– Сейчас ты увидишь красный сон, – прострекотал Кешка. – Красный, – запрещающий, как у светофора. Не поступай так, как поступила сегодня, а то беда…
Красный сон выполз из самого дальнего угла комнаты и начал разгораться, заполняя всё пространство красным сновидением
Во сне девочка оказалась в лесу вместе со своим любимым конём, по прозвищу Хорст. Здесь, во сне, Хорст был не игрушечный, а живой.
– Какой ты смешной, Хорст! – сказала Василиса глядя, как конь нетерпеливо бьёт копытом по камню.
– Я вовсе не смешной, я голодный! – неожиданно на человеческом языке заговорил конь. – Ты потащила меня с собой в свой сон, теперь тебе придётся думать, где я буду спать, что буду есть!
Василиса взяла коня под уздцы, повела вглубь леса. Ей вовсе не понравилось, как конь говорит, но делать нечего, придётся искать еду и ночлег.
– Сейчас мы найдём тебе свежей травы, – оглядываясь по сторонам, сказала Василиса.
– Не хочу травы. Хочу яблок и морковки! – капризничался Хорст – Я к тебе в сон не напрашивался!
Василиса удивилась. Она не думала, что её любимый конь, может быть таким сварливым.
Солнце готовилось ко сну. Темнело. Девочка начала волноваться: ни еды, ни ночлега они пока не нашли. Ветерок пробежал по верхушкам деревьев, птицы примолкли. Тёмная, с ведром дождя туча, повисла над лесом. Туча немного подумала и вылила всё ведро на голову Василисы и её коня. Ветерок решил вырасти до большого ветра, набросился на деревья и с силой принялся трепать листву. Девочка и конь озябли. Неожиданно Василиса увидела огонёк. Огоньком оказался свет в окне избушки. Девочка постучалась в дверь. Дверь тот час отворилась, как будто ждала, что в неё постучатся. В углу комнаты сидел косматый старичок.
– Заходи, детка дорогая, гостем будешь! – прорычал старичок. – Коня тоже заводи – все поместимся! Как кличут тебя, девочка?
– Василисой, по-маминому, Васюшкой. Коня зовут Хорст. Как вас зовут, дедушка?
– Меня не зовут, я сам прихожу! Имячко моё Страх, отчество Кошмарович. Так и зови Страх Кошмарович, – дед поднялся со скамьи, громко потряс над головой железной банкой. – Здесь, в этой банке, я прячу ужасы. Хочешь, открою?
– Какой ты забавный, дедуля! – рассмеялась Васюшка
– В твоей банке вовсе не ужасы, а леденцы. Мне мама покупала такую банку. Она также гремела!
– Чем же мне тебя испугать? – почесал затылок дед.
– Дедуль, вы лучше накормите нас. Конь мой очень любит яблоки и морковку.
Хорст тяжело вздохнул, наконец-то, о нём вспомнили.
– Пойду принесу из погреба вам мочёных яблочек. Ух, хороши у меня яблочки! – прежде чем открыть дверку погреба, дед немного ею поскрипел, не испугается ли девочка. Василиса только хохотнула, потешаясь над дедовскими страшилками.
Яблочки у деда были отменные, тугиме кисло – сладкие. Ешь не наешься! Когда всё угощение было схрумкано, Васюшка спросила:
– Дедунь, вы один живёте? Где ваши детки?
– Разбрелись касатики по свету, – вздохнул дед. – Кто куда. Ужастики на телевидении пристроились. Видала, небось, есть у них там один канал, сплошных деток моих показывает. Иногда насмотрюсь, тьфу, самому противно становиться. Страшилки, по детским снам разбежались. Кошмарики, хорошо определились – большими начальниками стали. Иногда, но не часто и ко мне в гости приезжают, порядки свои заводить пытаются. Я их по носу, по носу отхлещу, успокаиваются. Домой к себе возвращаются и опять за своё. Всех подряд кошмарят.
– Тяжело вам одному, дедуля?! – пожалела старика Василиса. – Может, вам, чем помочь, Страх Кошмарович?
– Кашу мне гречвенную сварить можешь? – спросил дед.
Василиса не только кашу деду сварила, в избе убрала. Хорст натаскал воды, хоть и капризничал. В дорогу старик положил в мешочек мочёных яблочек, с тем и проводил.
Полдня шли Василиса с конём по лесу, пока не вышли на ромашковую поляну. Здесь решили отдохнуть. Васюшка задремала, проснулась оттого, что услышала, как их яблочки из сумки кто-то хрумкает. На пеньке, прямо у изголовья девочки, сидела толстая неопрятная тётка.
– Чего средь бела дня спишь? – спросила она, доедая последнее яблоко.
– Вы, тётенька, почему без спросу яблоки съели? – растерялась Васюшка. – Если вы голодная, я вас и так угостила бы!
– Ещё чего, спрашивать я буду! Руки есть, сама возьму! – тётка бросила яблочный обглодок под ноги коню. Хорст напрягся, раздул ноздри. – Давай знакомиться. Зовут меня Наглость. Родилась я в семье Вредностей. А ты откуда?
– Я не буду с вами знакомиться! – Васюшка пристально посмотрела в глаза тётке, – Вы мне не нравитесь, не хочу таких неприятных знакомых!
Наглость глаз не отвела, захихикала:
– Ой, хорошо говоришь! Я не просто неприятная, я омерзительная. Знакомиться тебе со мной и моими дочерями придётся! Много меня стало, не прошмыгнёшь! Доченьки мои Скупость, Зависть и Сплетня по всем домам прошлись. Каждому в почтовый ящик по маленькому кусочку себя бросили. Кто сразу выкинул, кто в дом занёс. В домах тепло, сытно. Кусочки разрослись, разжирели. Родили мне внучек. Хорошие девчонки получились, загляденье! Долго думать не стали, всех одним именем назвали: Подлость! Не скрою, не у всех прижились, кто и взашей выгнал. У тех, кто друзей предаёт, детей бьёт, стариков последнего куска хлеба лишает, живут. Благоденствуют! И ты, девонька…
Не стала Василиса дослушивать противную тётку. Вскочила на коня – понеслась прочь. Долго гналась за ней Наглость, выла, кричала, царапалась, но не зацепила. Хорст бежал быстро, устал, остановился у колодца. Очень пить захотел.
Василиса закинула ведро в колодец, зачерпнула холодной прозрачной воды.
– Много воды взяла, девонька! Половинку вылей обратно! – услышала она голос. Обернулась. За её спиной стояли две одинаковые старухи. Только глаза у них были разные. У одной жёсткие, властные. У другой хитрые, бегающие. Та, которая молчала, выхватила из рук Василисы ведро – выплеснула воду на землю.
– Зачем вы вылили воду, бабушка? – закричала девочка. – Дали бы нам напиться! Вам что, жалко?
– Какая я тебе бабушка! Я ещё девица хоть куда… – прошамкала первая старуха беззубым ртом. – Моя вода! Хочу пить её одна!
– Моё ведро! Испачкаешь! Испортишь! – вторила ей другая.
– Где-то я уже слышал эти слова! – заметил Хорст – Только не про ведро, а про книгу.
Василиса заплакала и от воспоминания, и от обиды. Но всё же попросила:
– Может быть, вы сжалитесь над нами, бабушки, дадите напиться. Хотя бы коню, он долго бежал!
– Ха-ха-ха! – рассмеялись старухи.
Неожиданно из леса раздался свист и всадница на белом коне выскочила к колодцу:
– А ну, пошли отсюда, старые ведьмы, – воскликнула всадница, взмахнув хлыстом.