— Нет, Каролина, нет.
Так трудно было устоять против ее очарования, против ее женственности, умоляющих глаз, но он смог сделать над собой усилие. Нежно отстранив ее от себя, он заглянул ей в глаза:
— Ты не можешь сопровождать меня в этом путешествии. Ты должна ждать здесь.
— Но почему?..
Каролина раздосадованно хлопнула себя веером по ноге.
— Почему? — повторила она. — Другие капитаны берут своих жен, почему ты не хочешь?
— Возможно, другие капитаны не леденеют при мысли о том, что их жен может смыть с палубы волна или придавить сломанная штормом мачта, они не опасаются, что их любимые могут утонуть в пучине вместе с кораблем или быть разорванными на куски шальным ядром во время битвы. Нет смысла спорить, Каролина. На эту уступку я не пойду никогда.
Каролина прищурилась и закусила губу.
— Так, значит, не уступишь? — с тихой угрозой спросила она. — А я думаю — уступишь.
— Не будем обсуждать этот вопрос, — раздраженно сказал Келлз. — Давай поужинаем как воспитанные люди. Не станем же мы хватать друг друга за глотку из-за того, что я отказываюсь выполнять твое идиотское желание сопровождать меня в флибустьерском походе!
Каролина подчинилась, но не сдалась. Это было видно по ее подозрительно блестевшим глазам. Кроме того, Келлз сам дал ей лишний повод для страха, и к концу ужина ужас при мысли о том, что он может погибнуть во время этого своего похода, целиком овладел Каролиной.
— Я иду спать, — коротко бросила она, вставая из-за стола.
— Хорошо, — сказал он, положив салфетку. — Я пойду с тобой. Я велел Хоуксу завтра разбудить меня пораньше. Надо все подготовить к отплытию.
Отплытие! Только об этом он и может думать! Обиженная, раздосадованная, Каролина взлетела по лестнице первой, распахнула дверь спальни, пнув ногой подвернувшуюся коробку, отчего содержимое вывалилось на пол. Переступив через гору одежды, Каролина прошла к туалетному столику и с яростью начала расплетать косы.
Келлз стоял в дверях, сложив на груди руки, и, склонив голову, наблюдал за действиями своей рассерженной супруги.
Внезапно она резко обернулась и почти крикнула, сверкая глазами:
— Ты должен взять меня с собой!
— Нет, — устало ответил он. — Все это уже было, Кристабель. Я не возьму тебя с собой… в бой.
— Тогда оставайся здесь! — в сердцах крикнула она. — Зачем тебе снова идти в море, скажи, ради Бога, зачем?!
Келлз пригладил свои темные волосы. Он искренне старался быть терпеливым и сдержанным и не повышать голоса.
— Затем, что, как я говорил тебе раньше, мы не можем продолжать жить так, как жили, если я не выйду в море вновь. Этот дом, эти наряды, эти украшения…
— Я могу обойтись и без них! — Каролина сорвала цепочку с шеи и бросила ее на пол. — Ничего не хочу, если за это надо платить такой ценой!
— Есть выход, — вздохнув, признал Келлз. — У меня достаточно денег в Англии.
— Нет!
— Повторяю, — угрюмо повторил Келлз. — У меня достаточно средств в Англии, но я должен явиться за ними лично — их не отдадут никому другому. Я говорил тебе об этом, но ты точно так же против того, чтобы нога моя ступила на английскую землю.
— Ты знаешь почему! Власти только и ждут твоего возвращения! Тебя убьют! Мамаша Ребы и маркиз Солтенхэм об этом позаботятся!
— Наверное, так оно и есть, — не без иронии признал Келлз. — И все же я попробовал бы испытать судьбу, если бы ты не была так решительно против. Благодаря тебе мои новые враги в Англии могут жить припеваючи, пока я гоняюсь за своими старыми врагами — испанскими галионами.
«И, не исключено, погибну в бою!»
Вздрогнув при этой мысли, Каролина подбежала и крепко обняла его, вся раскаяние. По крайней мере на этот момент. И, хотя этой ночью она принимала его ласки так страстно и горячо, как только может пожелать мужчина, в сердце ее затаилась обида.
— В каком ужасном месте ты меня оставляешь, — сказала Каролина, устало глядя в окно на звездное тропическое небо.
Келлз приподнялся на локте и, подарив Каролине самую ослепительную из своих улыбок, в шутливом недоумении произнес:
— И этот дом ты называешь ужасным местом? Самый лучший в городе! Крепкий, прочный, отделанный в твоем вкусе. У тебя есть слуги, лучшие наряды из Парижа, драгоценности, все, что ни пожелаешь. Неужели ты готова променять это все на кочевую жизнь, полную опасностей? Неужели ты готова бросить это все ради скользкой палубы, гнилой воды и постоянной угрозы если не шторма, то встречи с испанским флотом?
— Да, — с решимостью сказала Каролина.
Часы в холле пробили дважды — два часа ночи.
Каролина лежала без сна. Мужчина, мирно спавший рядом, остался глух к ее мольбам. Эта ночь любви, которая, как верила Каролина, могла бы еще заставить его переменить решение, не привела к желаемой цели.
Не в силах уснуть, Каролина встала с постели, накинув на плечи тончайшую восточную шаль, расшитую белыми розами по золоту. Длинные светлые кисти щекотали обнаженные ноги, когда Каролина босиком подошла к окну вдохнуть ночной прохлады и взглянуть на залитый лунным светом город сквозь новую решетку.
Тень выпорхнула из дома и помчалась, сверкая босыми пятками, по улице.
Каролина нахмурилась, узнав Джилли, спешащую на свидание в одну из прибрежных таверн, наверное, к какому-нибудь пьяному пирату. Да уж, никакие решетки и никакие замки не смогут помешать девчонке упорхнуть на свободу!
Каролина вздохнула. Какие меры ни предпринимай, ни в чем нельзя быть уверенным до конца, ни в собственной безопасности, ни в собственном благополучии, особенно в том, что касается будущего!
Компания пьяных матросов шла внизу по Куин-стрит к Си-лейн. Мужчины пели, размахивали ножами, и жавшиеся к ним такие же пьяные красотки хихикали и подпевали сбоим кавалерам. Город зла, город порока…
Но так ли уж плох этот город — оплот флибустьерства в западном полушарии? Над самым безбожным из городов гордо возвышалась церковь — гордость и слава его жителей. Внушительный колокол казался обитавшим здесь пиратам недостаточно внушительным, и уже были собраны и отправлены в Англию средства на колокол побольше.
К тому же город был неплохо укреплен. Эти флибустьеры не так уж беспечны, как могло показаться на первый взгляд. Вдоль берега на равном расстоянии друг от друга были построены три мощных форта, всегда готовых отразить нападение с моря. С другой стороны город лучше всяких крепостей защищали непроходимые мангровые заросли.
Уж лучше бы все было не так, тогда бы Келлз побоялся оставлять ее здесь и взял бы с собой в море.
Серебристые глаза женщины остро блеснули. Он возьмет ее с собой! Еще не все способы испытаны! Она не дает ему покинуть ее в этом пиратском гнезде!