– Извини, я помню, что обещал. Но это сильнее меня…
Не обращая внимания на быстрый стук сердца и довольно ясную реакцию своего тела, я медленно покачала головой.
– Не надо. Поверь, так будет лучше для нас обоих.
– Не стоит решать за меня. Я хорошо знаю, чего хочу.
Он обхватил ладонью мой затылок, наклонился и нашёл мои губы. Я не сопротивлялась, но и не отвечала на поцелуй. Глеб остановился и хрипло спросил:
– Ты не хочешь?
– Хочу, но это неважно.
– А что тогда важно?
Действительно, что же тогда важно? Притяжение было слишком сильным, и я решила рискнуть. В конце концов, он большой мальчик и способен сам отвечать за свои поступки. Только нужно сделать так, чтобы между нами не было недоговорённости.
– Ты должен знать, я не смогу остаться с тобой надолго.
Но его кроме моего согласия уже ничего не интересовало, он жадно меня целовал, крепко прижимая к себе. Ладно, я была с ним честна, теперь можно, наконец, передать власть своему телу. Я с жаром ответила на настойчивый поцелуй, через несколько минут он подхватил меня на руки и потащил наверх.
Утром я проснулась от боли в руке, ночью ни я, ни Глеб не обращали на неё внимания, и вот теперь она ныла. Я пошевелилась, стараясь выбраться из обнимающих меня рук, и разбудила его. Узнав, что меня беспокоит, он решил вылечить боль поцелуями, пришлось опять надолго забыть о руке, а потом уже принять таблетку.
На пару дней Глеб устроил себе отпуск, не выходил из дома и не давал мне спускаться вниз. Даже еду сам носил ко мне в комнату. Я успела почувствовать себя принцессой, запертой в башне. Но вернуться к реальности всё же пришлось.
Однажды после обеда я устроилась с книжкой в саду. Услышала звук открывающихся ворот и обрадовалась, что Глеб так рано приехал. Поднялась и увидела, как на стоянку зарулил красный мерседес. Не собираясь встречаться с его хозяйкой, я снова опустилась на траву. Процокали каблуки, и Жанна вошла в дом. Сосредоточившись на книге, я перестала думать о женщине. И вспомнила лишь, услышав шуршание шин по гравию – гостья покинула коттедж, так и не дождавшись Глеба. Когда он вернулся, я не стала говорить о её визите. Это не моё дело, да и охрана наверняка его предупредила.
Следующим утром я проснулась поздно, Глеб уехал на работу, а ночью долго не давал мне уснуть. Я расслабленно лежала в кровати, переводя взгляд с одного предмета на другой, и витала в облаках. Но скоро поняла, что уже несколько минут смотрю на брошенную в угол дорожную сумку, с которой сюда приехала. Я отвела от неё глаза и, ощутив нарастающую тревогу, снова вернулась к сумке. Чем-то она меня беспокоила. Поднявшись, я прошлёпала босыми ногами по полу и присела перед ней. Открыла молнию и заглянула внутрь – там оставались некоторые вещи, не особо нужные, и больше ничего.
Я уже хотела закрыть сумку, но всё же засунула руку и покопалась внутри. Мои пальцы наткнулись на что-то твёрдое. Недоумевая, что это может быть, я достала с самого дна свёрнутый пакет, развернула и увидела толстую пачку стодолларовых банкнот, перетянутых резинкой. По моим прикидкам там было тысяч десять. Интересный поворот, откуда такой подарок?
В голове сразу всплыл вчерашний визит жены Глеба. Похоже, ничего интересного – банальный способ выставить из дома задержавшуюся там любовницу мужа, обвинив её в воровстве. Что ж, посмотрим, как будут дальше развиваться события. Закладывать Жанну я не собиралась, пусть муж сам с ней разбирается. Но было очень любопытно, как поведёт себя Глеб? Я как обычно спустилась вниз на завтрак, только по дороге зашла в гостиную и положила деньги в самый дальний угол секретера.
