– Значит, ты дерешься не из-за меня?
Господи, ну кто объяснит, что за существа эти женщины?! Только что убивалась от одной только мысли, что может стать причиной гибели человека. А теперь явно расстроена, что это вовсе не так и она не является яблоком раздора. И ведь это отлично видно. Хоть бери и начинай ее разубеждать.
– Знаешь, это может показаться смешным, но дерусь я за тех, кто только что с легкостью выбросил меня из поселка и запретил здесь появляться в течение года.
– Как это?
– А вот так. Тебя этому дебилу не получить, тут к гадалке не ходи, но зато может статься так, что он все же кого-то убьет на поединке. Кого-то из Рыбачьего. Понимаешь? И если мне удастся устранить эту проблему, то я спасу чью-то жизнь.
– Но чтобы спасти чью-то жизнь, ты должен забрать его.
– А вот тут ни ты, ни кто другой, кроме него самого, ни при чем. Не я задеваю всех подряд, а он.
– Ты так уверен в себе?
– Я его не боюсь, вот и все. А ты просто знай: что бы завтра ни произошло, ты к этому не имеешь отношения. Дашуня, ты извини, но давай сегодня ляжем пораньше. Мне бы выспаться.
– Да-да, конечно. Тебе же нужно, чтобы завтра рука была твердой.
– Ты это о чем, девочка? При чем тут рука?
– Ну, завтра же поединок.
– А-а… ну-ну…
– Я не права?
– В чем-то права. Но главное то, что мне за завтра нужно покрыть расстояние пятьсот километров, и все по полевым дорогам, да еще за рулем такого «крокодила», как «Урал». Вот уж где вымотаюсь до предела.
Зря он так. Вообще-то эта девчушка искренне за него переживает и старается всячески угодить. Подтверждением тому, кстати, могут служить доносящиеся с кухни очень аппетитные запахи. Оно, конечно, в камере участка кормили не баландой, как и в Андреевском, но тут ему, похоже, решили устроить праздничный ужин в честь освобождения. Или прощальный. Да ну его в болото! Гнать дурные мысли, и подальше! Интересно, а после таких вывертов его не передумают кормить? Вообще-то он не ужинал.
Переживал Валковский совершенно напрасно. Его покормили без лишних разговоров. Вообще-то в этом и проблема. Раньше они просто ели и при этом мило беседовали. А тут вроде как праздничный ужин, а они сидят и молчат как сычи. Владимир хотел было оживить обстановку, но девушка стойко продолжала изображать из себя принцессу Несмеяну. Ну да чего теперь-то, не оставила голодным – и то ладно.
Как ни странно, но уснул он легко. Ни о каких овечках или слониках и речи не было. Просто донес голову до подушки и тут же погрузился в сон. Причем в спокойный, освежающий и оздоравливающий. И за всю ночь ни разу не проснулся.
Нет, он не был таким уж храбрецом. Просто в силу своей прежней профессии и должности привык не бояться разных неудачников, даже не представляя, что они могут быть ему соперниками. А Колония – это мир неудачников. Мир тех, кто не смог нормально устроиться на Земле.
Что же касается его самого, то он тут не спасается от несправедливости земной действительности. Валковский прибыл сюда с определенной целью. И пусть в последние дни он не так часто о ней вспоминал, она никуда не делась. И вообще, месть – это блюдо холодное, а значит, и ему самому не мешает остыть. Чем меньше он будет думать о Ладыгине, тем меньше будет себя накручивать, а станет рассуждать холодно и здраво. А это именно то, что нужно.
Утром он проснулся отдохнувшим, со свежей головой. Как обычно, умылся, побрился и привел себя в порядок. После этого приступил к сбору своих вещей. Без суеты, четко и размеренно, словно ему предстоял самый обычный день. Хотя…
Сожаление присутствовало. Но оно не имело никакого отношения к предстоящему поединку. Ему не хотелось уезжать. Не хотелось покидать этот временный, но такой уютный домик, где он находился под одной крышей с Дашей и где она заботилась о нем. Ему тут было хорошо. А с хорошим всегда трудно расставаться.
В руках оказалась стопка выстиранных и выглаженных ею его вещей. Смешно, по ладоням словно пробежала какая-то приятная волна. Он настаивал на том, что сам о себе позаботится. Ему было откровенно неудобно. Но девушка только отмахнулась от этого как от какой-то несусветной глупости. Если она стирает свои вещи, то отчего не постирать и его, тем более что делает это не она лично, а стиральная машина. Да и вещей у Владимира не так много, поэтому и выгладить их никаких проблем.
– Ты вернешься? – Когда он был уже в дверях, послышался за спиной ее голос.
– Извини, но, пожалуй, да. Стрельбище и стоянка находятся в противоположных концах поселка, так что было бы глупо таскать на себе всю эту тяжесть. – Владимир указал на свои вещи и оружие, сложенные в коридоре.
– Тебе не за что извиняться. Завтракать не будешь?
– Кхм, вообще-то сейчас нежелательно. Мало ли, как оно все.
– Но в дорогу тебе нужно обязательно поесть. Что тебе приготовить? – упрямо гнула свое Даша.
А вот это ему нравилось. К его уверенности в предстоящем поединке добавилась ее, и надо сказать, если у него и имелась хоть какая-то тень сомнения, то сейчас она развеялась без следа. Плевать на этого задиру. Плевать на приговор местного суда. Он еще успеет перед отъездом съесть заботливо приготовленный завтрак. А по-другому Даша и не могла. Возраст такой, когда все нараспашку, и хорошее и плохое.
– Все равно. Лишь бы посытнее. И если можно, то и с собой что-нибудь.
– С собой я тебе положу чайку. Мы к ней вчера, считай, и не притронулись. Сыр, хлеб, чай в термосе заварю. Так нормально будет?
– Просто отлично.
Еще бы. Местная чайка размером с гуся. Так что ему на целый день хватит с запасом. Кстати, Владимиру чайка показалась куда вкуснее гуся, несколько, правда, жестче, но зато на коже практически не было жира. А кожу он любил, считая это в птице самым вкусным.
Как дошел до стрельбища, он не заметил. Мысли все время крутились вокруг девушки. Причем были они далеко не только благостными. Он прекрасно осознавал их разницу в возрасте. И потом, он видел, что не нравится ей. Нет, она перестала его бояться и относится к нему по-настоящему хорошо. Но вот как мужчину она его не воспринимает. Похоже, он так и остался для нее «дядей», разве только стал роднее, что ли.
На месте присутствовали трое. Сам владелец, организовывавший все необходимое для поединка и на постоянной основе исполняющий обязанности медика. У него за плечами были две чеченские кампании, так что оказать первую помощь в случае ранения он вполне был способен. Вторым был представитель дуэльного комитета, тот самый парень, что ратовал за поединок. Ну и урядник, который должен был обеспечить законность дуэли.
Владимир и его соперник появились одновременно. Они даже последние метры прошли практически плечом к плечу. Правда, при этом предпочли даже не здороваться. Владимир не собирался желать здоровья человеку, которого был намерен убить. Да и вообще, к чему разговаривать с тем, к кому испытываешь крайнюю степень неприязни, если этого можно избежать? Вот он и избежал. У Андрея причины наверняка были схожие.