От пережитого стресса ноги подкашивались, руки тряслись, а злые слезы не хотели останавливаться и лились непрерывным потоком. Эльф, как ни странно, не стал указывать мне на невежливость или читать мораль. Он просто встал со своего стула, взял с дивана одеяло, которым я была укрыта, и, подойдя совсем близко, набросил его мне на плечи.
– Я не хотел тебя напугать. – Трой и сам решил перейти на «ты». – Просто ты как раз была расслаблена, а я свободен… Мне не нужно было делать этого, не предупредив, прости. – Он виновато отвел взгляд.
Я выдохнула. Стало спокойнее и как-то легче.
– Лита, ты проснулась? – крикнул из кухни Рин. – Я приготовил обед.
От слова «обед» я сразу же сглотнула и, сняв с плеч одеяло, торжественно вручила его оторопевшему Трою. После чего с невозмутимым видом, словно ничего не было и все прекрасно, направилась в кухню.
А на столе уже были расставлены блюда. Большая дымящаяся кастрюля с супом, какой-то салат, изобилующий зеленью, большая тарелка с жареным мясом. Всегда думала, что эльфы не особые ценители мясных продуктов, точнее – ярые противники животной пищи. Но еще утром, когда готовила омлет, обнаружила в кладовой мясо, причем в разных видах. Значит, все же едят! Не сдержавшись, озвучила свои мысли вслух.
– Нет! – в точности повторив писклявые интонации своей невесты, воскликнул Рин. – Светлые эльфы не едят мясо! Как ты вообще могла такое подумать?!
Я немного смутилась. А как не подумать-то? Вон у него этим мясом половина кладовой забита! Не для меня же его тут припасли! Или для меня? Вспомнив алчный взгляд их владыки, почему-то поежилась, вдруг меня специально сюда заманили, чтобы эксплуатировать? Покачала головой, отгоняя непонятно откуда взявшуюся паранойю.
– А все это тогда для кого? – Я жестом указала в сторону кладовой.
– Для Троя, конечно, – ответил Рин.
Кстати, еще один интересный вопрос… Два эльфа в самом расцвете сил и живут вдвоем в одном доме… В воздухе повеяло сомнениями. В частности, по поводу эльфийской ориентации.
– Ты говорил, что это твой дом, тогда почему здесь живет Трой? – подозрительно прищурившись, спросила я.
– Я нахожусь в Великих лесах, как гарант поддержки темных, – прислонившись плечом к дверному косяку, лениво ответил Трой.
– Как это? – все равно не понимала я.
– Тема весьма щепетильная, не находишь? – серьезно спросил Рин, и этот вопрос был адресован не мне.
– Она все равно здесь и рано или поздно узнает, – все с той же ленью в голосе ответил тот. – На светлых эльфов нападают. Первым делом подозрение пало на темных, и я, как и несколько моих собратьев, нахожусь здесь для оказания помощи и как гарант того, что наш народ в этом не замешан.
– То есть ты темный? – удивилась я.
Хотя определенные подозрения у меня уже были. Неспроста у него и кожа смуглая и пряди черные в волосах. Да и мясо, как выяснилось, для него.
– Полукровка, но темной крови больше.
Так и думала. Я знала, что так бывает. Откуда не знаю, но определенно этой информацией я владела.
Когда в стране появляется скрытая угроза и правитель кого-то подозревает, он имеет право предъявить подозреваемому претензии. Претензия выражается в изъятии у подозреваемой стороны так называемого «гарантийного» отряда. Фактически это легальный захват заложников. Как правило, в таком отряде обычно бывают представители самой верхушки общества (наследники или главы родов высшей знати). Ведь какой нормальный правитель станет нападать, когда на руках у противника козыри в виде «гарантов»? Поэтому чаще всего этими самыми «гарантами» и становятся наследники.
И пока не снимут подозрения либо не найдется настоящий виновник происходящего, заложников никто не отпустит.
Значит, Трой должен быть больше остальных заинтересован в том, чтобы найти виновных в нападениях. Ведь пока подозревают его народ, он будет вынужден находиться здесь. У темных и светлых эльфов всегда были весьма напряженные отношения, но даже я почему-то не могла поверить в то, что одни стали бы втихую нападать на других. Официально «гарантийный» отряд – это только звучит красиво, а если без официоза, то они самые обычные заложники, к которым относятся немного более уважительно. Но если в итоге выяснится, что темные были хоть каким-то образом причастны к нападениям на светлых, их убьют, уже без официозов и красивых слов, убьют, как самых обычных заложников, которые выполнили свою миссию.
Но раз темные пошли на соглашение такого рода, то, вероятно, они действительно не причастны к истреблению светлых. От раздумий отвлек протяжный свист, доносящийся из холла, и я вспомнила о суслике. Его же должны были сделать человеком! Я вопросительно уставилась на Троя.
– Не вышло, – понял мой вопрос мужчина. – Заклинание нестабильно и наложено со странными эмоциями. – Он слегка поморщился. – По моим подсчетам, оно имеет временную формулу и разрушится самостоятельно, как только у того, кто его наложил, пройдут соответствующие эмоции.
– В смысле? – совершенно ничего не поняла я.
– Допустим, что маг, который наложил заклятие трансформации, в тот момент был сильно зол на этого парня. – Он жестом указал на суслика. – Но эмоции были смешанными и довольно сильными. То есть присутствовала не только злость, а что-то еще, поэтому заклятие немного изменило свою формулу. В общем, оно спадет само, как только тот маг перестанет чувствовать сильные негативные эмоции к этому человеку.
Я задумалась. Создала логическую цепочку и ужаснулась:
– А вдруг он будет злиться всю жизнь?!
Трой хмыкнул.
– Все эмоции, даже самые сильные, имеют свойство угасать. Так что рано или поздно он снова станет человеком.
Здорово! Великолепно просто! То есть он может быть сусликом долгие годы, пока кто-то таинственный не прекратит злиться. Красота! Суслик запрыгнул ко мне на колени, а я погладила его по гладкой шерстке.
– Ничего, хороший, вот найдем этого мага и мигом отобьем у него желание злиться! – бодро пообещала суслику.
– Кстати, вам удалось восстановить хоть что-то из памяти? – заинтересовался Рин.
– Пока немного, – ответил Трой. – Когда Лита будет готова, мы продолжим.
От мысли, что мне снова предстоит падать в темноту, я поежилась, и вдруг разом как-то холодно стало и противно.
– Это хорошо, – пробормотал Рин.
Я от этого заявления слегка остолбенела. Что ж хорошего-то? Хотя для эльфов, может, и хорошо, ведь пока я ничего не помню, у них есть свой маг жизни в личном пользовании. Следующие полчаса мы обедали молча. А после начались расспросы.
– Ты сегодня переутомилась? Что ты почувствовала? – спрашивал Рин.
Я рассказывала про пятна перед глазами и тошноту.
– Магическое истощение налицо, – заключил Трой.