Тилли знала о ней все, то есть она знала все, что сообщали общественности. Принцесса стала для нее идолом, таким же, каким становятся красивые знаменитые женщины для обычных девчонок, которые вырезают их фотографии из газет. Стала она для Тилли идолом и еще по одной причине, совершенно дикой. Они были полными ровесницами, Принцесса и Тилли. Однажды Тилли читала в журнале гороскоп, и там указывали даты рождения знаменитостей, в том числе и Нины Эбботт. Она была Скорпионом, как и Тилли, и они обе родились двадцать пятого октября.
Она пришла в восторг от того, что Принцесса, которую она когда-то обожала, живет поблизости, и у нее, кажется, сложилось впечатление, что Сандор знает ее лично. Ну, по сути, это так, естественно, ведь он провел с ней много времени, две или три недели, с тех пор, как ее похитили, и до момента, когда ее отправили домой на том поезде. Но он и раньше не упоминал об этом, и сейчас не сказал. Тилли все повторяла:
– Ой, мне так хотелось бы увидеться с ней!
Она, наверное, повторила это раза три или четыре, пока Сандор рассказывал о том, как два года назад Апсоланд купил Джаредз, какие меры предосторожности он предпринял и так далее. Неожиданно Сандору это надоело.
– Что ты строишь из себя дуру, повторяя одно и то же?.. Я не общаюсь с ними. У меня другие цели.
Тилли восприняла его отповедь безропотно, но я знал, что так будет не всегда. Она, в отличие от меня, не настолько терпелива. Тилли спросила у него, что он имеет в виду. Сандор отказался объяснять, и мы пошли обратно к гостевому дому. Готовясь к походу в ресторан с хозяином-грубияном, он снова надел костюм, а Тилли вернулась в кемпер и переоделась в бело-зеленое полосатое платье и белые блестящие туфли. Сандор вел машину, Тилли сидела рядом с ним, а я – на заднем сиденье. Он повез нас мимо Джаредз.
Естественно, мимолетный взгляд на усадьбу ничего не дает. Успеваешь увидеть только ворота, туннель со стенами и с деревьями, на которых уже распустилась листва. На поле напротив Джаредз скакала лошадь, мотая гривой. Было еще светло, солнце стояло высоко.
– Как бы я хотела увидеться с ней, – снова сказала Тилли, хотя должна была бы знать, что делать это не следует.
Сандор рассмеялся. Он рассказал ей о Гарнете, телохранителе, о собаках, о коллекции оружия.
– Но чего они боятся?
– Что их похитят, – сказал он.
Тилли пожелала знать все. Не упоминая о своем участии, он стал рассказывать ей с теми же подробностями, что и мне, и тут случилось нечто странное. Мы проехали через деревню и приблизились к тому месту, где дорога поднимается вверх. Там работал временный светофор и была открыта для проезда только одна полоса, правая. Когда мы подъехали, загорелся красный. Сандор чертыхнулся – он всегда чертыхался, если включался красный, когда он вел машину.
Машины, ждавшие зеленый на том конце участка, поехали по полосе, и первым оказался медный «Вольво» из Джаредз с Гарнетом за рулем. Рядом с ним сидела маленькая девочка с длинными светлыми волосами – я видел, как он встречал ее у школы.
– Смотри, Гарнет и его дочь, – сказал я. – Тилли, смотри.
– Где? – сказал Сандор. – Да где же? – И я понял, что он никогда не видел Гарнета.
– В «Вольво».
Гарнет ехал довольно медленно. Он посмотрел на нашу машину и отвел взгляд.
– Ну и громила, правда? – сказал Сандор. – Похож на кулачного бойца. – Почему-то он был очень доволен.
Грубиян в ресторане был с нами не груб. Мы без труда вычислили его, коротышку с огромным пузом в зеленом бархатном пиджаке с галстуком-бабочкой. В ресторане была женщина с компанией, и он страшно разозлился на нее, потому что она попросила принести ледяного хереса. Не знаю, что она хотела, чтобы он был из морозилки или чтобы в него бросили лед, но грубиян наотрез отказался нести его. Он спросил, кто она такая, полная невежда или приехала из жарких краев. Женщина, кажется, не обиделась. Если бы я был на месте кого-нибудь из мужчин в их компании, я бы врезал ему. Она производила впечатление милой, мягкой и чадолюбивой.
Затем хозяин налетел на мужчину, который курил сигарету. В ресторане не было никаких объявлений, запрещающих курить, но тут была, очевидно, зона для некурящих. Мы здесь долго не задержимся, подумал я и, отнесшись к этому довольно философски, стал прикидывать, куда бы мы могли пойти вместо этого ресторана. Я знал, что Сандор не выдержит без сигареты больше десяти минут, и ждал, когда он закурит и случится неизбежное. Но самое забавное было то, что Сандор не курил все то время, что мы сидели в ресторане, то есть целых два часа.
Я бы не сказал, что люблю готовые блюда, всякое там под соусом или под слоями чего-то, даже если это блюда так называемой «французской кухни». Тилли тоже их не любит. Думаю, они напоминают ей, как и мне, о том, чем нас кормили у Мамы и Папы, о «телеужинах» [55] и замороженных десертах. В этой еде такое количество соусов, что уже не видишь, что ешь. Я бы с удовольствием съел простой стейк, но там такое не подавали. Мы пили красное вино. Подошел грубиян и выбрал его за нас, и Сандор, вместо того чтобы спорить, сказал, что замечательно. Когда разлили вино, Тилли чокнулась с нами обоими и сказала:
– За преступление.
– Я не очень понимаю, о чем ты, – сказал Сандор.
– Вы ведь собираетесь похитить Нину Эбботт, верно?
Мы оба уставились на нее. Даже Сандор выглядел удивленным.
– Как ты узнала? – сказал я.
И тут я понял, что она ничего не знала. Она шутила. Большей дикости, большей глупости она сказать не могла. Сандор, не сводя с нее глаз, очень медленно сказал:
– Если бы я ответил: да, мы собираемся, как бы ты отреагировала, а, Тилли?
Он впервые назвал ее по имени, и впервые он включил меня в состав до такой степени, что произнес «мы». На меня снова нахлынуло то самое теплое удушье, правда, не такое сильное.
– Я бы сказала, что вы обкурились, – сказала она.
Мы принялись за еду. Сандор сказал:
– Между прочим, я абсолютно серьезно.
Она посмотрела на него. У нее на вилке было что-то наколото. И оно покачивалось на зубцах, балансировало.
– Не поверю.
– Почему? А вдруг я террорист? Террористы реальны, они действительно существуют. И почему не я, если это под силу любому?
Она пожала плечами. У нее на лице было озорное выражение.
– Почему не мы, если это под силу любому?
И тогда Сандор рассказал ей все, что мы уже сделали и что собирались сделать. Раз или два он бросал на меня взгляды, давая сигнал продолжить рассказ, так что я заполнял пробелы, потому что информацию, которая могла их заполнить, знал только я. Тилли залпом выпила свое вино, как будто это было бренди и как будто ей нужно было прийти в себя. Сандор рассказал ей о сделанных мною телефонных звонках. А потом он удивил меня – как всегда. Он сказал, что написал ей. Все эти письма, что он писал, были адресованы Принцессе.