Мюрат молча смотрел на ее осунувшееся лицо и потухшие глаза. Острая боль пронзила его. Она даже не подозревает, как он беспокоился за нее. Мюрат никогда не забудет того утра. Он проснулся и протянул руку, чтобы обнять Кэтрин. Но ее не было ни в комнате, ни в доме. Он грозился уволить всех охранников за то, что дали ей ускользнуть. Потом, правда, он смог разузнать, что она добралась до аэропорта и улетела первым же рейсом в Лондон.
Все было не так, как представлял себе Мюрат. Неужели он действительно думал, что она кинется ему в объятия и скажет, что была не права? Кэтрин настороженно поглядывала на Мюрата, словно загнанный в угол зверек. Выглядела она просто ужасно…
– Кэт, дай мне войти, – попросил он. – Пожалуйста.
Кэтрин молча распахнула дверь. У нее просто не было сил спорить с Мюратом. К тому же она понимала, что Мюрат проделал длинный путь, чтобы разыскать ее здесь, в захолустной гостинице Уэльса.
– Хорошо, – кивнула она. – Только постарайся, пожалуйста, не шуметь. Я не хочу, чтобы проснулись мои соседи.
«Даже у моих слуг намного лучше комнаты», – нахмурился Мюрат, оглядывая бедно обставленное помещение.
На тумбочке возле кровати он заметил знакомую фотографию в рамке: Кэтрин со своей сестрой Рейчел. На столе лежали хорошо знакомые ему мелочи, принадлежавшие Кэтрин: расческа, зеркальце, губная помада. Внезапно Мюрат почувствовал, как острая жалость пронзила его сердце.
– Почему ты сбежала от меня? – угрюмо спросил он.
– Ты знаешь ответ на этот вопрос, – ответила Кэтрин. – Пожалуйста, не утруждай меня расспросами. Я хотела уехать, и мне не нужно твое разрешение, чтобы поступать так или иначе. Сейчас я в свободном плавании и вольна делать то, что считаю нужным.
– А ты не подумала, что я буду беспокоиться о тебе?
– Нет, Мюрат, – с вызовом произнесла она. – Я думала прежде всего о себе. – Что ты здесь делаешь? – устало спросила Кэтрин, присев на кровать.
– Зачем тебе так срочно потребовалось уехать в Уэльс? – вместо ответа Мюрат задал свой вопрос.
– Семейные обстоятельства. – Кэтрин пожала плечами. – К тому же мне здесь нравится, – гордо произнесла она. – Отель вполне мне по карману. Кстати, как ты меня нашел?
– Я могу найти кого угодно, – безразличным голосом ответил Мюрат.
– Ты не ответил на мой вопрос!
– Ответ не так уж и важен, – хмыкнул Мюрат. – Лучше скажи, какие семейные обстоятельства вынудили тебя бежать?
– Это тебя не касается. – Кэтрин покачала головой.
– Нет, касается! – рассердился Мюрат.
Кэтрин уже позабыла, каким властным мог быть Мюрат. Как же ей хотелось снова почувствовать тепло его рук, как же она скучала! Она отбросила со лба прядь волос и взглянула на Мюрата.
Почему же она так боится рассказать правду Мюрату? Наверное, ей просто страшно, что, узнав правду, он тут же исчезнет из ее жизни. Стоит ли бояться этого? Все равно никакого продолжения романа не будет.
Кэтрин почувствовала, как у нее застрял комок в горле. Если бы это был не Мюрат, все было бы намного проще. Будь она высокопоставленной особой, чьи родственники были художниками, например, такой порок, как пьянство, сочли бы не таким уж страшным. Творческим натурам многое прощается.
Кэтрин же не могла похвастаться знатным происхождением или наличием именитых родственников. Она была просто Кэтрин Томас, чья мать была горькой пьяницей. Кэтрин ненавидела читать в глазах людей неприкрытую жалость и презрение, когда они узнавали правду о ее матери. Она бы отдала все на свете, лишь бы не сознаваться Мюрату в губительном пристрастии матери.
– Моя сестра попросила меня срочно вернуться домой. Наша мама сильно заболела, – вздохнула она.
– Почему ты сразу не сказала мне правду? – нахмурился Мюрат.
– Потому что… потому что это та болезнь, которую обычно скрывают от посторонних глаз. Моя мама…
– Что с твоей мамой? – мягко спросил Мюрат.
Кэтрин закусила нижнюю губу; она не хотела, чтобы Мюрат был так участлив с ней. От этого ей становилось только больнее.
– Моя мать – алкоголичка с многолетним стажем, – еле слышно произнесла Кэтрин.
– Объясни-ка, – потребовал Мюрат, его глаза были непроницаемы.
Этого Кэтрин и боялась больше всего на свете. Узнав правду, Мюрат отвернется от нее навсегда.
– Мама очень сильно пьет. – Кэтрин сжала кулачки. – Она просто не знает меры и не может остановиться. Просто не может. Она из тех людей, для кого один глоток спиртного слишком много, миллион – слишком мало. Она пьет и пьет. – Кэтрин глубоко вздохнула, стараясь унять дрожь в голосе. – Она не может себе помочь, и никто не сможет, пока она сама не захочет начать другую жизнь. Однажды пьянство сведет ее в могилу. – Слезы выступили на ее глазах. – Мать ушла в запой, поэтому сестра и просила меня срочно вернуться домой. Пока я рядом, могу хоть как-то помочь ей и предотвратить очередную катастрофу.
– Понятно, – еле слышно пробормотал Мюрат.
– Ты шокирован, я знаю, – прошептала Кэтрин.
– Да, по правде говоря, я действительно в шоке, – вынужден был признаться Мюрат. – Но почему ты сразу мне ничего не сказала?
– У нас с тобой не те отношения, чтобы делиться какими-то личными переживаниями. – Кэтрин устало прикрыла глаза. – У тебя своя жизнь, у меня своя. Ты никогда не расспрашивал меня о моем прошлом, наверное, так было удобнее и тебе и мне. К тому же, – добавила она, – ты – султан, и мне было немного страшно признаться тебе во всем.
– Чего же ты боялась? – мрачно спросил он.
Кэтрин и не подозревала, что когда-нибудь сможет говорить с ним открыто. Она слишком старалась быть идеальной женщиной для него и поэтому держала свои страхи и эмоции при себе. Теперь она была свободной и независимой женщиной, которую не пугала возможность сказать правду в лицо.
– Я боялась, что, узнав правду, ты просто вышвырнешь меня вон, – призналась Кэтрин.
– Ты действительно думаешь, что я на это способен? – усмехнулся он.
– Мне кажется, что твой титул ко многому обязывает. – Кэтрин вновь закашлялась. – Почему султан выбирает себе в жены только невинную девушку королевских кровей? Разве сможет какая-нибудь обыкновенная женщина стать женой султана? Особенно та, у которой мать беспробудная пьяница?
Мюрат ничего не ответил. Он молча посмотрел в лихорадочно блестевшие глаза Кэтрин.
– У тебя температура. – Он положил ей руку на лоб. – Кэт, что ты с собой сделала? Ты же горишь как в огне.
– Это всего лишь простуда, – отмахнулась она.
– У тебя настоящая лихорадка, – возразил Мюрат.
– Нет у меня никакой лихорадки, – пробурчала Кэтрин, чувствуя, как снова закружилась голова. – Меня просто немного знобит.