«Прилично…» – подумал Виктор, уже прикинув, что «минималка первой» – это где-то в местных под двести пятьдесят.
– А взглянуть можно? Может, накопить, и?..
– Пожалуйста.
Перед Виктором появился маленький субноут, чуть поуже современных нетбуков, только потолще, сантиметра три с половиной. Был он алюминиевым, пепельно-серым, под титан, и этим чем-то напоминал большой портсигар, на крышке которого виднелась рубиново-красная звезда в золотистом венке. Виктор ждал, что Викки засыплет его цифрами технических данных, но она просто открыла крышку, под которой оказалась миниатюрная, но достаточно удобная клава, длинный экранчик дюймов шесть или семь и кнопочка джойстиковой мыши. Викки надавила на кнопку, и по экранчику сначала побежали символы загрузочного эхо, затем он погас, на четверть минуты высветил логотип с буквами УНАС-97, который сменился круглыми часиками, а потом рабочим столом привычного вида, без наворотов, с фоном цвета морской волны и иконками «Документы», «Лексикон под УНАС», АБАК-98, «Ариадна 2.1» и прочими знакомыми и не очень.
– Видите, практически все для работы и общения. Весит всего килограмм, клавиатура, джойстик защищенные, можно под дождем работать. Вот только с портами сложнее, здесь четыре унипорта, вы представляете, что это такое? – И она повернула корпус. Перед Виктором предстали четыре знакомые прямоугольные дырки, каждая шириной примерно с сантиметр.
«Однако! Типа «Тошибы Либретто», да еще и с USB. И сейчас бы такую нехило. Офис на ней пойдет, а больше обычно и не надо. Зато в портфель сунул и пошел. Еще и неубиваемая, судя по корпусу».
– Вы знаете, – продолжала урок Викки, – под унипорт за рубежом сейчас выпускают очень мало устройств, поэтому вам в случае чего из комиссионки мало что подойдет.
– А почему я должен идти в комиссионку?
– Ну, те, кто берет такие, часто ходят в комиссионки. Сюда пойдет в основном отечественное под унипорт – привод гибких дисков, сетевая карта, лазерный дисковод, радиомодем, даже мышь и клавиатура для унипорта есть. К нему у нас выпускают много чего, правда, все это дороже обычного. Они же в основном для армии и ГО идут, часть на гражданку, с того и дорогие…
«Интересно, куда будет глядеть полкласса на ее уроках? Можно не угадывать с трех раз…»
– Вы что-то спросили?
– Вика… Викки, а вы будете младшие классы вести?
– Нет, старшие. Когда уже пойдет системное программирование и сетевая архитектура, а что?
– Да так, просто трудно, наверное, проблемы взросления… А такого же, но подешевле у вас нет?
– Дешевле – компуляторы. Например, «Юниор» за триста пять…
Объяснить, что такое загадочный компулятор, Викки не успела: из искусственных джунглей заведения выскочил парень в типичном киношно-хакерском прикиде – джинсы, клетчатая рубашка и кожаная жилетка.
– Телефон! Лешкин телефон у тебя? Звони скорее!
– Что ему звонить, он во Мглине. Он и на «кукурузнике» не доберется. Миш, а что случилось? А то у меня покупатель.
– Случилось. У Штольца дековский компьютер сдох.
– У какого Штольца? Из Гончарова? Извините, пожалуйста, одну минуту, – обернулась она к Виктору.
– Да ничего, я все понимаю, – ответил Виктор Сергеевич. Разговор его заинтересовал, пожалуй, даже больше, чем сама Вика.
– Какое Гончарово? Герхард Штольц, телекорреспондент «Ди Эрсте». Сейчас по телефону нашей звонили, ноут не запускается, сейчас сюда едут.
– Сюда?
– Ну да. А потом напишут – русские так и не смогли починить какой-то ноутбук!
– Не, ну а что, больше некому в Брянске?
– Да какая разница! Все одно напишут! Ты же знаешь этот скандал, когда их фирмы за взятки свой хайтек через Внешторг пихали? Они ж теперь за все вцепятся! Нет, дернуло меня уйти с «Электроаппарата»…
– Слушайте, что у них там с ноутом-то? – не выдержал Виктор. – Винды девяносто пятые или девяносто восьмые? И что глючит? Железо, ось, что?
– Да по телефону что там… Главное, была бы фря или полуось, а по мастдаю у нас никто не ковырялся… А у вас есть знакомые? Им можно позвонить?
– Позвоним, – хмыкнул Виктор, – больного надо живьем посмотреть. А что у вас так? Девяносто восьмой год вроде. Пора изучить.
– А на чем, на пиратках? Да я лучше валютой пойду спекулировать. Меньше дадут.
В зал заскочил парень лет тридцати пяти, в костюме с галстуком – похоже, это был здешний манагер.
– Ну что? Узнали? Михаил! Виктория! Они сейчас с Полиной Геннадьевной у входа!
– Да вот тут гражданин вроде со связями, обещал гуру по мастдаю, – ответил Михаил, на всякий случай вынимая из чехла свой пейджер.
– Это вы? Здравствуйте. Кондратьев Иван Анатольевич, технический директор.
– Очень приятно. Еремин Виктор Сергеевич. Пока никому звонить не надо, надо посмотреть. Может, он у них вообще накрылся.
Стеклянная дверь растворилась, и в нее вошел седоватый мужчина в замшевой куртке и с плоской темно-коричневой кожаной сумкой в руке, разговаривавший по пути с дамой лет сорока в новом темном демисезонном пальто. За ним шествовал рыжий заросший здоровяк в очках и нес на плече здоровую бетакамовскую камеру, хищно уставившуюся в пространство блендой объектива и микрофоном, чем-то похожим на глушитель пистолета. И вообще у этой камеры был вид какой-то приблуды из фильма про роботов.
«Дама – это, надо полагать, и есть Полина Геннадьевна, какая-то шишка, седой чувак – Штольц, а это его оператор. Ноут, сто пудов, в сумке. Хотят снимать. А это в мои планы не входит…»
– Простите, Викки… можно куда-нибудь пакеты пока пристроить у вас? А то неудобно.
– Можно в холодильник. И плащ давайте, я повешу.
Вошедшая троица на пару секунд остановилась у вешалки. Дама сняла пальто; ее слегка крупную, но стройную фигуру, словно кистью художника, обрисовывал строгий и элегантный комплект из синего шелкового крепа, состоявший из прямой юбки и жакета на «молнии», лаконично отделанного желтым кантом. Овальное лицо окаймляли длинные прямые каштановые волосы с золотистым оттенком, спадавшие на плечи, а слегка подведенные тонкие брови под высоким открытым лбом создавали выражение строгости. Внешность мужика Виктора как-то меньше интересовала, хотя деловое общение предстояло вести именно с ним. Иван, подойдя, что-то шепнул Полине Геннадьевне, та улыбнулась и подвела процессию к Виктору.
– А это наш внештатный консультант по европейской технике, он поможет провести диагностику. Герхард Штольц, Виктор Еремин.
– Добрый вечер, – с улыбкой произнес Штольц по-русски и без акцента, – компьютеры у вас не только удел молодых?
– Гутен абенд, – ответил Виктор, – в информационном обществе не должно быть неравенства.