Волшебники убежали, за исключением Главного Философа, задержавшегося свернуть самокрутку.
– Что это с Казначеем? – спросил Ринсвинд, поднимаясь на ноги.
– Юный Думминг полагает, что он подхватил Неопределенность, – пояснил Главный Философ, облизывая бумагу. – Как только его тело вспоминает свое имя, оно тут же забывает, где должно находиться. – Он сунул кривую цигарку в рот и начал разыскивать по карманам спички. – Еще один обычный день в Незримом университете.
И покашливая, двинулся прочь.
Ринсвинд же со сферой отправился по лабиринту сырых коридоров в свой кабинет. Там он расчистил для нее место на полке для сферы.
Судя по всему, ледниковый период закончился. Ринсвинд задумался о том, что происходит там сейчас, какое брюхоногое, млекопитающее или рептилия затягивает пружину, которая подбросит его на вершину мира. Без сомнения, совсем скоро какое-нибудь существо вдруг разовьет излишне большие мозги, которыми вынуждено будет воспользоваться. Оно оглядится вокруг и провозгласит: как же замечательно, что целью вселенной является создание и развитие такого существа, как оно само.
Ребята, вас ждет немало сюрпризов…
– Ладно, выходи, – сказал Ринсвинд. – Они потеряли к нему интерес.
Из-за кресла выбрался Библиотекарь. Орангутан чрезвычайно серьезно относился к вопросам университетской дисциплины, несмотря на то что всегда мог сдавить чью-нибудь голову так, что мозги вытекут через нос.
– Они сейчас ловят Казначея, – продолжил Ринсвинд. – Как бы там ни было, не думаю, что это были те приматы. Без обид, приятель, но мне они вовсе не показались подходящими для такого дела.
– У‑ук!
– Скорее всего, это был кто-то из морских обитателей. Уверен, мы не видели и малой части того, что там творилось. – Ринсвинд подышал на сферу и протер ее рукавом. – А что это за рекурсия? – спросил он.
Библиотекарь выразительно пожал плечами.
– А мне кажется, что там все хорошо, – сказал Ринсвинд. – Я просто подумал, что это какая-нибудь болезнь.
Он похлопал Библиотекаря по спине, подняв целое облако пыли.
– Пойдем, поможем им охотиться на…
Дверь за ними закрылась, шаги постепенно стихли.
Мир вращался в своей маленькой вселенной, диаметром всего в один фут снаружи, но бесконечно большой внутри.
Позади него во мраке плыли звезды. То здесь, то там они объединялись в огромные спирали, словно водовороты вокруг невообразимой сливной дырки. Некоторые плыли вместе, проходя друг сквозь друга, будто призраки, а потом расходились, оставляя за собой звездный шлейф.
Юные звездочки подрастали в своих светящихся колыбельках, умершие вращались в мрачно мерцающих саванах.
Вокруг простиралась бесконечность. Ее сверкающие стены уносились прочь, открывая все новые звездные поля…
…по одному из которых в бесконечной ночи плыла состоящая из раскаленного газа и пыли, но такая знакомая нам Черепаха.
Что Вверху, то и Внизу.