– Шантаж… по какому поводу?
– Например, по поводу вашей знакомой в больнице.
Шеф замер.
– Они тебе это сказали? Сами сказали?
– Мне показали фотографии и видеозапись.
– То есть я под чьей-то крышей?
Глеб кивнул:
– Да.
– Под чьей? Чьи это люди?
– Не знаю. Кавказцы.
– Кавказцы – понятие общее. По каким-то деталям ты не мог не понять, к кому идут нити!
Глеб пожал плечами:
– Боюсь даже назвать.
– Не бойся.
– Маргеладзе.
– Ты так считаешь?
– Я так думаю… Когда они звонили… по мобильнику… я слышал, что они называли какого-то человека Вахтангом.
– Почему тебя отпустили?
Глеб усмехнулся:
– Для меня это тоже загадка. Может, со временем они опять выйдут на меня. Но уже в Москве.
– Полуправда, – заключил Виктор Сергеевич. – Что-то врешь, а что-то действительно имело место…
И, остановившись напротив, в упор спросил:
– Что у тебя с Ларисой?
Глеб молчал.
– Что у тебя с моей женой? – повторил Виктор Сергеевич.
Тот продолжал молчать.
– Ты мой родственник. Племянник! Что у тебя с моей бабой?
– Постель, – еле слышно ответил парень.
– Давно?
– Меньше полугода.
– У вас роман?
– У нее. Для меня это скорее испытание.
Виктор Сергеевич усмехнулся:
– С каких это пор постель с красивой женщиной стала для мужчины испытанием?
– С первого раза. Я понимал, что рано или поздно такой разговор с вами состоится.
Виктор Сергеевич взял стул, сел напротив.
– Как думаешь, что я должен сейчас сделать?
Глеб обреченно поднял на него глаза:
– Убить.
Шеф отрицательно покачал головой:
– Нет. Оставить тебя жить. Знаешь зачем?
– Зачем? – слипшимися губами спросил парень.
– Ты теперь будешь целиком под моим контролем. И трахать мою жену тоже будешь под контролем. Скажу трахай – будешь выполнять. Скажу хватит – остановишься.
– Так и будете говорить?
– Так и буду говорить. Мне важнее, чтобы моя жена спала с тем, кого я знаю и с кого могу спросить. Не хочу, чтобы она приносила в дом грязь, болезнь, сплетни. А ты с этого момента стерильный. Ты весь мой! Нет, уже не как родственник. Как раб!
Глеб улыбнулся:
– А я и не возражаю.
От такого ответа Виктор Сергеевич рассмеялся:
– До такой степени нравится моя жена?!
– До такой степени нравится быть под вашей защитой.
Шеф наклонился к нему, поводил пальцем перед самым носом подчиненного:
– Не строй иллюзий, мальчик. С этого дня жизнь твоя уже не будет казаться медом.
Открылась дверь, и в кабинет впорхнула веселая и красивая Лариса.
– О, какая встреча! – Подошла к мужу, чмокнула его в щеку. – О чем секретничают мужчины?
– Мужчины, как всегда, секретничают о женщинах, – улыбнулся Виктор Сергеевич.
– Даже так? – надула губки жена. – Значит, тебя могут интересовать другие женщины? Какие-нибудь пошлые телки?
Он обнял ее:
– Только ты меня интересуешь и волнуешь, дорогая.
Глеб продолжал сидеть, глядя в пол. И когда поднял глаза, столкнулся взглядом с Ларисой. Она ласково и незаметно подмигнула.
Лерр проскользнул в кабинет Кузьмичева, остановился на приличном расстоянии от стола, за которым сидел шеф, слегка поклонился:
– Пардон, без предупреждения. Важный разговор.
– Пятнадцать минут.
– Достаточно. Но не в кабинете.
Кузьмичев удивленно посмотрел на него:
– Что случилось?
Адвокат вращательным движением указательного пальца повел в потолок, печально усмехнулся:
– Душновато здесь.
– Неужели так душно? – засмеялся Сергей.
– Не так, как в других местах, но все равно дышать нечем.
Сергей поднялся из-за стола, подошел к небольшой двери возле книжных стеллажей, набрал код в замке, пригласил Лерра:
– Прошу!
Затем снял трубку:
– Надюша, я занят. Для всех.
Комнатка была маленькая, уютная. Всего лишь диванчик, кресло и стол.
– Даже не подозревал, что существует такое убежище. Прелесть… – восторженно произнес адвокат.
– Слушаю вас, – вежливо напомнил Сергей.
– Водички можно? Волнуюсь.
Лерр выпил, вытер лоб большим несвежим платком.
– Я был у Сабура. Он в отличной форме – еле передвигается. Со временем войдет в еще лучшую форму.
Сергей кивнул.
– Тактику, стратегию мы с ним разработали и обсудили. Примерно через неделю следует добиваться его освобождения, – продолжал адвокат.
Кузьмичев снова кивнул.
– Конечно, переживает, нервничает. Но я объяснил, что надо потерпеть.
– Вы ради этого вынудили меня открыть эту дверь? – не без раздражения спросил Сергей.
Лерр печально усмехнулся:
– Русский человек нетерпелив и раздражителен. И это плохо. – Он отпил еще воды, сложил тонкие ладошки на коленях. – Сабур передал информацию для вас. Информацию страшную. Я вам ее сейчас скажу и забуду. Навсегда… – Лерр помолчал, рассматривая свои бледные пальцы, печально поджал губы. – Маргеладзе торгует оружием.
– С кем… торгует?
– Кавказ. Война.
– Откуда информация?
– Сабур не сказал. Он вообще ничего больше не сказал. Предупредил только, что для дальнейшего разговора надо ждать его. Поскорее выдергивать и ждать.
– Почему я должен верить?
– Такими вещами не шутят. К тому же, по моей информации, Сабур сам давно стремился к этому рынку. Его здесь обогнали.
Кузьмичев поднялся, с удовлетворением щелкнул пальцами:
– Хорошо. Будем освобождать. Подстегните газеты, телевидение. Начинаем массированную атаку на общественное сознание.
Была глухая, не по-летнему прохладная полночь.
На восемьдесят седьмом километре Минского шоссе в ста метрах от дорожного указателя стоял джип, в салоне которого, кроме водителя, находился еще и Важа. Из проселочной дороги на трассу выехала «Волга», коротко посигналила фарами.