– Вы же сами говорили, что надо быть как все.
– Что я могу поделать? Мест нет, – отрезал воспитатель.
«Господи, позволь мне пойти к Пещере. Молю тебя, Господи, помоги мне», – мысленно взмолилась Тоня.
К Палычу подбежала рыженькая девчонка из активистов.
– Палыч, там лишний мешок остался. Куда его отнести?
– Это не лишний. Это мой! – выпалила Тоня и ещё раз повторила: – Это мой. Теперь вы меня возьмёте?
– Ну ладно. Только учти: чтоб тише воды, ниже травы, – нехотя согласился Палыч.
Впервые за долгое время на лице у Тони появилось подобие улыбки.
15
Скала выделялась на плато, как гигантский зуб. Метрах в двадцати над землёй зияла пещера. К ней вела узкая, едва заметная снизу тропка. Слоистая скальная порода была голой, лишь изредка к ней лепился чахлый куст травы. Тем сильнее аскетизм горы оттенял цветастое дерево, приютившееся возле пещеры. Старое и скрюченное, почти без листвы, оно пестрело сотнями разноцветных ленточек и лоскутов.
– Чего это его так разукрасили? – спросил Витёк.
– На счастье, – ответил Палыч. – Говорят, это приносит удачу.
– Прикольно, – сказала Колобок. – А мы тоже будем вешать?
– Как хотите.
– А записки? – поинтересовался кто-то из девчонок.
– Записки – само собой. В них должно быть самое заветное желание. Есть такие?
– Есть! – нестройным хором закричали ребята.
– А правда, что чем труднее путь, тем скорее исполнится желание и лучше лезть не по тропе, а прямо по скалам?
– Вы мне глупости бросьте. Для этого есть тропа, – строго предупредил Палыч.
– А когда пойдём? – поинтересовалась Людка.
– Завтра с утра. Сегодня нужно установить палатки и устроиться на ночлег.
– А по-моему, это всё лажа, – заметил Витёк.
– Что? – спросила Мася.
– Ну все эти желания. Ни фига не исполнится.
– Исполнится, – вдруг тихо произнесла Тоня.
Она так редко говорила, что все невольно обернулись в её сторону.
– Сказочки это, – усмехнулся Витёк.
– Нет. Здесь место силы, – сказала Тоня.
– Это как?
– От земли токи идут, – пояснила девочка.
– Почему ты так решила? – спросил Егор.
– Чувствую. Это нетрудно. Просто надо к себе прислушаться. Попробуй.
Все, как по команде, застыли и с напряжёнными лицами стали вслушиваться в свои ощущения.
– Ни фига не чувствую, – сказал Витёк.
– Ой, а я, кажется, чувствую. Как будто пальцы иголочками покалывает, да? – обрадовалась Колобок.
– Слышь, Колобок, а может, ты тоже ведьма? Может, вы, типа, на шабаш приканали? – хихикнул Витёк.
– Отвали, – отмахнулась Колобок.
– Ведьма, а ты желание придумала? – обратился Витёк к Тоне.
На этот раз девочка не среагировала на обидное прозвище. Она вообще вела себя как-то необычно. Не сторонилась, а сидела вместе со всеми. Тоня не ответила, но на её лице появилась лёгкая полуулыбка, как будто она знала какую-то тайну, но не хотела ею делиться.
– А я знаю. Влюбить в себя кое-кого, – сказала Колобок, многозначительно посмотрев на Егора.
Тоня проследила за её взглядом, а потом глянула на Людку.
– Скорее она хочет кое-кого поссорить, – процедила Людка.
– А может, она хочет стать красавицей. Хочешь, а? – засмеялась рыженькая девчонка.
– Не, она хочет перестать писать в постель, – тупо пошутил Витёк.
– Перестань! – резко оборвал его Егор.
– Ничего. Пусть говорит. Завтра всё будет иначе, – с прежней улыбкой Джоконды сказала Тоня.
В её тихом голосе не было ни тени угрозы, и всё-таки её слова прозвучали как-то зловеще.
16
– Вставайте! Просыпайтесь же, сони! – Людка изо всех сил старалась расшевелить спящих девчонок.
Накануне тайком от Палыча они выпили водки. Витёк как-то умудрился притащить бутылку с собой. Всем досталось по чуть-чуть, но с непривычки девочки захмелели.
– Ты чего? – сквозь сон проговорила Колобок.
– Ведьмы нет.
– Как нет? – мгновенно проснулась Мася.
– Очень просто. Мешок пустой.
– А куда же она делась?
– Кто её знает? Может, в пещеру пошла.
– Ночью? – поёжилась Колобок.
– С неё станется. Она же на голову больная.
Девчонки вылезли из палатки.
Вдалеке от цивилизации небо казалось совсем другим. Здесь фонари не отпугивали звёзды, и они мерцали неестественно близко, как в планетарии. Чудовищно огромная луна, похожая на китайского мудреца с желтоватым пергаментным ликом, бесстрастно взирала с высоты на постоянный в своей изменчивости мир, где, как и много лет назад, стрекотали цикады. И не важно, что сменились тысячи поколений цикад, их стрекот из века в век оставался неизменным.
От горы палатки отделяло метров сто. Девочки застыли, пристально вглядываясь туда, где должна быть ниточка тропы. Едва различимая даже днём, ночью она полностью терялась в изломах скалы.
Марина заметила Тоню первая.
– Смотрите! Вон она, – шепнула девчонка, указывая пальцем.
– Где?
Людка и Колобок уставились туда, куда показывала подруга, и обмерли.
Тоня, проигнорировав тропу, лезла к пещере прямо по скале. В лунном свете они чётко различили тщедушную фигурку, ползущую, как муха, по почти отвесной стене. Она удивительно ловко цеплялась за выступающие камни, нашаривала ногой уступы и карабкалась всё выше и выше.
– Ни фига себе альпинистка, – удивлённо прошептала Колобок.
– Я слышала, лунатики могут даже по канату ходить. Они во сне ничего не соображают и не боятся, – заметила Мася.
– Пока мы тут рассуждаем, эта зараза несёт в пещеру своё желание, – напомнила Людка.
– Ты думаешь, оно правда исполнится?
– Хочешь проверить? Представляешь, чего она там нажелала?
Девочки примолкли. Каждая вспомнила загадочное пророчество: «Завтра всё будет иначе».
– Всё равно, её уже не остановить, – мрачно заметила Марина. – Даже днём по этой тропе быстро не вскарабкаться, а в темноте вообще бесполезняк.
– А что если заставить её вернуться? – сказала Людка.
– Как?
– Позвать. И сказать, чтоб не валяла дурака.
– Ты что? Если она проснётся, она же грохнется. Лунатиков вообще будить нельзя, – предупредила Колобок.