В храме Улле Ракойны меня и Марка ожидала весьма представительная делегация. Иллир Анхо, госпожа Кэрри Ириф, Отири, глава всех северных ведьм Вента Охотница и несколько ламий со своими паладинами. Ламии, все, как на подбор, стройные, соблазнительные красавицы в украшенных сложными узорами зелёных туниках, находились возле алтаря, а их мужья, здоровяки богатырского телосложения, замерли у стены. Между ними и нами – госпожа Ириф, Отири и Иллир.
Мы поприветствовали всех присутствующих, и полубог, приподняв ладони, произнёс:
– Все в сборе, восславим же богиню!
Ламии затянули гимн:
Слава тебе Кама-Нио – наша Мать!
Ты даёшь нам радость материнства
и наполняешь души людские любовью.
Дочери твои приветствуют тебя, подательница
Жизни и Владычица Природных Сил.
Мы помним тебя и не забыли прародительницу,
которая в муках исторгла нас в мир Яви.
Славься, славься Кама-Нио! Славься, славься
великая богиня!
Они пели несколько минут, а когда замолчали, снова раздался голос полубога:
– Можем начинать.
Кэрри Ириф отошла к алтарю, а Отири встала рядом со мной. Иллир жестом попросил приблизиться Венту Охотницу, а потом повернулся к нам и подозвал Марка. Ламия и государь сошлись в центре, и полубог протянул им руки. Император и ведьма доверились Иллиру, и он послужил связующим звеном между ними.
Вот такое прямое общение, старый и практически забытый в империи способ. Люди приоткрываются перед своим собеседником, а тот, кто между ними, обеспечивает передачу образов, чувств и мыслей, а также следит, чтобы один другого не попытался подчинить и не перекинул собеседнику лишнюю информацию.
В итоге вместо многочасовых споров и рассуждений на переговоры было потрачено не больше десяти минут. Я такого не ожидал. Думал, сядем, поговорим, и мне тоже дадут слово, даже небольшую речь приготовил. Но нет, обошлись без меня. И когда Иллир Анхо отпустил руки Венты и Марка, они одновременно поклонились полубогу, и он провозгласил:
– Переговоры прошли успешно. Время скрепить договор подписями и печатями.
Взмах руки – и мой учитель, словно фокусник на сельской ярмарке, извлёк из воздуха три одинаковых свитка. Наверное, письменный договор был составлен заранее в нескольких вариантах, и госпожа Кэрри Ириф пригласила в зал одну из своих жриц, которая вкатила небольшой столик с перьями и чернильницей.
Вента развернула свиток и пробежала по нему глазами, Марк сделал то же самое.
Обменявшись взглядами, император и ламия подписали договора и скрепили их своими личными печатками.
Полубог последовал их примеру и поделил свитки. Один экземпляр – ведьме. Второй – Марку. Третий – ему самому как гаранту соглашений. И на этом как таковые переговоры закончились. Ламии, к которым присоединились Отири и госпожа Ириф, затянули новый гимн, а ко мне подошёл император.
– Пойдём. – Он указал на выход. – Мы своё дело сделали. Оказавшись на свежем воздухе, остановились возле храма, и Марк протянул мне свиток:
– Ознакомься.
Я вчитался в текст. Полный порядок, все кратко и чётко.
«Во благо будущих поколений, ради укрепления империи Оствер и вольных племён нанхасов, при посредничестве Иллира Анхо, глава ламий Вента Охотница и государь Марк Четвёртый Анхо заключили договор.
Император остверов Марк Четвёртый Анхо отменяет законы своего предка Иллира Третьего о преследовании ламий на территории своего государства.
Император остверов Марк Четвёртый Анхо и его потомки обязуются охранять и оберегать культ Кама-Нио (Улле Ракойны) на территории своего государства.
Император остверов Марк Четвёртый Анхо обязуется не заключать никаких соглашений с демонами и ведёт с ними войну на истребление.
Император остверов Марк Четвёртый Анхо разрешает ламиям посещать своё государство.
Император остверов Марк Четвёртый Анхо клянётся бороться с культом Неназываемого, злокозненного божества, и уничтожать его последователей, наёмников и приспешников.
Император остверов Марк Четвёртый Анхо оставляет за собой право в случае уничтожения ламий и несоблюдения пунктов договора вторгнуться в земли нанхасов.
Ламии и народ нанхасов клянутся не нападать на территорию империи остверов.
Ламии и народ нанхасов клянутся защищать и поддерживать род императоров Анхо.
Ламии и народ нанхасов обязуются отправить воинов в поход за океан на материк Лесокрай.
Ламии и народ нанхасов выделяют императору остверов Марку Четвёртому Анхо безвозмездную финансовую помощь в размере двадцати миллионов иллиров.
Ламии и народ нанхасов разрешают подданным империи посещать свои земли по всему океану Форкум.
Ламии и народ нанхасов оставляют за собой право в случае падения рода Анхо и несоблюдения пунктов договора вторгнуться в империю Оствер.
Да будет богиня Кама-Нио покровительницей нашего союза. Да будут помыслы наши чисты. Да будет наша дружба нерушима. Да будет паладин Иллир Анхо нашим свидетелем.
Подписано в день Святой Норри в храме острова Данце».
Внизу три подписи и три печати. Крест Анхо – символ императора. Дельфин на волне – знак Венты. И снова крест Анхо, только с мечом – печать Иллира.
– Что скажешь, советник? – спросил Марк.
Я вернул ему свиток и пожал плечами:
– Пока всё честь по чести. Мы нужны им, а они нам. Ламии от нас далеко, не думаю, что они будут частыми гостями в империи, да и мы их навещать желанием не горим. Но этот союз нам выгоден. Кстати, когда ты собираешься его обнародовать?
– Перед отплытием эскадры генерала Фарра.
– То-то канцлер удивится.
– И не только он.
– А что насчёт обещанных двадцати миллионов?
– Получим в ближайшие пять-шесть дней. Иллир обещал.
Император поморщился и прижал два пальца к правому виску.
– В чём дело?
– Голова побаливает. Это для тебя всё прошло быстро и легко, постоял, поглазел на нас со стороны, а для меня будто несколько часов минуло. Споры, доводы, а тут ещё Иллир вмешивался постоянно. Короче, тяжело.
– Сейчас поправим тебе здоровье. – И я применил «Полное восстановление».
Марк вздрогнул и закрыл глаза, а когда снова их открыл, взгляд у него был чистым и незамутнённым.
– Благодарю, Уркварт. Я постоянно забываю, что ты не только воин, но и чародей.
– Надо сказать Иллиру, чтобы провёл с тобой несколько занятий.
– У нас уже был разговор на эту тему, и он отказал.
– Почему? – удивился я.
– Он говорит, что у меня таланта нет. Но зато обещал четыре кмита.