не заметила, спешила.
Олег положил девочку поудобнее, бегло осмотрел рану. Все хорошо, от такого не умирают даже маленькие дети. Настроение его улучшилось.
Он присел за машиной и торопливо проговорил в рацию:
– Пришлите «Скорую» и подкрепление на шестой километр. Это срочно. В машине раненый ребенок!
– Командир, как это может быть? – спросил Кармона. – Это невероятно! Разве можно стрелять в детей? Люди не могут этого делать!
– А люди и не стреляли, – проворчал Чижов, поднимаясь на колено, чтобы перебраться в канаву, подальше от обезображенного трупа молодого человека.
– Мужики, прочешем лес, – распорядился Олег. – Надо найти эту суку.
– Весь лес? – удивился Кармона. – Но это невозможно.
Олег угрюмо уставился на испанца. Надо же, какой свободолюбивый народ! Обсуждать приказы начальства!..
– Да ладно, – сказал из канавы Карпенко. – Это просто отнимет чуть больше времени.
Из леса прогремел одиночный выстрел! Снова ПМ! Чижов, не успевший залечь, вдруг захрипел, повалился на бок. Автомат ударился прикладом о землю.
– Вот черт! Что это, мужики? Я чего-то не понял… – Он согнулся, смертельно побледнел, пытался набрать в легкие воздуха, но не мог.
Чижов зажимал живот обеими руками, напрягся, фиолетовые вены вылезли на лбу. Кровь сочилась между пальцами.
Град свинца обрушился на кустарник, из которого стреляла подлая диверсантка. Все четверо без команды открыли шквальный огонь. Пули сбивали ветки кустарника, трясли стебли, вырывали кору из стволов деревьев.
Твою-то мать! Желчь полезла из горла командира. Бесполезно, она же не дура.
– Отставить! – проорал Олег. – Чижов, ты что?
– Зацепило, командир. – Боец с трудом выдавливал из себя слова. – Больно, херня какая-то. Ничего, сейчас оклемаюсь, попустит.
– Ты почему бронежилет не надел?!
– Да хрен его знает, капитан. Суматоха была, беготня, а без него быстрее. Кто же знал? Прости, командир. – Чижов смотрел как-то виновато, как поглядывает на жену муж, пропивший получку. – Да ладно, все в порядке, не бери в голову. Идите, воюйте, капитан, ловите эту тварь, пока не убежала. Не волнуйся за меня, ранение – пустяк, выкарабкаюсь, сам перевяжусь, у меня есть… Ты же вызвал «Скорую», сейчас подъедут.
Злость душила командира. Он перекатился в канаву, вставил новый магазин и передернул затвор. Подчиненные выжидающе смотрели на него.
– Пошли! – проворчал Олег. – Не хрен смотреть. И не говорите, что не знаете, что надо делать.
Они бежали, петляя, падали в кочки, перекатывались и при этом постоянно стреляли. Олег первым пробился сквозь кустарник, вытянулся за стволом, бегло осмотрелся. Он даже не знал, били ли по ним. Разве различишь в этом грохоте одиночные пистолетные выстрелы?
Что-то качнулось в кустарнике за ложбиной по курсу. Капитан метнулся за соседний ствол, а пока бежал, давил на спусковой крючок. Никакой реакции. То ли почудилось, то ли нервы стальные у этой бабы. А может, убил?
«Даже не надейся, – подсказал внутренний голос. – Просто так ее не убьешь. Для этого надо много и упорно трудиться».
Он ненавидел эту мразь каждой клеточкой своего организма, но невольно начинал ее уважать, как образец мастерства, решительности, умения не теряться в сложных ситуациях.
Они бежали, сохраняя интервал в шеренге. Старались не шуметь, поменьше изображать из себя мишени. Чутко вслушивались, вглядывались. Было тихо. Их противница предпочитала не рисковать, понимала, что силы не равны, против нее работают такие же профессионалы.
Глухо охнул Кармона, идущий по правому флангу, провалился в какую-то канаву. Все встали, укрылись за деревьями.
– Пабло, что такое? – прошипел Олег. – Ты в порядке?
Испанец запутался в жилистых корневищах, обмотавших его щиколотку. Он улегся на бок, выдрал их из склона канавки, вполголоса выругался.
– Корень извлекает. Математик, блин, – буркнул Читайло.
Выстрела они ожидали подсознательно. Олег даже вспышку различил – у оврага за поваленным стволом! Так можно долго в пятнашки играть. Кармона рыбкой метнулся в сторону, словно чувствовал, что иначе эта пуля будет его.
Он повалился плашмя и выкрикнул, чтобы товарищи не поняли неправильно:
– Я жив!
Спецназовцы вывалились из-за деревьев, открыли бешеный огонь. Пули изрешетили поваленное дерево, чуть не скинули его в овраг. Все снова бросились в наступление, на ходу растрачивая патроны, упали на краю оврага, выставили стволы.
Разумеется, эта шельма уже исчезла. В видимой части оврага ее не было, за разломом тоже.
Через минуту тишины чуткие уши Нестеренко уловили, как где-то далеко трещат под ногами ветки. Хорошо хоть, что не по воздуху летает.
В голове командира мелькнула подлая мысль, что с этим делом пора завязывать, если он не хочет потерять еще кого-нибудь. Не всегда спецназ побеждает. Нужно с горечью признать это и смириться. Есть еще женщины в украинских селеньях.
– Командир, догоним ее? – в запале бросил Карпенко. – Она в овраге, мы ее достанем!
«И попадем в засаду, – со злостью подумал Олег. – А в какую сторону бежать? Ведь эта гребаная лощина ведет в два конца!»
– Назад, мужики, – выдавил он то, что меньше всего ожидал от себя услышать, и злобно стрельнул глазами. – Я неясно выразился? Все назад. Еще не поняли, что нас в ловушку заманивают? Забыли, что главное в жизни?