С другой стороны, понимаешь, что в таких делах лучше обходиться без резких слов. Не знаешь ведь, как там у неё с психикой. Вдруг ты её пошлёшь, а она из окна выпадет или ещё что-нибудь такое отчебучит. Помню, классе в седьмом одна девчонка обращала на меня внимание, причём назойливо. Над ней все смеялись и дразнили Бегемотихой. Главным образом из-за фамилии, – звали её Гугенотова Лиза – которую по созвучию преобразовали в Бегемотову, а там уж просто – в Бегемотиху. Ну и малость полновата эта Лиза была. Сидеть бы ей тихо и на глаза лишний раз не попадаться, но нет. Она буквально по пятам за мной ходила.

Мало того, что достала до предела, так ещё и пацаны принялись меня подкалывать – мол, вон твоя поклонница, л’амур тужур и всё в таком духе. Так вот, в какой-то момент меня это накалило, и я обсмеял её так, чтобы она не то что преследования свои прекратила, а вообще шарахалась при моём появлении. А на другой день Лиза Гугенотова умерла. И хотя это никакое не самоубийство, а чистой воды несчастный случай – её машина сбила, я о-очень долго себя казнил. Да и сейчас как вспомню, так чувствую себя препогано. Потому, чуть только заподозришь известные симптомы, надо сразу стараться развеять иллюзии, чтобы не доводить ситуацию до критического момента.

Другое дело – первая группа. На этих девочек волей-неволей обращаешь внимание. Замутить с такими – одно удовольствие. И легко, и приятно. Соображения, опять-таки, у большинства хватает не грузить тебя излишней откровенностью. Но и они не стоят серьёзного отношения. Пусть красивые, пусть весёлые, но, по большому счёту, такие же дуры, только с капризами и раздутым самомнением. А лет через пять из них вырастают либо грелки, либо стервы.

Есть ещё особи, пардон, особы, которые ни туда ни сюда. Раскрепощены на грани фола, а на внешность – лучше вообще не смотреть. Но это уже неформат. Инкубы в женском обличии. Но и такими некоторые не брезгуют.

Чего далеко ходить – мой друг Костя Бахметьев, тот с любой приветлив, если в данный момент свободен. И в целом он к девушкам более снисходителен и терпим, чем я. В прошлом году целых три четверти проходил с одной. Ладно была бы звезда, а то так себе, ниже среднего по всем параметрам. Ещё и огорчался потом, когда разбежались. Сгоряча и мне столько всего наговорил… в общем, упрекнул в циничности. К счастью, эта дурь у него быстро прошла. Но как бы снова не напала. Костян какой-то зацикленный. Вот проникся теперь к этой Оле и меня пытает, как её склеить поудачнее. Пикапера нашёл. Я понятия не имею как, потому что вообще такими вопросами никогда не заморачиваюсь.

– Димон, ну как с ней познакомиться-то? Может, её после уроков подкараулить и пригласить куда-нибудь? Это нормально будет?

Вот она – зацикленность.

– А тебе это зачем?

– Ну как? Она же прикольная.

– И что с того? Много таких.

Здесь у нас взаимное непонимание. Косте, конечно, невдомёк, что эта дура Оля считает его шреком, но, даже если бы и не считала, к чему столько суеты и болтовни вокруг одной из… хрен знает скольких тысяч? Но этого ему не объяснишь. Захожу с другой стороны:

– А ничего, что из-за этой Оли твоего друга из школы выпилили?

Костя смутился, поддакнул, что понимает, как мало приятного в таких переменах.

– А тебя в какую школу переведут?

– Не знаю. Бабка там с кем-то договаривается. Мне, если честно, теперь без разницы.

– Так переводись в нашу!

– Бабка ни за что не согласится.

– Почему?

– Потому что как с тобой свяжешься, так вечно встрянешь куда-нибудь.

Костян, конечно, понял, что я просто бабкины слова повторил, но всё равно насупил физиономию.

– Ладно, порулил я. Лови.

Скинул ему Олины контакты, хоть изначально не собирался. Думал, обрадуется, а он пристал:

– Откуда у тебя Олин номер?

– Она сама дала.

И пошло-поехало: когда, где, при каких обстоятельствах. Еле отвязался.

А вечером бабка сообщила, что договорилась со школой и уже документы отнесла.

4. Таня
Перемены

Бывает, что дни, недели, а то и месяцы проходят, и ровным счётом ничего не случается. Даже скучно становится. А бывает, что события накручиваются, прямо как снежный ком. Вот так вышло и у нас. До самых зимних каникул были сплошные потрясения. Одно за другим.

Случай с Кристиной Волковой был лишь началом целой череды событий. После того как мы над ней устроили расправу, она и правда перестала ходить в школу. Только через неделю или даже больше Майя вдруг о ней вспомнила, и то, наверное, потому что первая четверть заканчивалась и надо было оценки выставлять. Спросила, знает ли кто, почему Волкова опять занятия пропускает. Мы пожали плечами.

Я сразу напряглась – ну как всплывёт истинная причина её прогулов?

Спустя несколько дней всё и выяснилось. Майя ворвалась к нам в класс прямо во время физики.

– Вы… вы… – только и повторяла она.

Физик даже спросил Майю, всё ли с ней в порядке. Она ещё с полминуты постояла, испепеляя нас взглядом, а потом вполне спокойно кивнула ему, мол, всё в норме, ну а нам сообщила, что после уроков состоится внеплановый классный час: надо обсудить кое-какой важный вопрос. У меня сразу душа в пятки упала.

После урока допросили Элю Смирнову, и мои худшие опасения подтвердились: Майя неоднократно бегала к Волковой, пока наконец не застала их с матерью дома. Видимо, принялась её отчитывать, а та взяла и выдала всё на-гора. У Майи самой, по Элиным словам, чуть удар не приключился. Стала дочь допытывать, но та держалась молодцом и класс не сдала. Запевалова похвалила Смирнову и преспокойно продолжила:

– Значит, так. Мы ни сном ни духом, что там Волкова наплела Пчеле. Свято верим, что Зверёк болеет. А если Майя вдруг начнёт нам что-то предъявлять, прикидываемся оскорблёнными, недоумеваем, возмущаемся. Всем ясно? Её слово – против нашего, так что никто ничего не докажет. И ещё. Бойкот Зверьку никто не отменял, но при Майе мы её не игнорируем. А ты, Зубков, кривляться любишь, вот и изобрази заботу о больной однокласснице. Спроси её, как здоровье. Только не перестарайся.

Зубков сразу же состроил такую благочестивую мину, что мы все покатились со смеху.

Тут к нам снова подлетела Майя:

– Что? Веселитесь? Ну-ну…

И умчалась.

Зубков передразнил её, но больше уже никто не смеялся. Как бы Запевалова нас ни убеждала, что бояться нечего, многие, и я в том числе, заметно нервничали.

* * *

На классный час Кристина Волкова пришла со своей матерью. Мать ей что-то нашёптывала, а Кристина отворачивалась и вообще как будто сторонилась её. Понять можно – с первого взгляда видно, что Волкова-старшая давно спилась.

Майя пересадила Элю Смирнову к Зубкову, а за освободившуюся парту пригласила сесть Волковых. Эдик Лопырёв, как только они уселись, зажал нос и повернулся к нам – мол, завоняло, дышать невозможно.