После работы Глеб сразу поднялся ко мне, устроился рядом на диване и, отобрав у меня ноутбук, усадил к себе на колени. Примерно полчаса мы были очень заняты, а когда я стала собирать разбросанную одежду, у него зазвонил телефон. Он чертыхнулся, найдя на полу брюки, порылся в кармане и взглянул на дисплей. На его лице появилась недовольная гримаса, но он ответил. Пару раз сказал «да», потом «хорошо» и отключился. Поцеловал меня в шею и прошептал на ухо:
– Никуда не уходи, я ненадолго. Жанна сейчас подъедет за деньгами, и я вернусь. Можешь даже не одеваться.
Я не послушалась его и оделась, похоже, второй акт трагедии или комедии скоро начнётся. Ожидая его, немного прибралась в комнате, неизвестно, кто меня скоро может посетить. Я слышала шум, шаги на лестнице, громкие раздражённые голоса. Но ко мне никто так и не зашёл, а вскоре, выглянув в окно, я увидела выезжающий за ворота мерседес Жанны.
Глеб вернулся, он всё ещё был на взводе – брови нахмурены, челюсти сжаты. Я поинтересовалась, что случилось? Он отмахнулся, сказав, что его расстроил звонок с работы. О деньгах так и не заговорил, но и о своём горячем обещании не вспомнил, сидел в кресле, что-то обдумывая. Потом вдруг позвал меня ужинать в ресторан. Я удивилась, но не стала отказываться, Глеб пошёл вниз, я пообещала спуститься поскорее. Быстро собралась и перед тем, как выйти, прошлась по комнате и сделала кое-какие приготовления.
Кроме водителя, с нами поехал только один охранник, остальные двое остались в доме. В ресторане Глеб был всё также задумчив, и казалось, хотел быстрее вернуться к себе. А я не торопилась, мне было любопытно, но не страшно, я не боялась разочароваться в нём. Быть может, просто обманывала себя? Войдя в дом, Глеб бросил быстрый взгляд на одного из парней, встречающих нас в холле. Я успела заметить, как тот легко покачал головой. В общем-то, всё было ясно, но я решила окончательно убедиться и поднялась к себе. Что ж, мои любительские ловушки сработали – теперь я точно знала, что комнату обыскали.
Подойдя к окну, я задумчиво разглядывала подсвеченный огнями ночной сад. Я не обижалась на Глеба, его вполне можно было понять, только подумала, что наш роман не продлится долго. Прислушалась к себе и в очередной раз убедилась, что готова спокойно это принять. Да, в моём отношении к мужчинам были свои преимущества. Но вопреки всему я ощутила не удовлетворение, а горечь. Вдруг остро захотелось испытать недоступное мне чувство любви, той самой космической связи, которой я не признавала.
Откуда-то всплыла мысль: а что я готова за это отдать? Мне стало смешно – что у меня есть, кроме моих тридцати лет? Я усмехнулась, что за абсурд лезет мне в голову. Отошла от окна и легла в кровать. Скоро ко мне присоединился Глеб, он снова был в хорошем настроении и горячими поцелуями подтвердил это.
* * *
Следующим утром, проводив Глеба на работу и спустившись на завтрак, я застала Татьяну Михайловну в слезах. За то время, что я здесь жила, у нас сложились неплохие отношения, женщина всегда была со мной вежлива, я отвечала тем же. Конечно, дальше бытовых разговоров дело не заходило, но я чувствовала к ней симпатию. Она любила своё дело, вкусно готовила и была достаточно уравновешенным человеком.
Тем более я удивилась её нынешнему состоянию, не стала прикидываться, что всё в порядке, и прямо спросила, что случилось? Татьяна Михайловна расплакалась, потом начала извиняться и путано объяснять, что не брала никакие деньги и даже не подозревала об их наличии. Понятно, раз доллары не нашли у меня, их продолжили искать. Странно, что я не подумала об этом, когда решила не выдавать Жанну.