– Сойдет и просто Бен, – ответил он, выходя на песок.
Она засеменила рядом: ей опять за ним не угнаться. Он был в красных пляжных шортах. Как же трудно не поедать глазами его потрясающее тело!
– Вижу, что ты познакомилась с Хобо, – сказал Бен, ласково глядя на пса.
– Ну, официально мы не представлены, но «привет» друг другу сказали, – пошутила Сэнди. – Это твоя собака?
Ей вдруг стало неловко оттого, что она в бикини и открытой майке.
– Мама – волонтер в собачьем приюте. Иногда она приносит собак домой, пока им не найдут постоянных хозяев. Вот этому псу я приглянулся, и он ходит за мной по пятам. – Бен нагнулся и потрепал пса по шерсти. – Не могу от тебя отвязаться, да, приятель?
– Он сторожил твое полотенце, как вышколенный ординарец.
Бен подобрал полотенце с песка и обмотал вокруг шеи.
Сколько раз она наблюдала, как он это делал? И сколько раз он заботливо вытирал ее своим полотенцем, когда ее собственное было мокрым?
– С чего это ты пришла на пляж так рано? – спросил он.
– Нужно сбросить набранные сникерсами граммы, – скорчив смешную рожицу, ответила Сэнди.
– Сколько уже съедено?
– Два.
– Один на обед, а другой на завтрак?
– Шоколад на завтрак? Я, конечно, сластена, но не настолько. – Сэнди погрузила ступни в песок. – Я никак не могла уснуть, все думала о магазине. Я ведь ничего не смыслю в торговле книгами. – И едва не добавила: «Думала о тебе».
Бен подобрал с песка палку и бросил Хобо. Тот подпрыгнул и понесся вперед.
– Ты же сделала массу записей вчера у тети Иды.
– Наверное, это нервы. Магазин для Иды очень много значит, и я не хочу ударить лицом в грязь.
– Ты со всем справишься. К тому же это всего на пару дней.
К чему эти напоминания? И так ясно, что он не хочет ее присутствия в Дольфин-Бэй. А может, он хотел ее подбодрить?
– Да, на пару дней, – повторила Сэнди. – Надеюсь, магазин за это время не обанкротится.
Хобо прибежал от отмели с палкой в зубах и бросил ее на песок между ними. Вид у пса был довольный, он только что не улыбался.
Сэнди потянулась к палке, но не успела поднять ее, потому что Бен тоже нагнулся, и Сэнди стукнулась головой о его плечо.
– Ой! – Она потерла висок.
– Больно? – Бен развернул ее к себе лицом.
Они стояли почти вплотную друг к другу, ее руки
лежали у него на плечах. Он был мокрым и источал аромат соли и свежести – как само утро. Что, если провести руками вниз по упругим мышцам, по волоскам у него на груди? Каждая клеточка ее тела гудела от возбуждения.
Сэнди кивнула, с трудом выдавив из себя:
– У меня крепкий лоб. Все в порядке.
Он осторожно пощупал ей голову. От его руки исходили потоки тепла и проникали ей сквозь кожу.
– Шишки нет, – заключил он.
– Уверена, жить буду. – Сэнди изо всех сил старалась выглядеть беспечной.
Бен приподнял ей голову, заставив посмотреть прямо ему в глаза. Долго, очень долго он не сводил с нее взгляда.
– Я не хочу причинить тебе хоть какую-то боль, Сэнди, – хрипло произнес он.
– Я знаю, Бен, – прошептала она.
И тут он ее поцеловал.
Сэнди на мгновение оцепенела, потом ощутила вкус его губ на своих губах. Это… словно возвращение домой.
Когда Бен, подняв голову от волны, увидел Сэнди, стоящую на пляже, прошлое и настоящее соединились для него в один сверкающий миг. Радость, такая неожиданная, заполнила сердце.
И вот сейчас, вопреки всем своим твердым намерениям, он целует ее.
Губы Сэнди были теплыми и податливыми, мягкая грудь прижималась к его груди, глаза, сначала удивленные, теперь были полны счастья.
Зачем он ее поцеловал? Зачем начал то, что не сможет закончить? Но все мысли затерялись в ощущении радости. Словно не было этих двенадцати лет.
Он запустил ладони в ее блестящие, пахнувшие ванилью волосы, откинул назад ее голову и вжался языком в губы. Сэнди приоткрыла рот и облизала кончик его языка, потом с легким стоном обхватила его за шею. Бен опустил руки ниже, ей на талию, туда, где гладкая теплая кожа виднелась из-под топа. Стук ее сердца отдавался ему прямо в грудь.
Он хочет ее. И дело не только в одном лишь сексе. Сэнди – это намного больше, чем секс.
Мир куда-то исчез, остались лишь он и она и приглушенный шум прилива.
Бен чувствовал ее твердые соски, чувствовал, как по ее телу прокатился трепет.
Что-то упало у его ног, и раздалось призывное поскуливание Хобо. Палка. Черт бы побрал этого пса!
Бен не стал обращать на него внимания, но скулеж перерос в требовательный лай.
Хоть бы этот нахал убрался отсюда! Но пес стал рыть носом, обдавая им ноги песком, и продолжал лаять. Бен оторвался от поцелуя – первого их с Сэнди поцелуя за двенадцать лет – и прошипел:
– Пошел вон! – и снова припал к ее рту.
Но момент был упущен. Он почувствовал, что Сэнди трясется… от смеха.
– Хобо не уйдет, ты же знаешь, – прошептала она.
Бен застонал и выругался. Он нагнулся, подхватил обломок коры и, развернувшись, забросил подальше от них.
Сэнди зашлась от смеха:
– Хобо все равно от нас не отстанет.
Бен обозвал пса нецензурным словом и проворчал:
– Отправлю обратно в собачий питомник.
У Сэнди был такой довольный вид, словно он целовал ее долго и страстно. Бен обычно не брился до утреннего серфинга и видел, что оцарапал ей подбородок своей щетиной, но его охватил первобытный инстинкт собственника.
– Это… это было так чудесно, Бен.
«Чудесно?» Он не нашел слов, чтобы описать свои ощущения, и не сразу ответил ей.
Глаза Сэнди, которые только что радостно светились, потухли.
– Больше чем чудесно, – наконец произнес он и увидел, как снова зажегся ее взгляд.
Он протянул руку, чтобы убрать прядку волос с ее глаз. Она поймала его руку и легонько коснулась ее губами.
– Почему ты меня поцеловал, Бен, если хочешь, чтобы я уехала?
Знает ли он ответ на этот вопрос?
– Потому что я…
Какими словами сказать: «Потому что ты – Сэнди, и я до сих пор не могу поверить, что ты вернулась ко мне. Но я боюсь этого, потому что боюсь любить тебя, чтобы снова потерять».
Сэнди провела по губам кончиком языка. Бен, как зачарованный, смотрел на нее. Ее глаза казались огромными, лицо раскраснелось, топ промок и облепил ей грудь и заострившиеся соски.