Кому же тогда Влад дорогу перешел, что по его душу прислали киллера? Опросив его сокурсников, друзей и подруг, Зоя пришла к выводу, что Влад вел типичный для его круга праздный образ жизни – дискотеки, девочки, рестораны. А любимым его занятием было погонять на машине, и он не пропускал возможности поучаствовать на своем спортивном «порше» в «драг рейсинге», но ДТП с его участием в городе зафиксировано не было.
Все его знакомые уверяли, что никогда не слышали, чтобы Владу когда-нибудь кто-нибудь угрожал, да и сам Влад никого вроде бы не опасался, иначе папа приставил бы к нему телохранителя.
Не установив мотива преступления, раскрыть преступление практически невозможно, тем более заказное убийство, и Зоя пошла по накатанному пути – опрашивать всех, кто имел хоть какое-то отношение к делу, и проверенный метод таки дал результат. Во время беседы с одной из знакомых Влада Зоя каким-то шестым чувством уловила, что Светлана, так звали его бывшую пассию, явно чего-то недоговаривает.
– Светлана, поймите, я не из праздного любопытства расспрашиваю вас о Владиславе. Его ведь не случайно застрелили, а значит, было что-то, из-за чего кто-то мог желать его смерти, и мне кажется, что вы знаете больше, чем мне сейчас рассказали, – заметила Зоя.
– Ну, была с ним как-то одна неприятная история, – неохотно призналась Светлана. – Я, правда, точно не знаю, как все было на самом деле. В общем, у нас ходили слухи, что он вроде там сбил кого-то на машине, причем насмерть. Но это было где-то полтора года назад, и Влад как гонял на своем джипе, так и продолжал гонять, будто ничего не случилось. Так что, может быть, ничего такого и не было.
«Вот тебе и мотив – месть», – отметила про себя Зоя. Поблагодарив Светлану за помощь следствию, она связалась по телефону с начальником городского ГАИ. Нужно было проверить все ДТП с наездами на пешеходов в тот период, о котором упомянула Светлана. И в первую очередь те случаи, когда водители скрылись с места происшествия. Таких случаев было десятки, но Зою заинтересовал только один: семнадцатого октября позапрошлого года в полдвенадцатого ночи на пешеходном перекрестке неизвестный на джипе «Nissan» совершил наезд на парня с девушкой. Девушка – Елена Ладыжкина двадцати двух лет погибла на месте, а ее ровесник Илья Смирнов получил компрессионный перелом позвоночника. Номера сбившего их джипа он разглядеть не успел, и найти водителя-убийцу тогда так и не удалось.
Главной зацепкой в этом оставшемся нераскрытым преступлении была модель джипа – «Nissan», и отец застреленного «мажора» владел фирменным автосалоном «Nissan». Не после того ли трагичного ДТП его сын стал ездить на «порше»? Ответить на этот вопрос мог бы отец погибшего, но Зое не хотелось беспокоить его сейчас по такому вопросу. Да и вряд ли он скажет ей правду, даже если эта правда поможет следствию раскрыть заказное убийство его сына, если тот сам был виновен в гибели девушки. Наоборот, если она начнет активно интересоваться обстоятельствами того ДТП, отец Влада – Петр Федорович Загоруйко – может принять контрмеры, чтобы эта правда никогда не всплыла, ведь не исключено, что он приложил руку к тому, чтобы его отпрыск остался безнаказанным.
Придя к такому выводу, Зоя поняла, что идти напролом в этом деле нельзя. Нужно сначала установить, имел ли вообще Владислав к тому ДТП какое-то отношение, ведь пока это лишь ее версия. Уголовное дело было приостановлено в связи с неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого, и восстановить через полтора года, чем он занимался в тот роковой день, было практически невозможно. При изучении этого дела у «важняка» Василевской сложилось впечатление, что следователь, вынесший постановление о его приостановлении, был заинтересован в том, чтобы виновник ДТП никогда не был найден. Нет, все процессуальные формальности были соблюдены, назначены необходимые экспертизы, но Зоя умела читать между строк, а дела о ДТП были самыми скользкими в судебной практике. Виновники ДТП готовы были заплатить любые деньги, чтобы избежать ответственности, и следователи, специализировавшиеся на расследовании дорожно-транспортных происшествий, спускали дело, что называется, на тормозах.
Расследование этого дела, похоже, было из той же серии, хотя придраться в общем-то было не к чему. Грамотно составленный протокол осмотра, подробное описание размеров следов и характер их образования, с точностью до миллиметра замерено расстояние от следов ног до бордюра тротуара, произведена ориентирующая и обзорная фотосъемка. Не было в этом деле только главного – водителя, сбившего двух человек и скрывшегося с места ДТП. Все, что следствию удалось установить, и то со слов потерпевшего, что наезд со смертельным исходом для его девушки на них совершил джип «Nissan» черного цвета. Других свидетелей этого ДТП, которые могли бы запомнить номер этого джипа, следователю найти не удалось. А на нет, как говорится, и суда нет, и он с чистой совестью приостановил дело и сдал его пылиться в архив.
С визита к потерпевшему Илье Смирнову, как единственному свидетелю гибели Елены Ладыжкиной под колесами неустановленного джипа, Зоя и решила начать свое расследование заказного убийства Владислава Загоруйко. Застать Илью дома можно было в любое время – из-за перелома позвоночника в поясничном отделе он был обречен провести оставшуюся часть жизни в инвалидной коляске. История, которую он рассказал Зое, потрясла ее.
В тот роковой вечер Илья провожал Лену домой. Когда они переходили улицу на пешеходном переходе, на них на огромной скорости вылетел черный джип, водитель которого и не думал тормозить. Илья, увидев перекошенное от злобы лицо парня, сидевшего за рулем несшегося на них джипа, дернул Лену за руку, чтобы отскочить вместе с ней, но было поздно. Джип зацепил его правым крылом так, что Илья отлетел на тротуар, а Лену от чудовищной силы удара подбросило в воздух. Илья же от удара сразу потерял сознание. Очнулся он в реанимации. У него была закрытая черепно-мозговая травма, сломано несколько ребер, но самое страшное – был поврежден спинной мозг, из-за чего у него полностью отнялись ноги. Он перенес две тяжелые операции, и в итоге – пожизненная инвалидная коляска.
– Когда мне сказали, что Лена погибла на месте, мне жить не хотелось, а тут еще это, – показал он на свою инвалидную коляску. – Перелом позвоночника – это не диагноз, это приговор. Знаете, я ведь раньше альпинизмом занимался – лазил по скалам, мечтал, как всякий альпинист, Эверест когда-нибудь покорить, а тут такое… В общем, хотел одним махом покончить со всем этим. Открыл окно и, наверное, выбросился бы – с двенадцатого этажа это было бы наверняка, но не хватило сил перелезть через подоконник. И такая меня злость тогда взяла на самого себя, что я такой беспомощный, и виновен во всем этом какой-то урод, возомнивший себя хозяином жизни…
– Ты говоришь, что успел рассмотреть его лицо. А следователь тебе не предлагал попробовать составить его фоторобот? – выслушав его рассказ, спросила Зоя.
– Нет, не предлагал. Да я не настолько хорошо его запомнил, чтобы можно было составить фоторобот. А ваш следователь особо и не рвался его найти. Наоборот, пытался меня убедить в том, что это мы сами бросились под колеса, пытаясь перебежать дорогу на красный свет, и слушать меня не хотел, когда я говорил ему, что мы с Леной переходили строго на «зеленый». А почему вас заинтересовало это дело? Ведь столько времени уже прошло… – поинтересовался он.