«Заставили поверить» – умная фраза: ход в шахматной игре. Она предполагает, что в моей ошибке виноват кто-то другой.
– Полагаю, в некотором роде так и есть, – ответила мисс Фолторн. – Ее тело так и не нашли. Ужасная трагедия. Райерсон – имею в виду, доктор Рейнсмит – был совершенно уничтожен.
Пфуй! – я мысленно сплюнула. Он явно не был настолько уничтожен, чтобы не поскакать к алтарю с жуткой Дорси, когда останки жены номер один еще не упокоились на дне.
Она заметила выражение моего лица.
– Печаль принимает разные формы, Флавия, – спокойно произнесла она. – Я полагала, к настоящему моменту ты должна была это понимать.
Разумеется, она права, и я приняла этот заслуженный удар в сердце.
– Дорси была его протеже. Она оказалась столпом силы, на который он оперся в своем горе.
Столп силы, как однажды сказала Даффи, – это приятные слова, описывающие чрезвычайно властного человека, но я сумела удержать эту мысль при себе.
– Трагедия, – повторила мисс Фолторн, и я в первый раз пришла к мысли, что она говорит искренне.
В то же время в моем мозгу медленно формировалось понимание, что в уравнение следует добавить еще один труп.
Я полагала – во всяком случае, до недавнего времени, – что обугленный труп в камине принадлежал либо Клариссе Брейзеноуз, либо пропавшей ле Маршан… либо Уэнтворт.
Теперь появилась другая возможность, и весьма интригующая к тому же.
Мои нервы были на грани, потому что я подскочила на стуле, когда в дверь постучали и в кабинет просунулась голова Фицгиббон.
– Прошу прощения, мисс Фолторн, – сказала она. – Но Вениринги приехали за Шарлоттой.
Шарлотта Вениринг – бледная плаксивая моль из третьего класса, которая, как о ней говорили, «не преуспевала» в женской академии мисс Бодикот, и по просьбе родителей ее отсылали домой. Быть НП, как это называлось, по мнению девочек означало, что ее изгоняют с позором, и унылый субъект обычно уезжал из академии под покровом ночи навстречу сомнительному будущему.
– Спасибо, Фицгиббон, – отозвалась мисс Фолторн. – Сопроводи их в «святую Урсулу». Я сейчас приду.
С быстрым кивком Фицгиббон скрылась из глаз. Мисс Фолторн медленно поднялась.
– Столп силы, – повторила она, и я поняла, что она имеет в виду Дорси Рейнсмит.
Внезапно она спросила:
– Ты закончила сочинение об Уильяме Палмере? Имей в виду, я не забыла об этом.
– Нет, мисс Фолторн, – ответила я.
У меня не хватило смелости – или других требуемых качеств – признаться, что, если не считать заметок, в которые сунула нос Джумбо, я даже не приступала.
– Что ж, время истекает, – задумчиво произнесла она. – Может, ты захочешь поработать над ним до моего возвращения. Ты можешь сесть за мой стол.
– Да, мисс Фолторн, – послушно сказала я.
Я подождала, пока в коридоре не стихли ее шаги, и устроилась в ее вращающемся кресле.
Так-так, в какой ящик она убрала бумаги?
Ах да, вот они. Второй ящик снизу. Я развернула сверток на столе. Розовая бумага, черные заголовки. Вчерашний выпуск газеты.
МОРНИНГ СТАР
СПЕЦИАЛЬНЫЙ ВЫПУСК ЧЕТЫРЕ ЗВЕЗДЫ
ЧЬЯ ГОЛОВА?
Уоллес Скруп,
криминальный журналист
«Морнинг Стар»
ШОКИРУЮЩЕЕ ВСКРЫТИЕ
Там была фотография вышеупомянутого Скрупа, стоящего на ступеньках здания, по-видимому, суда, с записной книжкой в руке и карандашом наготове.
«Морнинг Стар» выяснила, что труп женщины, обнаруженный в камине женской академии мисс Бодикот в Ист-Йорке, до сих пор не опознан. Вскрытие показало, что хотя тело принадлежит женщине в возрасте от четырнадцати до сорока пяти лет, голова – мужская, мумифицированная, и, вероятно, родом из Древнего Египта. «Ужасная утрата, – сказала патологоанатом доктор Дорси Рейнсмит. – Ужасная находка, неожиданная и необычная». Доктор Рейнсмит добавила, что для консилиума приглашены антропологи из Королевского музея Онтарио. «Но пока что они в таком же замешательстве, как и мы», – призналась она. Официальные лица из музея отказались дать комментарии. «Это полицейское расследование», – сказал представитель по связям с общественностью, пожелавший остаться неизвестным.
Статья была намного длиннее, но повторяла одно и то же с некоторыми вариациями. Единственным подлинным фактом было то, что содержалось в первых нескольких предложениях, а вокруг них накручивались бесконечные нити рассуждений, и я не могла не обратить внимание, что о «Морнинг Стар» говорилось не меньше, чем о чем-либо другом.
Они что-то скрывают?
Я знала, что некоторые детали, которые должны быть известны только убийце, – и кто хоть на миг поверит, что тело в камине – не жертва убийства? – зачастую утаивают от публики.
Если и можно добыть еще какую-то информацию, единственный способ – узнать ее от: а) Дорси Рейнсмит, б) полиции в лице инспектора Грейвенхерста, в) Уоллеса Скрупа.
Выбор был легким. Я потянулась к телефонному справочнику.
Вот оно: «Морнинг Стар». АДелаида 1666.
Вряд ли мисс Фолторн вернется в ближайшие несколько минут. Сейчас или никогда.
Я набрала номер, и мне почти сразу же ответила удивительно жизнерадостная молодая женщина.
– Кто звонит? – спросила она.
– Глория Четтертон, – ответила я. – Мне необходимо поговорить с Уоллесом Скрупом.
Повисла пауза, во время которой, насколько я поняла, она решала, соединять меня или нет.
– О, сестра Мари-Ксавье, – сказала я, наполовину прикрыв трубку ладонью, – могу я попросить вас закрыть дверь в часовню? Я разговариваю с «Морнинг Стар» и не хочу потревожить людей, слушающих мессу. Благодарю вас, сестра. Так любезно с вашей стороны.
– Соединяю, – ответила девушка-оператор. – Пожалуйста, оставайтесь на линии.
Должно быть, она католичка. Мне пришлось ущипнуть себя, чтобы не взорваться.
– Отдел новостей, – послышался неприветливый голос.
– Уоллес Скруп, – отрывисто сказала я. – Он ждет моего звонка.
На том конце послышался глухой стук, когда трубку положили на стол, и я осталась ждать и слушать стук целого взвода печатных машинок.
Сработало! Кровь закипела у меня в жилах!
– Скруп, – раздался голос в трубке.
– Мы встречались в мисс Бодикот, – сказала я, сразу переходя к делу. – У меня есть для вас кое-какая информация.
– Кто это? – настойчиво спросил он. – Мне нужно имя.
– Никаких имен, – ответила я.
В трубке послышался сухой кашель, следом что-то хрустнуло, поскребло и засопело. Я знала, что он только что зажег сигарету, и почти видела, как он сидит на краю стола с сигаретой во рту и карандашом в пожелтевших от никотина пальцах, готовясь записать каждое мое слово.