Гвардеец пожал плечами и отвернулся, словно разговор его не касался.
– Но я воевал и даже убивал врагов, – возразил Марк.
– Согласен. Однако против такого бойца, как я или Юнгиз, вам не выстоять.
– Ты не прав, Ройхо. Я выигрывал у майора.
– Это его проблемы. Видимо, хотел уступить государю одну схватку из трёх. Правильно?
Опять Юнгиз промолчал, но усмехнулся, да и другие адъютанты тоже, и я понял, что прав, а государь спросил:
– И что делать?
– Тренироваться, мой император, и противников выбирать серьёзных, чтобы ошибок не прощали и не уступали, а стремились к победе. В военных лицеях нам прививали, что каждая схватка, даже учебная, должна приносить победу. Нельзя расслабляться. Никогда. И, как показала жизнь, это правильная позиция. Вот вы на войне скольких врагов убили?
– Трёх или четырёх, когда за Верна-Юль бились.
– А я сотни трупов навалял, и если оглянуться назад, за моей спиной огромное кладбище. Но я этим не горжусь и понимаю, что, каким бы сильным ни был, всегда найдётся кто-то более крутой, более умелый, более быстрый и более удачливый.
– Кажется, я понимаю тебя, граф. Продолжаем?
– Да.
Снова голос Юнгиза:
– Начали!
Марк ринулся в атаку. Кажется, мне удалось его расшевелить и задеть. Он бился с яростью, двигался быстрее, чем обычно, обрушил на меня град ударов и выкладывался по полной. Клинки звенели, стальные полосы чертили резкие кривые линии, и я отступил. Шаг назад. И ещё один. Император наступал, и я дал ему немного времени, мог бы достать сразу, но тренировка для того и проходит, чтобы форму не потерять, физические кондиции тела подтянуть и получить новый опыт.
– Ха! – на выдохе Марк нанёс чёткий вертикальный удар.
Он целился в голову, но я увернулся и сделал ложный выпад. Император прикрылся клинком, а я только этого и ждал, скользнул вперёд и в горизонтальном замахе достал его грудь. Учебный клинок прошёлся по защитному доспеху, и голос Юнгиза остановил Марка:
– Победил Ройхо.
– Это я только разогревался! – тяжело дыша, воскликнул Марк. – Ещё!
– Начали! – Майор махнул рукой.
Опять перезвон клинков. Резкие выпады, косые удары и финты. Несмотря на запал, император уже устал, и, дав ему возможность немного погонять меня по залу, я увернулся от его клинка. Он продолжил атаку, которую уже не мог остановить, и, споткнувшись о мою ногу, свалился. На миг он закрыл глаза, а когда вновь открыл их, обнаружил перед лицом тупой кончик моего учебного ирута.
– Так нечестно, – вздохнул он.
– Вот и я о том же самом говорю, мой государь, – согласился я с ним. – Какая там честь, когда идёт реальный бой? Либо ты противника, либо он тебя. И тут нет никаких правил. Подножки, подсечки, плевки в лицо, страшные оскорбления, укусы и удары в пах. Сгодится всё. Главное – выжить, а летописцы напишут, что нужно победителю. Это мёртвому уже всё равно, а живым приходится думать о репутации.
– Я тебя понял, Уркварт. – Император кивнул в сторону бассейна. – Пойдём приводить себя в порядок.
Умывшись и сменив одежду, на некоторое время мы остались возле воды. Нам принесли горячий чай, и Марк, отослав слуг и адъютантов, покрутил указательным пальцем в воздухе. Это знак: он спрашивал, не подслушивает ли нас кто-нибудь. Правильно делал, остерегаться необходимо, ибо врагов у нас так много, что всех и не упомнишь. Однако это помещение было чистым, никаких тайников или укромных воздуховодов, возле которых могли притаиться агенты канцлера или убийцы. Ламия ещё вчера всё проверила, и я сказал:
– Можем общаться спокойно, ваше величество.
– Мы же договорились, – Марк улыбнулся, – когда одни, обращаемся друг к другу по-свойски.
– Никак не привыкну.
Марк сделал большой глоток из кружки и сказал:
– А хорошо ты Канимов укоротил, столичное общество только о поджоге банков и судачит.
– Честно говоря, – поморщился я, – результат так себе. Мои бойцы атаковали семь банков. Охрана двух нападение отбила. Ещё в трёх вовремя потушили пожар, а рядом с одним проживал хороший маг-погодник школы «Мир», который вызвал ливень. В итоге сгорело только здание Ратинбургского филиала, самого нищего.
– Но ты сам говорил, что главная цель – вызвать у вкладчиков недоверие к банкам великого герцога. И вот тут всё нормально.
– Это да, если смотреть на акцию с такой точки зрения, то всё получилось. А важнее всего, что Канимы резко усилили охрану своего родового замка и эвакуировали из него молодёжь. При этом о похищении писем и проникновении злоумышленников в покои великого герцога никому не сообщили. Значит, этот удар достиг цели.
– И останавливаться ты, насколько я понимаю, не собираешься.
– Верно, не собираюсь. Разве только ты приказ отдашь.
Император рассмеялся, едва не разлил чай и, успокоившись, покачал головой:
– Нет, останавливать тебя мне не хочется.
– Вот и хорошо.
– А с подставными людьми, под чьими личинами вы с ламией были, как поступили?
– Вывели на дорогу и отпустили. Ночью они прибыли в замок баронессы Эшлиф и были немедленно арестованы тайными стражниками Канимов под командованием Рагнара Каира.
– А может, зря отпустили?
– Не думаю. Они ничего не знают и никого не видели, а барон Каир не живодёр. Просеет баронессе и лейтенанту мозги, убедится, что они ничего не знают, и отпустит.
– Хорошо бы. А что с письмами, которые ты у Канимов прихватил?
– Ничего серьёзного. Переписка с торговцами оружием и магическими зельями. Послание от надоевшей любовницы, которая опять просит денег. Предложение графа Густаво Мариена заключить династический брак. Короче, только общая информация.
Около минуты мы молчали, я тоже сделал пару глотков чая и, блаженно зажмурившись, услышал:
– Какие у тебя на сегодня планы?
– Думаю, пора заняться подбором людей, которые могут стать не только воинами, но и хорошими специалистами по тайным операциям. Начну с Чёрной свиты, просмотрю личные дела гвардейцев и присмотрюсь к тем, кто покажется мне достойным. Затем займусь другими ротами, Красной и Синей. Потом с Отири будем строить новые козни великому герцогу, чтобы не расслаблялся. Такие вот планы. А ты чем займёшься?
Лицо императора приняло немного растерянное выражение.
– Знаешь, меня впервые в жизни спрашивают, чем я буду заниматься. Никто и никогда не осмеливался.
– Всё когда-нибудь происходит впервые. Если не хочешь, не говори.
– От тебя тайн нет, – пожал он плечами. – Через час встреча с верховным патриархом, буду убеждать его послать жрецов за океан. Он не хочет, упирается, но у меня есть чем его прижать. Миш Ловитра никогда не выступит против императора открыто и будет вынужден подчиниться. Правда, я сделаю ему уступки и пообещаю культу Самура Пахаря льготы, но это уже мелочь. После полудня заседание Генштаба, если хочешь, можешь присутствовать, там обсудим план летней военной кампании на Мистире и наступление на Цегед. Вечером отправлюсь в Йонар, хочу жену повидать. В общем-то всё.