– Вообще-то он Макс, – склонил голову Кернан. – Это имя тоже подходит. Он максимален во всем: самый шумный, упрямый и грязный, как сейчас. Ему чуть больше года. Самый ужасный возраст.

– Он прекрасен, – заявила Стейси.

– Вот уж нет.

– Просто его нужно переодеть.

– Прошу. Ты появилась как раз вовремя. А я тем временем займусь мужским делом – твоей машиной. Поменяешь пеленки и можешь ехать домой.

Если ее визит закончится так быстро, зачем ему знать правду! Глядя, с каким облегчением Кернан готовится сбежать, Стейси прикусила губу, чтобы не засмеяться, но это не помогло. Возможно, наступила запоздалая реакция на пережитый шок, но она фыркнула сквозь сжатые губы, потом еще. Макалистер кинул грозный взгляд, отчего Стейси засмеялась еще сильнее. В первый раз после разрыва отношений с Диланом у нее появился повод для смеха. Малыш тоже улыбался вовсю, заразившись от Стейси весельем и заражая ее в ответ.

– Извини, – бормотала она, безуспешно пытаясь успокоиться. – Прости, пожалуйста.

– Ты смеешься надо мной? – с угрозой спросил хозяин дома.

– Нет, – выдавила сквозь смех Стейси. – Конечно, нет.

– Не верю.

– Ладно, – выдохнула она. – Мне показалось смешным, что ты боишься детских подгузников.

– Слово «боюсь» сюда не подходит. Я сделаю все, что потребуется.

– Не сомневаюсь.

– Можешь доложить моей сестре в Ванкувере, что я легко справляюсь с Максом.

Стейси кивнула и снова хихикнула. Малыш тоже весело пискнул.

– Договорились. – Она старалась сохранить серьезное выражение. – Это не страх.

Макалистер переводил сердитый взгляд с нее на племянника.

– Брезгливость – вот подходящее слово. Это касается не Ивана, а того, что он может сделать.

– Сделать? – Она снова подавилась смешком.

– Закон Мерфи действует в отношении смены подгузников. Я это понял. Мне вообще легко дается любая наука.

Стейси не сомневалась.

– Что ты понял?

– Если есть вероятность того, что неприятность может произойти, она обязательно произойдет.

Стейси расхохоталась. Макалистер сердито сверкнул глазами, но не мог скрыть облегчения, что малыша в перепачканных подгузниках держит на руках она, а не он.

– Ты помогаешь мне с ребенком, а я занимаюсь твоей машиной. – Он бросил на нее решительный взгляд бесстрашного воина и вышел из комнаты с гордо поднятой головой.

– Заметь, – сказала она Ивану, – какой у тебя храбрый дядя.

Глава 5

Веселый смех няни слышен был даже за дверью.

Хотя смеялась она над ним, звук ласкал слух как журчание ручья в жаркий полдень. Наверное, она права – он был смешон. А ведь гордился репутацией человека, которого не пугали ни рискованные сделки, ни опасные приключения. «Стоившие больших жертв», – подсказал внутренний голос, но Кернан не стал слушать.

Он вернулся в спальню, чтобы переодеться. Аромат няни, напоминавший лимонные леденцы, коснулся ноздрей. Почему она не дает ему покоя?

Когда она взяла на руки Макса, ее лицо сияло. Возникшая на мгновение аура непорочной чистоты делала Стейси Мерфи Уолкер похожей на Мадонну с младенцем, а ее милое личико вдруг стало прекрасным.

Честно говоря, она заинтриговала его в тот момент, когда он помог ей выбраться из машины. По телевизионным сериалам Кернан совсем не так представлял себе няню: она должна быть коренастой, практичной, уверенной и профессиональной. Возможно, с укоренившейся привычкой командовать. Еще с нянями у него ассоциировались пожилые седовласые матроны с аккуратным пучком и в очках. Он не ожидал увидеть молодую женщину с вьющимися шоколадными локонами, бледной и нежной, как лепестки розы, кожей, удивительными зелеными глазами – глубокими и задумчивыми, напоминавшими воду горного озера. Что еще удивительнее, она приехала на игрушечной машинке, в легких красных туфельках и серой юбке, хоть и строгой, но очень сексуальной.

Интересных женщин в мире «пятачок за пучок». Он крутил романы с моделями и актрисами, славившимися красотой и элегантностью, как он был известен деловой хваткой. Как ни странно, рядом с ней все они выглядели ненастоящими!

Не то чтобы няня выделялась смекалкой, хотя интеллект был очевиден – он встречал достаточно очень умных женщин в деловом мире, чтобы сразу отдать ей должное. Привлекало другое – то, что он почувствовал, когда она вошла и оглядела гостиную. В ее глазах мелькнула такая прозорливость, словно она читала его душу. А потом, когда она подняла малыша, пришло сияние.

В своей жизни Макалистер много видел и много испытал: загорал на лучших пляжах и покорял горные вершины, исследовал мангровые леса, видел львов в джунглях и пересекал пустыню на верблюдах. Его приглашали на мировые премьеры фильмов, он посещал известные рестораны и пробовал лучшие вина, пускался с друзьями в опаснейшие авантюры, испытывая каждый раз острый всплеск адреналина, потрясающее ощущение полноты жизни. Однако еще ни разу ему не доводилось наблюдать женщину, которая начинает в буквальном смысле светиться от прикосновения к ребенку.

Почему его поразила собственная реакция? Да потому, что он вдруг что-то почувствовал, впервые за этот год испытал интерес к чему-то. Что еще хуже, его застигло врасплох выражение ее лица, когда она представила рождественскую елку в его гостиной. Картина захватила его воображение.

Он не позволял себе мечтать с самого детства, потому что любое желание оборачивалось горьким разочарованием. И вдруг здравый смысл отказал ему.

Кернан тряхнул головой, не узнавая себя. Конечно, в том, что он ослабил контроль, виноваты обстоятельства: двадцать четыре часа террора в руках племянника, аварийное торможение автомобиля, на котором прибыла няня, спасение ее из-под снега. Все это нарушило размеренный порядок его жизни, внесло сумбур в мысли.

Трудно представить, что только вчера его окружал совершенно иной мир. Кернан сидел в зале заседаний на презентации, которую проводил один из его первых замов. Когда-то он числил Марка среди лучших друзей. Теперь Макалистер едва мог смотреть на него – они были вместе в тот день, Марк стал свидетелем самого страшного момента жизни Кернана, его катастрофической беспомощности.

Марк говорил о новом объекте недвижимости – башне, в которой разместятся магазины, офисы и жилые квартиры. Ее строительство было намечено на земельном участке, приобретенном компанией «Макалистер энтерпрайзиз» в фешенебельном районе Ванкувера. Кернан заставлял себя сосредоточиться, ведь, даже если отбросить все титулы, он оставался фактическим хозяином своего детища. А его безразличие в последнее время породило слухи о готовящейся продаже компании.

Взгляд Кернана был устремлен за окно, на низкие серые облака, типичные для поздней осени на побережье Ванкувера. Капли дождя, как шарики ртути, скатывались по широким, от пола до потолка, стеклам окон зала заседаний. Сквозь мглу за высокими башнями офисов вырисовывались силуэты гор.