Утром меня разбудил грохот и чей-то громкий вопль.
— А-а-а-а!
Я скатилась с кровати и, прямо как была, в пижаме, выскочила в коридор. Крик летел со второго этажа. Полная самых ужасных предчувствий, я бросилась вверх по ступенькам и остановилась. Пока неслась по лестнице, крик стих, я не успела определить, из какой комнаты он доносился.
— Кто орал?
Через секунду я очнулась и бесцеремонно толкнула дверь спальни Нины Анатольевны. Комната оказалась пуста, кровать аккуратно застелена. Я ринулась в помещение, занимаемое Елизаветой Гавриловной. Та полулежала на диване, около нее стоял Виктор.
— Быстро вызывай «Скорую», — крикнула я ему, взглянула на старуху и увидела: она не моргая смотрит застывшим взглядом на книжные полки.
Часть томов в красивых кожаных переплетах лежала на полу, в стене зиял открытый сейф, в дальнем его углу я увидела небольшую старинную жестяную коробочку из-под конфет. Я схватила ее, заметив на крышке надпись: «Семеновъ. 1889», и аккуратно открыла. Внутри был порошок. Я быстро закрыла находку. Значит, мы с Андреем не ошиблись, Елизавета Гавриловна прихватила из родного дома запас Ивановой смерти.
— Доктор едет, — прошептал Витя, держа телефон в руке.
— Выйди из комнаты, — попросила я и поторопилась в спальню Олега и Эллы.
Сын Геннадия Петровича мирно посапывал на левой стороне двуспальной кровати, вторая часть ее была несмятой, на подушке белел листок. Я схватила его.
«Прощай, мое несчастье. Тебе нас не найти. Наконец-то свобода! Заявление на развод, оформленное по всем правилам, лежит на письменном столе. Когда ты проснешься, я уже буду на другом конце Земли. Элла».
Мне сразу стало понятно, почему Элла и Нина Анатольевна вчера, не зная, что мы с Платоновым их подслушиваем, подробно вспоминали свое прошлое, историю того, как дочь нашла мать, и все прочее… Николаева сказала, что у них сегодня особенный день, когда надо подвести итог, а еще в беседе женщин прозвучало, что мой приезд их насторожил, но они уже не могли ничего отменить, отложить казнь Елизаветы Гавриловны. Мы с Андреем не поняли, почему заговорщицы не дождались моего отъезда, зачем затевать убийство, когда в доме находится посторонний человек. Но теперь все ясно. Они собрались бежать и, наверное, не могли обменять билеты — порой авиакомпания не разрешает этого сделать. Ну, например, когда вы покупаете билеты со скидкой.
У матери с дочкой все было спланировано заранее, возможно, путь их лежит в столицу, а потом им надо успеть на стыковочный рейс. Помнится, Элла произнесла: «Угораздило писательницу у нас поселиться именно тогда, когда мы начали действовать и отменить все было невозможно, отложить казнь нельзя. У нас же вот! Вот они». И послышалось шуршание. Я не сообразила, что имела в виду Элла, чем она шелестела? Ответ нашелся только сейчас: она явно говорила о билетах.
Ощущая, как в голове кто-то бьет в колокол, я начала трясти Олега. Тот с трудом разлепил глаза.
— Что? Кто? Который час?
Я взглянула на электронный будильник, стоявший на прикроватной тумбочке, и обомлела — на экране высветились цифры 18:12.
* * *
Через два дня вечером, сев в самолет «Нижнегорск — Москва», мы с Платоновым подвели итог произошедшего.
Накануне побега Нина Анатольевна угостила всех нас вкусным ужином. Котлетки из кролика, картофельное пюре, лимонный торт, салат — все оказалось необыкновенно вкусным. Елизавета Гавриловна, Виктор, Олег и мы с Андреем поели с аппетитом. Интересно, в какое блюдо хозяйка подмешала мощное снотворное? Я, решив есть только то, что будут пробовать Нина Анатольевна и Элла, внимательно следила за женщинами, а те угостились всеми представленными блюдами. Может, они заранее пометили котлеты без «начинки»? Не знаю.
После трапезы Платонов уехал, а я приняла душ, попыталась почитать, но быстро заснула. Мама с дочкой дождались, когда весь дом захрапит, открыли сейф старухи (понятное дело, что Нина Анатольевна каким-то образом узнала код), забрали золотой запас и улизнули. А коробку с отравой оставили там, где она была, потому что уже никого убивать не собирались.
Первой от действия лекарства очнулась Елизавета Гавриловна. Старуха увидела свое железное хранилище пустым, закричала, и ее разбил инсульт. Она скончалась, как говорили в старину, от апоплексического удара. Вскрытие подтвердило острое нарушение мозгового кровообращения, в желудке не было никаких дефектов. Нина Анатольевна сдержала слово, не пыталась отравить мать, просто ограбила ее, что и послужило толчком для инсульта.
Платонов легко выяснил, что Нина Анатольевна и Элла Николаевы вылетели в Москву рейсом в пять утра. Поскольку мы все очнулись ближе к вечеру, парочка благополучно растворилась во многомиллионном городе, обнаружить ее следы не удалось.
Григорий Андреевич Васькин, прочитав письмо Нади Оконцевой-Василини, отправленное Геннадию Петровичу, долго не мог прийти в себя и наконец воскликнул:
— Этого не может быть! Почему мама ничего мне не рассказала? По какой причине отправилась беседовать с Елизаветой Гавриловной, не посоветовавшись со мной?
— Не знаю ответа на ваш вопрос, — признался Андрей. — Думаю, Вера Дмитриевна, несмотря на возраст и жизненный опыт, сохранила детскую наивность. Она рассчитывала, что Елизавета Гавриловна, услышав из ее уст рассказ о своих преступлениях, испугается, признается во всех грехах. И мы понятия не имеем, как протекала беседа женщин, каким образом Николаева угостила гостью Ивановой смертью, но я уверен: она это сделала. Вот только доказательств нет. Ваша мать и Елизавета Гавриловна мертвы, правды мы никогда не выясним.
Узнав о случившемся, Иван Николаевич стал названивать мне и просить вернуться в Москву. В тот момент я уже ехала в аэропорт. Съемки сериала прекрасно пройдут без Арины Виоловой.
Да, да, работа над телепроектом продолжается. Олег раздает указания на площадке. Похоже, смерть сестры и бабушки, смена мужа, затеянная другой сестрой, побег матери и собственной жены не выбили его из равновесия. Режиссер думает исключительно о своей карьере, у него явно генетика Геннадия Петровича, которого тоже волновали только свои личные дела.
— Знаешь, что мне кажется особенно неприглядным в этой отвратительной истории? — спросила я, когда шасси самолета коснулось посадочной полосы в московском аэропорту. — То, что Нина Анатольевна и Элла, возмущаясь поведением Елизаветы Гавриловны, тем, что она, чтобы заполучить драгоценности пуштанов, отправляла их на смерть, прихватили при побеге из дома обагренные кровью ювелирные изделия. Ну и чем они лучше старухи? Убивая убийцу, человек сам становится убийцей. Воруя у вора, сам делается вором.
— Ну, жить-то им на что-то надо, — поморщился Платонов. — Мать с дочерью решили: не пропадать же добру. Думаю, идея опустошить сейф принадлежит Элле.
— А может, Нине Анатольевне? — возразила я. — Хотя не важно, кто первый предложил украсть ювелирку, главное, они это сделали. А теперь ответь, зачем беглянки решили отправить на тот свет старуху?