Одну руку подруга держала на бедре, второй приподняла рапиру. Приняв боковую стойку, Ирен искоса взглянула на серебристый клинок; на губах ее промелькнула холодная улыбка.
Ко мне подошла Алиса:
– Интересно, что из этого выйдет. У Беатрисы хорошая реакция, она прекрасно владеет техникой боя, но Ирен холодна как лед. Я и не знала, что она увлекается фехтованием.
– Я тоже!
Алиса ответила мне изумленным взглядом:
– Может, им все-таки стоит надеть защитные маски? Вдруг у Ирен останется шрам?
Но было уже слишком поздно. Самоуверенный вид примадонны вывел Беатрису из себя – видимо, этого моя подруга и добивалась. Даже я понимала, что Беатриса значительно выше и крупнее, а руки ее куда сильнее, чем у Ирен. В отличие от соперницы, примадонна была среднего роста, однако – следует отдать ей должное – обладала утонченной кошачьей грацией, победить которую грубой силой было почти невозможно. И все же я начала беспокоиться за подругу.
Клинки скрестились – бой начался. Я взглянула на пуговки, прикрепленные к острию каждой рапиры. А что, если одна вдруг соскочит? А что если… Рапиры то и дело сходились, высекая сноп искр, и в ту же секунду сотрясали воздух металлическим свистом, подобным лязгу гигантских ножниц.
Соперницы кружились в вихре дуэли: одна бросалась в яростную атаку, другая отступала. Я с удивлением отметила, что движения их преисполнены грациозной ловкости и истинно женского изящества, несмотря на то что каждая в эту минуту размахивала смертоносным клинком. Лицо Ирен выражало предельную сосредоточенность, читавшуюся в ее взгляде всякий раз, когда подруга совершала умственное усилие. Конечно, для нее эта дуэль была всего лишь игрой… серьезной и смертельно опасной.
Увы, я вряд ли смогу описать точную последовательность ее движений, однако хорошо помню, что, несмотря на присущую примадонне грацию, мне казалось, будто рука ее и стальной клинок, которым она столь отважно сражалась, слились в единое целое. Превосходившая примадонну в размерах и силе, Беатриса атаковала с куда меньшим напором и постепенно перешла в отступление. Ноги ее тяжело били в деревянный пол, тогда как тонкие подошвы туфель Ирен едва его касались. Наморщив лоб, Беатриса покусывала нижнюю губу.
На мгновение клинки вновь схлестнулись, Ирен сделала выпад снизу, и острие рапиры уперлось Беатрисе прямо в грудь, чуть выше сердца. На мгновение я даже испугалась, что от резкого удара клинок сломался, но, увидев, как примадонна сделала шаг назад, с облегчением осознала, что бой окончен.
Лицо Беатрисы побагровело от гнева.
– Почему ты не предупредила меня, что твоя подруга – профессиональная фехтовальщица? – набросилась она на Алису.
– Клянусь, я этого не знала, – пролепетала герцогиня, уставившись на нас круглыми, словно блюдца, глазами.
– Вы ошибаетесь, – улыбнулась примадонна. – Мне удалось вжиться в роль, только и всего.
– Вы сражались весьма искусно. Мне нечему вас учить.
– Всем нам есть чему поучиться. Я не была уверена, что мне хватит навыков скрестить рапиры с незнакомым человеком.
Беатриса пожала плечами, не в силах соперничать ни с ее острым клинком, ни с колким языком.
– Ты превосходно держалась! – воскликнула Алиса. – Где же ты научилась так хорошо фехтовать?
– Там же, где и всему остальному. На сцене. Были в моей карьере одна-две оперы…
– В Америке, – подчеркнула Алиса.
– И там тоже, – чуть слышно промолвила Ирен. – Благодаря тембру голоса я могу исполнять мужские роли, поэтому и владею мечом. Почти у каждой труппы есть свой инструктор, и в свободное от репетиций время я часто с ним тренировалась ради удовольствия. Но, откровенно говоря, я опасалась, что разучилась фехтовать.
Алиса бросила взгляд на Беатрису, раскладывавшую спортивный инвентарь:
– Кажется, нет. Ты нас вдохновляешь. Как бы мне хотелось сражаться столь же изящно и искусно, как это делаешь ты! А уж когда ты предложила фехтовать без масок… Знаю, на острие каждой рапиры стоит защитная насадка, но все же… ведь это всего лишь спорт.
– Отнюдь! Фехтование, как и кулачный бой, столь обожаемый виконтом, – нечто большее, чем простое состязание.
– Значит, ты его видела?
– Не я одна.
Алиса удивленно перевела взгляд на меня:
– И ты тоже? Произвел ли он на вас впечатление грозного соперника? Вы ведь знаете, что я сражаюсь с ним за право иметь влияние на Альбера.
– Он грозен не больше разъяренного быка. Не столько по-настоящему страшен, сколько напорист. Правда, иногда подобная тактика срабатывает.
– Дорогая моя Ирен, ты описала его совершенно по-мужски, – поежилась Алиса. – Такое ощущение, что ты готова сразиться с виконтом на его условиях.
– Такого человека по-другому и не опишешь. Но ты ошибаешься: я бы никогда не согласилась на выгодные ему условия. Хотя не исключено, что мне придется встретиться с ним на его территории.
– Он меня беспокоит, – призналась герцогиня. – Если виконт узнает о моем не самом благопристойном прошлом, он сможет использовать его против меня.
– На твоем месте я бы не волновалась из-за виконта Д’Энрике, – посоветовала примадонна. – Вскоре ему предстоит столкнуться с обстоятельствами куда более неприятными, чем твои канувшие в Лету романы. – С этими словами Ирен протянула Алисе рапиру, и мы удалились.
– И что это нам дало? – спросила я по дороге в номер.
– Знание. Теперь ты понимаешь, сколь важную роль виконт – если он, конечно, действительно тот самый главарь, о котором нам поведал Джерсовый, – играет в этой интриге? В его руках сходятся все нити: сокровища, сургуч, принц, бурная молодость герцогини. Быть может, Годфри удастся выяснить дату кораблекрушения и найти список пассажиров, в котором значится его имя.
– Как знать. Но, Ирен, надо ли было так набрасываться на бедную фехтовальщицу? Может, стоило оставить ей хотя бы надежду на победу?
Подруга замерла и строго на меня посмотрела:
– Я пришла туда не для того, чтобы доставить Беатрисе удовольствие. Я хотела удостовериться, что не разучилась фехтовать. Если бы я на нее не набросилась, у меня не было бы абсолютной уверенности в том, что она сражается в полную силу.
– Понимаю, но ведь теперь в ней может проснуться жажда мести, и она попытается причинить тебе боль.
– Уже причинила, – промолвила Ирен, вымученно улыбаясь. – И не единожды. Думаешь, я справилась?
– Превосходно. Во время вашего поединка мне все время казалось, что ты держишь ситуацию под контролем.
– Именно поэтому я победила, а она проиграла. Признаться, Беатриса – слабый соперник. Придется найти кого-то посильнее.
– Но зачем?
– Соперник должен быть достойным, иначе какой смысл побеждать?