– Давай в Публичку. – Джима посетила новая идея. – Хочу кое с чем разобраться.
Они доехали до библиотеки, сели за незанятый столик в читальном зале и обложились справочниками.
– Слушай сюда, – Джим пригладил ладонью страницу и начал читать: – «Роза и крест – символы братства розенкрейцеров. Впервые принципы этого союза были изложены в начале семнадцатого века Иоганном Валентином Андре в трёх анонимных памфлетах. При этом он ссылался на немецкого дворянина Розенкрейца, который якобы в четырнадцатом столетии ездил на Восток и получил от индийских мудрецов рецепты эликсира вечной молодости и философского камня. Несколько лет спустя в Гааге под именем братства розенкрейцеров возникло общество мистиков и алхимиков, имевшее филиалы в Данциге, Гамбурге, Нюрнберге, Амстердаме, а также в городах Италии. В середине восемнадцатого века появились Новые Розенкрейцеры, представлявшие собой одну из высших степеней франкмасонства…»
– Сокровища масонов! – вскричала Рита.
– Не распугай книголюбов, – остерёг Джим, заметив, что на её восклицание среагировали все, кто сидел в радиусе десяти метров. – Нам и без того конкурентов хватает… Итак, роза и крест под мостом в Царицыне – знак розенкрейцеров. Можно предположить, что и сокровища, которые мы ищем, принадлежали им. Княгиня Волконская жила в Италии, а там влияние этого братства было особенно сильным. Смотрим дальше… «Во второй половине восемнадцатого века наибольшее распространение среди многих тайных объединений имел Орден золотых розенкрейцеров. Подробные свидетельства о нём изложены в трактате Синсеруса Ренатуса „Правдивое и полное описание философского камня Братства Ордена золотых розенкрейцеров“. В трактате фигурируют устав и ритуалы Ордена. Члены союза делились на семь классов, во главе его стояли император и вице-император, обладавшие не совсем ясными полномочиями. Кроме того, в Ордене состояли семьдесят семь старших магов, три тысячи младших магов, две тысячи семьсот верховных философов первого ранга…»
– Кто вступал в этот Орден?
– Медики, теологи, офицеры, дворяне… Под именем Ормезуса к розенкрейцерам примкнул наследник прусского престола, ставший впоследствии королём Фридрихом Вильгельмом Вторым. Короля всегда окружали оккультисты и духовидцы, он слыл чрезвычайно доверчивым. Однажды во время бала его вызвали условным паролем розенкрейцеров и перед ним предстал дух его деда Фридриха. Дух предупредил внука, чтобы тот опасался французских роялистов. Вследствие этой консультации Фридрих Вильгельм проявил нерешительность и проиграл сражение при Вальми…
– А сокровища? – изнывала Рита. – О сокровищах что-нибудь сказано?
– В трактате Синсеруса Ренатуса говорится, что философия розенкрейцеров направлена на овладение тайнами природы и вечной жизни. В составе Ордена было несколько сот именитых алхимиков, они утверждали, что им удавалось при помощи философского камня превращать в золото любые металлы. Достоверность этих утверждений сомнительна, хотя чего не бывает… Но, учитывая, какие высокопоставленные адепты были у Ордена, можно предположить, что розенкрейцеры не бедствовали. Один Фридрих Вильгельм мог с полтычка отвалить им столько лавэ, что обеспечил бы на всю жизнь и их самих, и их потомков.
– Куда потом подевался этот Орден?
– После смерти прусского короля Орден стал быстро клониться к упадку. На розенкрейцеров начались гонения, потому что пруссаки считали, что они дурачили их правителя. К тому же маги и алхимики, входившие в Орден, передрались между собой. Сведений о роспуске братства розенкрейцеров нет, однако с началом девятнадцатого века упоминания о них и об их богатствах исчезают.
– Притаились?
– Пёс их знает, – Джим закрыл справочники и сложил стопкой.
Они вышли из библиотеки.
– Куда теперь?
Размышления перебил Григ. Рита вытащила из сумочки мобильник: звонил Хрофт.
– Асмуда своровали! – лупанул он с ходу.
– Как?!
– Расскажу… Встретиться надо. К Исаакию подвалить можешь?
Встретились под Медным всадником. Хрофт был хохлат, как какаду, и рассержен, как президент после импичмента.
– Дуем мы с Асмудом по Конюшенной… не помню, по Большой или по Малой… не суть… Вдруг джип мимо фигарит, останавливается, выходят оттуда два мерина, хватают Асмуда под белы руки и грузят вовнутрь. Он орёт, брыкается, я стою, как примороженный, из нирваны выйти не могу… Короче, погрузили они его в джип и пошпирляли дальше по улице. Я только и успел каменюгой им в зад засандалить. Промазал…
– Номер запомнил?
– Куда там… Да и проку-то? Они его за первым же углом снимут и другой приклепают, не засвеченный. Это же мафия, а не детский сад.
– Опять они? – Джим схватился за щёку, словно у него засаднили подточенные кариесом зубы.
– Больше некому, – Хрофт повинно согнул выю. – Я ещё постоял там, на Конюшенной, и как-то втемяшилось мне, что один мерин на того… на борова похож, который нам возле общаги кейс с подтиркой впарил.
– Мерин похож на борова. – Рита попыталась постигнуть всё то, о чём поведал Хрофт. Переделка, в которую влип Асмуд, была и смехотворной, и трагичной. Нет, о смехотворности следует позабыть – если Хрофт не ошибся и в джипе сидели кенты из мафии, Асмуду каюк… Но чего они добиваются?
Только Рита подумала об этом, как ей позвонили, и голос, перемежавший слова с чавканьем, популярно втолковал, что за Асмуда конкурирующая фирма назначает выкуп. В размере сведений, позволяющих добраться до капитала княгини Волконской. Буде Рита сотоварищи откажутся, над пленённым агнцем учинят такое, что не снилось и палачам Нерона.
– Расчленим так, что любо-дорого! – обязался водяной.
– Изверги! – закричала Рита. – Кровопийцы! Ироды! Мы ничего не знаем…
– А по музею зачем шастали?
Рита молчала. Водяной чавкнул, и она услыхала меканье, в котором не сразу распознала голос Асмуда. Вероятно, рот у него был законопачен, потому что до неё не донеслось ни одного членораздельного слова.
– Сейчас мы вашему дружку кое-что отчикаем и пришлём вам в бандерольке наложенным платежом. Гхы-гхы!
Рита обменялась взглядами с Хрофтом и Джимом.
– Говори, – сказал Хрофт. – А то и правда соорудят из него окрошку.
– У Пушкина было написано «Карл Брюллов. Помпеи», – проговорила Рита в трубку, готовая своей ненавистью испепелить и водяного, и всех его подельников. – Мы ездили в музей, чтобы посмотреть на картину.
– А мы вас чуть не мочканули… гхы-гхы!.. чвак…
– За чем же дело стало?
– Ваши трупаки нам без надобности. Пока. А шмальнули, чтоб знала ты… и предок твой чтоб знал: мы каждый шаг ваш отслеживаем… чвак!.. Обкакались, поди? Ничё, вам полезно. А то борзые стали – кто-то вам мессаги про клад сливает, а вы и рады. Чего замолкла? Плети дальше.
– Я всё рассказала.