Он собирался просто убедиться, что Мишель все еще там, — надеясь, что берет и защитные очки не дадут его узнать. В качестве предлога он купит пачку сигарет и вернется на улицу. Однако Мишеля нигде не было видно. Дитер застыл в недоумении.

— Да, мсье? — сказала барменша.

— Пива, — сказал Дитер. — И чек. — Он надеялся, что если он сведет свое пребывание к минимуму, то барменша не заметит его легкий немецкий акцент и примет за велосипедиста, остановившегося, чтобы утолить жажду.

— Сию минуту.

— А где здесь туалет?

Барменша указала на дверь в углу. Дитер прошел туда, но в мужском туалете Мишеля не было. Дитер рискнул заглянуть в женский туалет — там тоже было пусто. Открыв дверь, напоминающую дверь стенного шкафа, он обнаружил, что за ней находится лестница. Он поднялся по ступенькам. Наверху находилась тяжелая дверь с глазком. Он постучал в нее, но ответа не последовало. Он прислушался, но ничего не услышал — впрочем, дверь была слишком толстая. Он был уверен, что с другой стороны кто-то есть и смотрит на него в глазок, видя, что это не постоянный клиент. Он попытался изобразить, будто по ошибке забрел сюда в поисках туалета, — почесал голову, пожал плечами и спустился вниз по лестнице.

Черного хода в здании как будто не было. Дитер был уверен, что Мишель здесь, в запертом помещении на верхнем этаже. Но что это дает?

Он отошел с бокалом за столик, чтобы барменша не попыталась с ним заговорить. Пиво было водянистым и безвкусным — за время войны качество пива упало даже в Германии. Он заставил себя его допить и вышел.

Ганс стоял на другой стороне улицы, разглядывая витрину книжного магазина. Дитер подошел к нему.

— Он наверху — там что-то вроде отдельного кабинета, — сказал он Гансу. — Возможно, встречается с другими участниками Сопротивления. С другой стороны, там может быть бордель или что-нибудь в этом роде, и я не хочу туда врываться, пока он не приведет нас к какой-нибудь ценной фигуре.

Ганс кивнул в знак понимания.

Дитер все же принял решение. Снова арестовывать Мишеля пока слишком рано.

— Когда он выйдет, я отправлюсь за ним. Как только мы окажемся вне поля зрения, можешь провести облаву.

— Один?

Дитер указал на двух гестаповцев в «ситроене», наблюдавших за домом Мишеля.

— Возьми их себе в помощь.

— Хорошо.

— Обставь все так, будто это облава на проституток — арестуй девок, если они там окажутся. О Сопротивлении не упоминай.

— Хорошо.

— А пока будем ждать.

Глава сорок пятая

До тех пор, пока не появился Мишель, настроение у Флик было чрезвычайно пессимистическим.

Она сидела в баре маленького импровизированного казино и вела бессвязный разговор с Иветтой, равнодушно глядя на напряженные лица мужчин, смотревших на свои карты, кости и вращающееся колесо рулетки. Никто не обращал на нее особого внимания — это были серьезные игроки, которых не могло отвлечь хорошенькое личико.

Если она не найдет Мишеля, дело плохо. Другие Галки сейчас находятся в соборе, но они не могут провести там всю ночь. Можно, конечно, провести ночь на открытом воздухе — благо, июньская погода это позволяет, — но тогда их смогут легко обнаружить.

Кроме того, им нужен транспорт. Если они не смогут получить легковую машину или автофургон от ячейки «Белянже», придется угонять. Но тогда они будут вынуждены проводить операцию на машине, которую ищет полиция. А это добавляет лишнюю опасность в и без того небезопасное предприятие.

Для печального настроения была еще одна причина — из головы не выходил образ Стефании Винсон. Флик впервые убила связанного, беспомощного пленного — и впервые застрелила женщину.

Любое убийство ее сильно расстраивало. Гестаповец, которого она застрелила за несколько минут до Стефании, был участником боевых действий и сражался с оружием в руках, но ей до сих пор казалось ужасным, что она отняла у него жизнь. Так было и с другими людьми, которых она убила, — двумя прислужниками немцев из французской «милиции» в Париже, гестаповским полковником в Лилле и французским предателем в Руане. Но со Стефанией дело обстояло гораздо хуже. Флик приставила пистолет ей к затылку и казнила. Именно так она и учила курсантов во время подготовки в УСО. Разумеется, Стефания это заслужила — Флик в этом не сомневалась. Тем не менее

Флик не отпускали мысли о том, что же она за человек, если способна хладнокровно убить беспомощного узника. Неужели она сама превратилась в бездушного палача?

Она допила виски, но не стала повторять, чтобы не стать слезливой. И тут в дверях показался Мишель.

Ее охватило безграничное чувство облегчения. Мишель знает всех в этом городе. Он сможет ей помочь. Операция вдруг снова стала возможной.

Глядя на его долговязую фигуру в мятом пиджаке, его красивое лицо с улыбающимися глазами, она испытывала странное чувство. Она всегда будет испытывать к нему чувство привязанности, думала Флик. Однако при мысли о той страстной любви, которую она когда-то к нему испытывала, Флик почувствовала болезненный укол сожаления. Она была уверена, что это чувство уже никогда не вернется.

Когда он приблизился, она поняла, что он выглядит не так уж и хорошо — на лице как будто появились новые морщины. Ее сердце наполнило чувство сострадания. На его лице отражались усталость и страх, да и выглядел он не на тридцать пять лет, а на все пятьдесят, с беспокойством подумала Флик.

Однако главное беспокойство вызывала у нее мысль о том, что с их браком все кончено. Именно этого она и боялась. Она вдруг осознала всю нелепость ситуации — она только что убила гестаповца и предательницу, она находится на нелегальном положении на оккупированной территории, и тем не менее ее больше всего беспокоит, что ей придется огорчить мужа.

Он явно был рад ее видеть.

— Флик! — крикнул он. — Я знал, что встречу тебя здесь! — Все еще прихрамывая после ранения, он прошел к ней в другой конец помещения.

— Я боялась, что гестапо тебя схватило, — тихо сказала она.

— Так и случилось! — Он повернулся спиной к комнате, так, чтобы никто не мог этого видеть, и показал ей свои руки, связанные прочной веревкой.

Флик достала из чехла маленький потайной нож и скрытно перерезала его оковы. Игроки ничего не заметили. Флик снова убрала нож.

Меме Режи заметила Мишеля как раз в тот момент, когда он рассовывал веревки по карманам. Она обняла его и расцеловала в обе щеки. Флик молча наблюдала, как он флиртует с женщиной, разговаривая с ней своим чувственным голосом и сексуально улыбаясь. Затем Меме вернулась к своей работе, подавая игрокам выпивку, и Мишель рассказал Флик, как ему удалось бежать. Она боялась, что он станет страстно ее целовать, не зная, что ей тогда делать, но, как оказалось, он был слишком занят своими переживаниями, чтобы проявлять к ней романтические чувства.