Скоро она станет старой. Такой старой, что это невозможно будет скрыть. И особенно от его пристальных, наглых ясных глаз. Пока что он исправно выполнял их контракт — сильно не баловал, много не требовал и очень успешно посещал ее ложе. Но спал — отдельно. На диване. Наверное, брезговал утренними встречами, когда Жанна была лишь тем, чем была.
— Мы можем позволить себе компьютер? — совсем недавно спросил он, ласково поглаживая ее по спине. — С модемом?
— Ты нуждаешься в собственном сайте? — Жанна проявила информированность и была очень горда собой.
— Да, — односложно ответил он. И посмотрел на нее с вызовом.
— Ах, у нас растут крылья? Ах, мы хотим развиваться? Ах, нам мало того, что мы имеем? Может, мы стыдимся своей профессии? — Жанна неожиданно для самой себя сорвалась, это была дикая и отвратительная истерика. Она попрекала Славика тем, что он не хочет больше быть ее альфонсом. Еще пять минут — и Жанна предложила бы ему стать ее мужем.
— Стоп, — твердо заявил он. — Я говорил всего лишь о компьютере, только об этом. — Он резко вскочил с дивана и совсем-совсем близко подошел к ней. И положил руку на шею. И чуть сдавил. Так — слегка, но она в полной мере ощутила силу и непреклонность этого мальчика. — Стоп, — снова сказал он и, быстро наклонившись, поцеловал ее в пульсирующую жилку над ключицей. — Ты можешь умереть, — нежно произнес он. — Если будешь так кричать. У тебя поднимется давление, тебя хватит кондрашка. Инсульт. И смерть… Да? — В этом «да» была истома и угроза. Любимый коктейль каждой советской женщины. Истома и угроза. Жанна пригубила… Только пригубила. А через месяц купила ему, то есть себе, компьютер…
За окном уже совсем рассвело. И разглядывать себя на утренней зорьке при ее теперешней жизни не имело никакого смысла… Все уже известно. Жанна давно выучила наизусть сморщенную карту своего лица. Он не оставил ей выбора?
Так странно, так грустно. И так больно, что почти совсем уже и не больно.
Тяжелая наука расставаний была ею пройдена добросовестно. Но как вести себя в случае с взбунтовавшимся механизмом? К примеру, со взятой напрокат машиной? Что делать, если договор на бумаге она не записала, а своими собственными достоинствами его удержать не надеялась. Да, в этом городе оказалось полно одиноких и богатых женщин. У него был выбор… Мог подвернуться вариант поудобнее…
В первый раз, когда он пропал на неделю, Жанна была еще в силах поставить на их отношениях крест. Трезво взвесив все за и против, она пришла к выводу, что счастья, свалившегося на ее голову, было больше, чем она могла ожидать. Все кончилось, и это нужно было принять со спокойным сердцем. Не бунтовать, не пылить и не искать сочувствия, тем более что искать его было негде — по ряду причин она давно избавилась от подруг. Не бунтовать.
С этой мыслью Жанна обзвонила морги, больницы и навестила маму своего героя.
— Бросил? — недоверчиво спросила женщина с усталым лицом. — Не может быть. Вернется. Он без слов не уходит… Наученный, а ну, как еще понадобитесь?
Ее звали Нонна Ивановна. Она готовила отличный земляничный самогон. И еще она оказалась ровесницей Жанны, и в годы юности была отчаянно влюблена в Муслима Магомаева.
— Вернется, — сказала Нонна Ивановна на прощанье.
— Я был на слете молодых социалистов, — сообщил объявившийся Славик. — Думал, что оттуда позвоню, но не получилось. Это нормальное объяснение?
— Нет, — сказала Жанна, стоя на пороге и не пуская его в квартиру. — Нет.
— Я не готов от тебя уйти, — почти прошептал он.
— В каком смысле? — Сердце екнуло и замерло в ожидании признания. «Идиотка», — отругала себя Жанна и широко распахнула глаза.
— Это все, что я могу сказать. — Он присел на корточки и уперся спиной в побеленную стену. — Поживу здесь, на коврике. С неделю…
— Ты киллер? — с ужасом прошептала Жанна, глядя на его помятый, усталый вид.
— Идейный. В смысле, работаю над убийством идеи капитализма. — Он улыбнулся, и лицо его стало таким родным, что Жанна чуть не расплакалась. — Я больше не буду. Вернее, я обязательно будут звонить.
— У тебя своя жизнь? — с вызовом спросила Жанна.
— Пока — твоя.
Иногда он ночевал у матери — в пору страды деревенской, иногда бывал у друзей. Он даже предлагал познакомить с ними Жанну, но предлагал как-то уныло, неестественно. Она отказывалась. Но с тех пор он всегда звонил… Может, и врал, но звонил обязательно…
Этой ночью они не встретились. Ни в квартире Жанны, нигде вообще. Славик снова пропал. И сердце госпожи Артемовой трепетало от страшных предчувствий. Она все складывала в уме мозаику из его книг, обрывков фраз, иногда мелькавшей жесткости, внутреннего спокойствия. Прописка, фамилия и мама — все это было настоящим, но что-то поддельное в нем было тоже… Всю ночь, нет, почти всю ночь Жанна искала ответ на свой вопрос. И удивлялась Славиковой самоуверенности… И своей очевидной глупости.
А утром надо было жить. Устало покряхтывая, Жанна приняла душ, уложила волосы и нарисовала себе лицо моложавой преуспевающей женщины. Телефонный звонок застал ее на пороге.
— Где ты была? — тихо спросил Глебов. — Я тебя искал. Нужно поговорить.
— Виктор Федорович, не до вас… — огрызнулась Жанна. И тут же осеклась. Утром надо начинать жить. Несмотря на то что ночью это случилось снова. Снова случилось. И почти не испугало ее. Она, наверное, просто привыкла. А потому не надо задавать себе вопросов, на которые нет ответов. — Простите. Слушаю вас?
— Тебе придется подумать и точно ответить на вопрос, где ты была. Очень точно. И не мне. Желаю здравствовать. — Он положил трубку на рычаг.
«Что это значит?» — подумала она.
Он перезвонил тотчас же:
— Ты, судя по всему, ничего еще не знаешь? Ну ладно, а мое предложение остается в силе.
— Вы слишком много на себя берете, — отчеканила Жанна.
— Вот как? — В голосе Глебова послышалось удивление. — Ты угрожаешь? Хорошо, я постараюсь сделать для тебя что-нибудь приятное. Кстати, ты там не соскучилась по своему любимому? Знаешь, он блестящий специалист по деликатным поручениям. И у него, доложу я тебе, либо большое будущее, либо нет уже никакого.
— Что-то опять с Кириллом? — спросила Жанна, удивляясь собственному спокойствию. Много лет Кирилл был единственным объектом любви. Даже после того, как они разошлись, Жанна еще долго считала себя виноватой, а главное, готовой вернуться к нему на любых условиях. Несколько раз такие воссоединения случались. Жанна всегда осуждала связи с женатыми мужчинами. Но в ее ситуации разобраться было особенно сложно — ведь сначала он был женат на ней. И кто кому, a главное — в какой последовательности изменил, выяснить было практически невозможно.
— Так ты меняешь коней на переправе или нет? — рассмеялся Глебов.
— Смотря на что? — ответила Жанна.