Пятиметровый воин сияющих бездонным облаком антрацитового мрака рванулся навстречу врагам, и столкнувшийся с ним робот-пехотинец исчез в оранжевой вспышке взрыва. С остальными мишенями Тринадцатый справился быстро. Это оказалось на удивление несложно, нужно было лишь вывести сознание из тела и держать его где-то неподалёку, непонятно где, то ли чуть выше тела, то ли вокруг, впрочем, теперь уже без разницы. Когда видишь в бою себя со стороны, можно двигать и потерявшими управление конечностями. Движешь ими энергопотоком напрямую, минуя нервную систему, и ничто уже не в силах тебе помешать. Ни выстрелы в голову, ни перебитый позвоночник, ни удары в спину. От последних, кстати, даже уклоняться стало удобней… Тринадцатый перебил наземных противников, огромным прыжком вознёсся на вершину разодранной башни какого-то уничтоженного орудия и разнёс на стальные ошмётки идущего в лобовую атаку летающего стрелка. Утопающий в чёрном свечении воин замер и оглядел поле битвы. С высоты уничтоженный укрепрайон условного противника был как на ладони. А всё-таки мы славно здесь поработали, устало мелькнула злорадная мысль. И лично ему теперь тоже стыдиться нечего. Пора выходить из всех режимов и смотреть, что будет.
Тринадцатый попытался загнать сознание обратно в тело, но неожиданно понял, что не может этого сделать. Сознание, оказывается, гораздо больше тела, как оно вообще там умещалось… Смотреть на себя сверху стало неудобно, и Тринадцатый заметил, что находится теперь выше над собой, чем при запуске внешнего управления. Чувствительность отклика тела медленно падала, стало ясно, что вскоре управление откажет. Выходит, самое время собрать трон. А он, как назло, влез на какую-то верхотуру, где нет разбитых роботов. Может, усесться прямо тут, пока тело ещё слушается… Или спрыгнуть вниз… Лишь бы прыжок не послужил финальной встряской. Пылающий чёрным сиянием воин обернулся, неуклюже подводя к краю теряющее послушность тело, и парящий вверху взор неожиданно наткнулся на знакомый овал десантного корабля. Серебристая машина стояла на песке в трёх километрах от внешней линии учебного укрепрайона и, судя по сплюснутым горизонтальным поверхностям, находилась в режиме ожидания. Вряд ли внутри кто-нибудь есть, иначе они давно заметили бы его. Скорее всего, десантный корабль получил повреждения при штурме и совершил аварийную посадку без экипажа. А ведь до него можно дойти. Было бы. Если б тело ещё слушалось…
Внезапно Тринадцатого будто окатили жидким азотом. Сознание съёжилось от запредельного холода и медленно, словно нехотя, втянулось в тело. В следующий миг он понял, что всё ещё стоит на краю разворочанной башни, смотрит на десантный корабль, но его сил недостаточно даже для того, чтобы шагнуть вниз. Режим «бой насмерть» вытянул из него всё, и в текущий миг медленно разрушал мышечные ткани, расщепляя их на энергию. Пришлось позволить телу упасть на спину. Ладно, он отлежится здесь, на башне, потом спустится и дойдёт до корабля. Не так уж сложно. Тринадцатый вдохнул поглубже и вышел из режима максимального поглощения энергии. Тело взорвалось болью сразу везде, и сведённые судорогой порванные лёгкие вытолкнули изо рта остатки воздуха вместе с брызгами крови. Кричать было нечем, и он хрипел от боли, корчась на оплавленной поверхности бронелиста. Защиты не было, сил тоже, гравитационный контур расшатывался, и на густо покрытое кровью израненное тело навалилась тяжесть, нарастающая с каждым мигом. Отзываясь на вспарывающую нервную систему боль, в крови вспыхнул норадреналин, притупляя чувствительность, и освободившееся от страданий сознание стремительно поплыло в серую мглу. Режим саморегуляции, упрямая мысль пробилась сквозь быстро набухающую темнотой серую вату, если не войти в него сейчас, то уже не проснуться никогда. Тринадцатый собрал в кулак остатки сил и приказал себе оставаться в сознании ещё десяток мгновений. Второй раз вызывать саморегуляцию оказалось намного проще, и он даже заметил усиление интенсивности звёздного сияния под густым слоем частично запекшейся крови. Восстановление гравитационного контура воин проводил уже в полубессознательном состоянии.
