— А ты куда собираешься? — с беспокойством спросила Грета.
— Поищу Руби.
— У тебя только пять минут, — предупредила Джелли.
Флик кивнула.
Джелли подожгла запал.
Попав из темноты подвала в полутьму лестничного колодца, Дитер сразу заметил, что стоявшие на входе охранники исчезли. Несомненно, они пошли за помощью, но подобное отсутствие дисциплины его взбесило — нужно было остаться на посту.
Впрочем, их могли удалить и насильственно. Может, их увели под дулом пистолета? Может, атака на шато уже началась?
Он взбежал по ступенькам. На первом этаже не наблюдалось никаких признаков боя. Телефонистки все еще работали — телефонная система располагала автономным питанием, а падающий из окон свет давал возможность видеть коммутаторы. Он пробежал через столовую, направляясь в заднюю часть здания, где находились мастерские, но по пути заглянул на кухню, где обнаружил стоявших у распределительного щита трех солдат в комбинезонах.
— В подвале нет света, — сказал Дитер.
— Я знаю, — сказал один из электриков с сержантскими нашивками на рубашке. — Здесь все провода перерезаны.
Дитер повысил голос.
— Тогда доставай свои инструменты и немедленно их соедини, тупица! — сказал он. — Что вы здесь стоите и чешете свою глупую голову?!
Сержант испугался.
— Так точно, господин майор!
— Я думаю, это из-за электрической печи, — сказал взволнованный молодой повар.
— Что такое? — рявкнул Дитер.
— Видите ли, господин майор, они убирали за печью, а тут бах…
— Кто? Кто убирал?
— Не знаю, господин майор.
— Солдат, какой-то ваш знакомый?
— Нет, господин майор, просто уборщица.
Дитер не знал, что и подумать. Шато явно кто-то атаковал. Но где же враг? Он вышел из кухни, прошел к лестничному колодцу и быстро поднялся на второй этаж, к кабинетам.
На повороте лестницы что-то привлекло его внимание, и он оглянулся. Высокая женщина в комбинезоне уборщицы поднималась по лестнице из подвала, держа в руках ведро и швабру.
Он замер и уставился на нее, напряженно размышляя. Здесь ее быть не должно — в подвал допускались только немцы. Конечно, в неразберихе, создавшейся из-за отключения электроэнергии, могло произойти что угодно, но повар винил во всем уборщицу. Он вспомнил короткий разговор с начальницей телефонисток. Новеньких среди них не было — но ведь об уборщицах он не спрашивал.
Вернувшись назад, он встретил девушку на первом этаже.
— Что вы делали в подвале? — спросил он ее по-французски.
— Я пошла туда убирать, но погас свет.
Дитер нахмурился. Она говорила по-французски с акцентом, который он не мог разобрать.
— Вы не должны были туда заходить.
— Да, солдат сказал мне об этом, они там сами убирают, но я не знала.
У нее не английский акцент, подумал Дитер. Но какой?
— Сколько вы здесь проработали?
— Всего неделю, и до сегодняшнего дня я убиралась вверху.
Ее объяснение было вполне правдоподобным, но Дитера оно не удовлетворило.
— Идемте со мной, — сказал он и крепко взял ее за руку.
Пока он вел ее к кухне, женщина не сопротивлялась.
— Вы узнаете эту женщину? — спросил Дитер у повара.
— Да, господин майор. Это она убирала за печью.
Дитер посмотрел на нее.
— Это правда?
— Да, господин, мне очень жаль, если я что-нибудь сломала.
Дитер наконец понял, что это за акцент.
— Вы немка! — сказал он.
— Нет, господин!
— Подлая предательница! — Он посмотрел на повара. — Хватайте ее и следуйте за мной. Она мне сейчас все расскажет.
Открыв дверь с надписью «Допросная», Флик вошла внутрь, закрыла за собой дверь и осветила комнату фонариком.
Она увидела дешевый сосновый стол с пепельницами, несколько стульев и стальной стол. В комнате никого не было.
Это ее удивило. Обнаружив в этом коридоре камеры для заключенных, она осмотрела их, освещая помещения фонариком через глазки. Камеры оказались пусты — заключенные, которых гестапо захватило в последние восемь дней, включая Жильберту, были куда-то переведены… или убиты. Но Руби все-таки должна быть где-то здесь.
И тут она увидела слева дверь, ведущую, вероятно, во внутреннее помещение.
Она выключила фонарь, открыла дверь, шагнула внутрь, закрыла дверь и включила фонарь.
И сразу увидела Руби, которая лежала на столе, напоминающем операционный стол в больнице. Специальные ремни фиксировали ее руки и ноги, а также не давали возможности двигать головой. Провод от какого-то электрического аппарата проходил у нее между ног и уходил под юбку. Сразу догадавшись, что делали с Руби, Флик ахнула от ужаса.
Она подошла к столу.
— Руби, ты меня слышишь?
Руби застонала. Сердце Флик учащенно забилось — она все еще жива.
— Сейчас я тебя освобожу, — сказала Флик и положила на стол свой «стэн».
Руби попыталась заговорить, но ее слова были больше похожи на стон. Флик быстро отстегнула ремни.
— Флик! — наконец сказала Руби.
— Что?
— Сзади.
Флик отпрыгнула в сторону. Что-то тяжелое задело ее ухо и ударило в левое плечо. Она вскрикнула от боли, выронила фонарь и упала. Ударившись об пол, она откатилась в сторону как можно дальше от первоначальной позиции, с тем чтобы нападавший не мог поразить ее снова.
Вид Руби так ее шокировал, что она не осмотрела с фонарем всю комнату. В тени кто-то прятался, дожидаясь подходящего случая, и не спеша подкрался сзади.
Ее левая рука моментально онемела. Правой рукой она пошарила по полу в поисках фонарика. Но прежде чем она успела его найти, раздался громкий щелчок, и свет снова зажегся.
Заморгав, она увидела двоих — плотного, коренастого мужчину с круглой головой и коротко стриженными волосами, за которым стояла Руби. В темноте она подобрала что-то похожее на стальной прут и держала его над головой. Когда загорелся свет, Руби увидела мужчину, повернулась и со всей силы обрушила стальной прут ему на голову. Это был страшный удар, мужчина мешком свалился на пол и замер в неподвижности.
Флик встала. Рука быстро восстанавливала чувствительность. Флик подобрала «стэн».
Руби стояла на коленях возле распростертого тела мужчины.
— Познакомься с сержантом Беккером, — сказала она.
— С тобой все в порядке? — спросила Флик.