Люк упал на колени. Гласс подбежала и опустилась рядом с ним на землю.
– Люк! – Она схватила его за руку, словно пытаясь удержать его, не дать провалиться туда, куда ей нет пути. – С тобой все будет в порядке, – проговорила Гласс, усилием воли подавив панику в голосе. – Давай-ка вернемся в дом. – Она посмотрела вниз и побледнела. Даже в слабом лунном свете было видно, что трава вокруг Люка стала темно-красной.
Гласс подлезла Люку под руку и попыталась приподнять его, но он издал крик боли, и ей пришлось остановиться.
– Просто помоги мне встать, – сквозь зубы выдавил Люк. – Со всем остальным мы разберемся в доме.
Он обнял Гласс за плечи и поднялся на ноги, вернее, на одну здоровую ногу. Гласс постаралась дышать ровно и забыть о том, что они сейчас в двух днях пути от места, где можно получить медицинскую помощь. Как они могли так сглупить и уйти вдвоем, надеясь лишь на собственные силы?
– Не тревожься, – сказал Люк, морщась при каждом неуклюжем прыжке и оглядывая темные деревья в поисках малейшего намека на наземников, – все не так уж плохо, – добавил он, но в его голосе звучал страх.
Они оба знали, что эти слова – ложь. И знали, что ждет Люка, если ему не станет лучше.
Гласс останется тогда одна на всем белом свете.
К вечеру настроение в городке наземников изменилось. Солнце скрылось, и ушло лихорадочное волнение, горячившее кровь в жилах во время противостояния с людьми Родоса. Наземники по-прежнему были готовы защищать Беллами, ведь во время недавнего столкновения выяснилось, насколько опасно идти на уступки колонистам, но их лица стали суровыми, а голоса, когда они скликали домой детей и запирали двери, звучали приглушенно и резко.
Гласс сидела перед домом в угасающем вечернем свете, намереваясь наложить Беллами швы, разошедшиеся во время побега.
– Сними рубашку, – сказала она, когда они устроились на участке травы, до которого пока не дотянулись удлиняющиеся тени.
Озадаченный Беллами повертел головой, чтобы посмотреть, не идет ли кто, и спросил:
– Что, прямо тут?
– Да, тут. В доме слишком темно. – Беллами продолжал колебаться, и она подняла бровь: – С каких это пор Беллами Блэйка надо дважды просить о том, чтобы он снял рубашку?
– Да ладно, Кларк. Меня и так небось считают придурочным беглым зэком, из-за которого всем тут грозит смерть. По-твоему, я должен стать вдобавок придурочным полуголым беглым зэком?
– Да, если ты не хочешь, чтобы они увидели мертвого полуголого беглого зэка, я должна наложить швы.
Беллами театрально вздохнул и здоровой рукой стянул рубаху через голову.
– Спасибо, – сказала Кларк, пряча улыбку.
Как пациент Беллами был до изумления похож на некоторых малышей, которых ей приходилось лечить в медицинском центре Колонии, но и это ей в нем нравилось. Он мог быть охотником на оленей, метким стрелком – и тут же превратиться в простодушного малыша, который плещется в речушке. Кларк восхищало то, как полностью отдается он каждой новой роли. Несколько проведенных на Земле недель были изнурительными, страшными, но и совершенно волшебными тоже, потому что она училась видеть дикую планету с точки зрения Беллами, которая оказалась неожиданно романтичной. Не в пример остальным ребятам из сотни, которые предпочитали сплетни у костра лесным прогулкам, Беллами обычно выбирал общество деревьев, а не людей. Кларк любила ходить с ним в лес, наблюдая, как обычное для него вызывающее поведение куда-то исчезает среди чудес природы.
Попросив Беллами прилечь, Кларк вдела нить в предварительно простерилизованную на огне иглу.
– Посмотреть, есть ли у них обезболивающее? – спросила Кларк, дотрагиваясь до руки Белами.
Тот зажмурился и покачал головой:
– Нет, у этих людей из-за меня и так полно неприятностей, незачем еще и их медикаменты изводить.
Кларк поджала губы, однако спорить не стала, потому что знала, каково это – бодаться с Беллами, когда на того найдет упрямый стих. Она чуть сильнее сжала его руку, преследуя этим две цели: чтобы Беллами замер и не шевелился и чтобы успокоиться самой.
– О’кей. Вдохни поглубже.
Воткнув иглу в его кожу, она заставила себя не нервничать, когда Беллами вздрогнул и застонал. Нужно по возможности сократить эту процедуру, поэтому лучше всего будет, если она сделает все быстро и точно.
– Ты прекрасно держишься, – сказала она, вытаскивая иголку и собираясь сделать следующий стежок.
– Если бы я не знал тебя так хорошо, решил бы, что ты с этого тащишься, – сквозь сжатые губы процедил Беллами.
– Тут у вас все в порядке? – раздался чей-то голос.
Кларк не обернулась, но слух сообщил ей, что это пришли Макс, Уэллс и, возможно, Саша.
– Супер, – сказал Беллами прежде, чем она успела ответить. – Мы тут потакаем садистским наклонностям Кларк. Все как обычно, – тут он снова застонал. – Я каждую ночь разрешаю ей так со мной развлекаться.
– Не шевелись, – сказала Кларк. Она осторожно продернула нить и с удовлетворением отметила, как натянулась кожа. – Ты же не хочешь, чтобы я промахнулась и нечаянно зашила тебе рот.
– Вы такая странная парочка, – с улыбкой в голосе произнесла Саша.
– …сказала земная девушка, которая встречается со свалившимся с неба парнем, – парировал Беллами, по-прежнему не разжимая зубы.
Кларк сделала маленький узелок и отрезала лишнюю нить.
– Все готово. – Она сжала колено Беллами, давая ему понять, что можно сесть.
Он глянул на свои швы и кивнул:
– Хорошая работа, доктор, – сказал он громко, так, чтобы все его услышали, а потом улыбнулся и прижал Кларк к себе. – Спасибо, – прошептал он, поцеловал ее в макушку и потянулся за своей рубашкой.
– Шли бы вы в дом, – сказал Макс, бросая взгляд на обступающие городок деревья. – Не думаю, что ваши соотечественники потревожат нас сегодня ночью, но на тот случай, если они все-таки попытаются, незачем упрощать им жизнь.
Уэллс откашлялся.
– Я хотел с вами об этом поговорить. Мы знаем, что охранники явятся снова, это только вопрос времени, и, скорее всего, их будет больше, и вооружены они будут лучше. Все, что мы знаем о Родосе, говорит за то, что он не станет переживать, если ни в чем не повинные люди будут убиты или ранены. То, что они укрывают Беллами, для него равносильно объявлению войны. – Он замолчал и посмотрел на Сашу, которая слегка кивнула. – Я думаю, безопаснее всего будет вернуться в подземелье, в Маунт-Уэзер.
Макс уставился на него.
– В подземелье, – с горечью повторил он, и его губы искривились, как губы Родоса, когда тот произносил слово «сестра».
– Там ведь настоящая крепость, разве нет? – сказала Кларк. – Если она защитила от радиации, то уж конечно защитит от горстки охранников.