Вертолет сделал вираж и заходил теперь с запада, накренившись на правый борт. Ударил пулемет, грохнул залп из подвесных контейнеров. Неуправляемые вращающиеся ракеты с крылышками помчались к земле. Пилот не успел прицелиться, выстрелил раньше времени. Реактивные снаряды разорвались в стороне от позиций, что было встречено почтеннейшей публикой с должным ликованием. Вертолет с ревом прошел над блокпостом, удалился на восток. Там машина начала разворот. Пилот хотел зайти на второй круг и ударить точнее.
Выкатился из-за бетонной баррикады рядовой Галанин, встал, широко расставив ноги. В этот момент он был единым целым с переносным зенитным комплексом «Игла» – «Шотландская куропатка» по классификации НАТО – и смотрелся впечатляюще. Ладонь на рукояти управления.
– Галанин, дай ему под задницу! – выкрикнул кто-то.
Выстрел удался на славу. Ракета угодила в цель. Вертолет повалился на левый бок, рухнул на опушке перед лесополосой и сразу превратился в горящую груду металлолома.
Нестеренко облегченно перевел дыхание.
– Ну и чего ты в меня вцепился? – проворчал Вербин, отстраняя его и выбираясь из окопа. – С девушкой, что ли, перепутал?
– Извини. – Олег ухмыльнулся.
Между тем в округе вдруг стало подозрительно тихо. Артиллерия объединенной группировки прекратила огонь. Украинские силовики тоже замолчали.
Нестеренко поднялся на бруствер, осмотрел свои владения. Люди занимали позиции, укрепляли поврежденные окопы, раскапывали оружие, боеприпасы, заваленные землей.
Рота потеряла уже восьмерых. В подчинении капитана Нестеренко оставалось шестьдесят бойцов. Эти стойкие надежные люди презирали смерть, но, увы, их было очень мало.
В окрестностях ничего не изменилось. Та же дорога, распаханная снарядами и минами, прокопченный блокпост, состоящий из двух дотов, бетонных баррикад, круговой сети траншей и шлагбаумов, теперь уже сломанных. Вокруг пустое пространство, на юге и севере лес. Роте приходилось держать очень даже немалый участок местности.
На западе чадили подбитые танки, недавно нанесшие визит из Дубров. До них было далеко, порядка четырехсот метров. Подойти ближе они не рискнули. В ста пятидесяти метрах восточнее блокпоста застыли еще три горы раскуроченного железа. Они уже не чадили, процесс горения давно завершился. Среди бугорков и рытвин были разбросаны обгоревшие тела членов экипажей.
Ближе к дороге стоял еще один танк, вполне себе целый. В нем засели Пивень, Куделин и Кошакевич. К вопросу одурачивания противника парни подошли творчески. На башню они насыпали земли, подтащили к танку какие-то горелые металлические обломки, навалили их на броню. Пушку сознательно опустили к земле, создавая иллюзию, что она выведена из строя. Пусть и с некоторой натяжкой, но на первый взгляд танк казался подбитым.
У лесополосы, примерно на уровне крайнего танка, валялась еще одна гора раскуроченного железа – остатки вертолета «МИ-8». Взрыв, потрясший его уже на земле, был такой силы, что повалил несколько деревьев и порвал в клочья кустарник.
Нестеренко очнулся. Его барабанные перепонки раздражал нарастающий рычащий звук. С востока приближалась боевая техника. Видимость была не очень, пространство окутала серая дымка. Из нее проступали невнятные темные пятна. Они приближались, делались четче, объемнее, выпуклее, превращались в танки «Т-64».
Один из них шел по дороге, с рычанием перебираясь через выломанные пласты асфальта. Другие двигались по полю между трассой и лесополосой. До них еще было метров четыреста, но расстояние заметно сокращалось.
Олег схватился за бинокль. Рваной шеренгой, чадя густым выхлопом, шли четыре танка. С грузовиков, остановившихся позади них, высаживалась пехота. Десантники кучками прятались за танками, старались не высовываться. В полевой бинокль неплохо различались их бледные лица, закушенные губы. Украинскую пехоту уже неплохо потрепали. Многие были в грязной одежде, запачканы кровью, кто-то потерял бронежилет, кто-то – каску.
Но особого страха солдаты не проявляли. Все-таки не новобранцы-призывники. Подавляющую часть украинского войска составляли добровольцы, служившие по контракту.
– Не стрелять! – крикнул Нестеренко.
Уж чего-чего, а терпения спецназовцам было не занимать. Гранатометчики и пулеметчики спокойно ждали, пока противник подойдет ближе. Стрелки пробивали прикладами амбразуры в плотных слоях глины.
Олег посмотрел по сторонам. Взялся за автомат санинструктор Бекетов, угнездился в узкой щели между бетонными огрызками. Все готовы, сосредоточены. Раймер положил перед собой на бруствер две гранаты, чуть подумал и добавил третью.
– Бог троицу любит, – с ухмылкой проговорил Читайло, наблюдая за его манипуляциями. – Черт, помолиться забыл!.. Как ты думаешь, сержант, укропы уже поклонились своему Богу?
– Дурында ты, Читайло! – Раймер постучал его по каске. – Хоть и фамилия у тебя образованная. У нас с укропами, к сожалению, один Бог.
– Да знаю я, – отмахнулся Читайло. – Так, для красного словца загнул. Набожным я каким-то стал в последнее время, – посетовал боец. – Не верил никогда, а теперь прошу что-то постоянно у Бога. Понимаю, не в Его это власти, чтобы я выжил, но больно уж в ад не хочется.
– Насчет этого можешь не волноваться, – сказал Раймер и улыбнулся. – Мы все тут почти святые, нас в рай без билета возьмут.
– Отставить базары! – приказал Нестеренко. – Приготовиться к бою.
– Выстоим, товарищ капитан? – спросил Читайло, повернувшись к нему.
Олег промолчал, и этим лучше всего ответил на бессмысленный вопрос.
Тут-то и началась очередная серия кошмарного боевика. Укропы пошли в бой без артподготовки. Они хотели прорваться с налета, освободить проход отступающим частям, знали, что защитников блокпоста немного. Танки ударили залпом. Два снаряда взорвались рядом с дотом, остальные подняли землю в чистом поле.
По команде Нестеренко огненный смерч накрыл атакующих укропов. Разом заговорили все виды оружия. Ухабистое поле покрылось частоколом разрывов. Гранатометчики лихорадочно перезаряжали оружие и вновь припадали к прицелам. Отрывисто били станковые АГС-17.
Атакующие танки прибавили ходу. Один из них вырвался вперед и встал как вкопанный, охваченный дымом и пламенем. Безвольно, словно голова у фыркающей собаки, завертелась башня, повис ствол. Граната ударила под него.
– Бинго! На полшестого! – восторженно выкрикнул гранатометчик.
Из подбитого танка полезли члены экипажа. Автоматчики в окопах отвели на них душу, подстрелили двоих, третий нырнул в канаву.
Плотность огня ополченцев нарастала. Они, воодушевленные маленькой победой, самозабвенно изводили боезапас.
Вражеская пехота рассыпалась по полю, стала залегать, несла потери. Несколько раненых солдат корчились посреди поля, двое или трое лежали неподвижно.
Наводчики в уцелевших танках открыли яростный огонь прямо на ходу. Точность прицеливания была небольшой, многие снаряды летели мимо, и все же блокпост накрыли разрывы.