Далёкое тусклое солнце, тщетно пытающееся прожечь человеческие веки повышенным радиоактивным потоком, разбудило его через сутки. Тринадцатый понял, что всё ещё находится в режиме саморегуляции, но процесс регенерации тела потерял эффективность. Организм слишком ослаб и залечил то, что смог. Лучше, чем сейчас, в условиях такой измождённости отрегулироваться не получится. Нужно хотя бы попить и покинуть область десятикратной гравитации. Ладно, дойти до катера он наверняка сможет, там, на борту, должно было остаться неповреждённым хоть какое-то оборудование. Если корабельный синтезатор пищи не пострадал, то можно будет даже поесть. Тринадцатый встал на ноги и тут же едва не рухнул. Нулевая плавучесть ещё держалась, но общий запас сил был невелик. Наскоро залеченные повреждения болели, и сознание ощущало более трёх десятков грубо исцелённых ран. Двигаться оказалось тяжело, рассчитывать на прыжки не приходилось. Пришлось в буквальном смысле свалиться с орудийной башни вниз, удерживая гравитационный контур в состоянии минимального земного тяготения. Тело упало на бархан довольно плавно, но и этого хватило, чтобы каждая клеточка отозвалась тупой болью и отказалась подчиняться.
Продолжить движение удалось только через четверть часа, когда шум в голове немного утих и к зрению вернулась резкость. Анализ собственного состояния показал недостаточное восстановление количества потерянной крови, но без воды регенерация крови шла медленно. Конечно же, по замыслу учений, было запрещено брать с собой носимый запас продовольствия, не то «жизнь мёдом» и всё такое… Тринадцатый философски вздохнул и побрёл через бескрайнюю пустыню. Предельно измождённый разрушительными процессами организм не желал переставлять ноги, и на преодоление трех километров пришлось потратить целый час. Чуть ли не каждую сотню метров бушующий в голове шум превращался в орбитальную бомбардировку, картинка перед глазами расплывалась напрочь, и приходилось останавливаться, чтобы стабилизировать личный поток. В итоге до десантного корабля Тринадцатый добрался с отчётливой мыслью, что не уверен, сможет ли он запустить там, внутри, хотя б какое-нибудь оборудование. В нескольких шагах от серебристого борта его вновь сбило с ног, и некоторое время пришлось лежать на бархане и смотреть, как почувствовавший приближение десантника сияющих корабль распахивает люк и трансформирует его крышку в трап. Хоть что-то хорошее, подумал он, поднимаясь. Если климатические кристаллы не разрушены и внутри корабля не плюс пятьдесят три, как снаружи, то можно будет организовать сбор водяного конденсата и немного попить, даже если синтезатор пищи уничтожен… Встать на ноги удалось лишь с третьей попытки, но кто ж об этом переживает в десятке шагов от распахнутого люка? Тринадцатый, шатаясь, заковылял по трапу внутрь и немедленно столкнулся с укоряющим взглядом аса Альвбьорна.
— Ты почему так долго? — могучий ас кивнул вглубь десантного отделения. — Сёстры извелись уже! Я рассчитывал, что ты побьёшь мой рекорд.
Тринадцатый, ухватившись за люковый проём, проследил его взгляд. Из десантного отделения к нему воздушной походкой спешила четвёрка восхитительно красивых сестёр в сияющей броне. Судя по идеальным фигурам и сложенным за спинами энергокрыльям, пульсирующим контурами силовых потоков, сёстры являлись высшими валькириями родовой эскадры асгардской группировки. Значит, они старше его на несколько лет и имеют боевой опыт… А Альвбьорн всё это время наблюдал за его действиями. Выходит, он чуть не опозорился на глазах у самого грозного и легендарного бойца в роду за крайние две тысячи лет…