– Виктор Сергеевич по малому никогда не ходит, – поддержал его Зуслов. – Уж если «забралить», то до копейки!
Все стали смеяться.
Виктор Сергеевич тоже повеселился, затем поднял ладонь:
– Одним словом, пора наступать.
В кабинет заглянул официант, тот самый, который неоднократно навещал Кузьмичева, поинтересовался:
– Есть проблемы, господа?
– А у тебя? – оскалился Вахтанг.
– Слава богу, все в порядке.
– Вот и вали.
– Благодарю… – невозмутимо откланялся официант и исчез.
Зуслов, внимательно проследив за ним, спросил Вахтанга:
– Значит, вы готовы вступить в наше движение?
– Если вас не смущает далеко не славянское лицо.
– Смущает, – признался тот. – Но Россия тем и славна, что здесь ценят не по лицу, а по делам. Сколько вы даете в фонд движения?
– Два миллиона. Долларов.
– Спасибо. – Алексей Иванович взял фужер, поднес его к фужеру Маргеладзе. – За мужчину, который, сказав «да», не бежит в сортир, не расплатившись. Спасибо. Россия не забудет вас.
Чокнулись, выпили.
– Но у меня условие, – поднял палец Вахтанг. – Мне потребуются ваши парни для выполнения конкретных задач.
– Например? – посмотрел на него внимательно Зуслов.
– Например, кого-нибудь убрать.
– Не Кузьму, надеюсь? На Кузьму у меня свои планы.
– Кузьму дарю! – отмахнулся Маргеладзе. – Но для психологического давления следует убирать людей из его ближайшего окружения.
– В первую очередь я поработал бы над неким Конюшиным. Бывшим следователем. Редкой осведомленности и ума сволочь!
– Вот с него и начнем… – кивнул Вахтанг и обратился к Зуслову: – Ну что, Иваныч? Подкинешь при необходимости пацанчиков?
– Без проблем.
– А теперь маленький фокус, – объявил Маргеладзе.
Откинул край скатерти, согнувшись, провел рукой по внутренней части стола, выискивая что-то.
Наконец нащупал то, что искал, вынул находку на свет божий, показал ее друзьям.
– Угадайте, что это?
– «Жучок», – сразу ответил Виктор Сергеевич.
– Молодец. – Вахтанг бросил его в карман, кивнул в сторону невозмутимого официанта. – Этого шакала я заприметил давно. Как только с кем-то поговоришь о серьезных вещах, так сразу вроде по телевизору выступил – все знают! Сучонок.
Кузьмичев сидел в кабинете за рабочим столом, смотрел на светящийся экран компьютера и не расслышал, как к нему протиснулась секретарша.
– Сергей Андреевич… Сергей Андреевич.
Он поднял голову, рассеянно посмотрел на нее. Она положила перед ним развернутую газету, ткнула пальцем в одну из публикаций.
– Это видели?
– Что?
Она вслух стала читать:
– «Вчера утром в доме № 56 по улице Коржавина были обнаружены два мужских трупа. Оперативникам, прибывшим на место по вызову соседей, открылась ужасная картина. Несчастные были буквально истерзаны преступниками, на их телах было насчитано более тридцати ножевых ран. И лишь по случайно сохранившемуся удостоверению одного из погибших удалось узнать его фамилию: Кузнецов Владимир Семенович. Личность второго пока установить не удалось. По нашим сведениям, Кузнецов В. С. долгие годы работал официантом в ресторане „Метрополь“. Но самое любопытное заключается в том, что в найденном удостоверении он значится как сотрудник ФСБ. По факту убийства заведено уголовное дело».
Кузьмичев с недоумением смотрел на девушку.
– Ну и что?
– Так это же тот самый фээсбэшник, который несколько раз приходил к вам. И фамилия у него была Кузнецов.
Секретарша отправилась на свое место, Сергей взял газету, стал перечитывать статью.
В кабинет вошел Костя, кашлянул, привлекая его внимание.
– Можно, Андреич?
Тот сквозь очки посмотрел на него, кивнул:
– Конечно.
Костя сел напротив, обратил внимание на задумчивое лицо шефа.
– Что-нибудь случилось?
Сергей отложил газету.
– Кто-то замочил официантов, работавших на нас.
– Значит, неаккуратно работали. Расслабились.
– Жаль… – Кузьмичев вопросительно взглянул на Костю. – По делу?
– Встречался с Оксаной. Виктор Сергеевич, похоже, что-то замышляет. Рассказывал ей об ультразвуковом приборе, к которому некогда приучал Глеба.
– Готовит сменщицу?
– Наверняка.
– Мне надо с ней встречаться?
– Пока нет. Она прекрасно понимает и ситуацию, и задачу. Когда дело начнет приобретать серьезный оборот, ты поговоришь с ней.
Сергей улыбнулся:
– Все-таки нравится девчонка?
Костя виновато вздохнул:
– Ничего не могу поделать, нравится.
Дорога от Сибирска до Москвы заняла около недели. В Твери Шалва сошел с попутного товарняка, на привокзальной площади договорился с частником, и тот за двести долларов согласился подбросить чернявого парня до столицы.
Через три часа старенькая «Волга» с горем пополам добралась до Подмосковья, а вскоре они проползли под кольцевой и въехали в шумную и бестолковую Москву. Владелец машины высадил Шалву по его указке на одной из главных улиц Москвы. Парень, заросший, неухоженный, в мятой одежде, сунул водителю полагающиеся доллары, выскользнул из перегретого салона, пооглядывался, дошел до телефона-автомата, набрал номер.
– Привет, Важа, – негромко, будто боясь чего-то, сказал по-грузински, когда на том конце провода включили связь.
Важа сразу узнал его, испуганно воскликнул:
– Вай! С ума сошел! Ты где?
– В Москве.
– Когда приехал?
– Только что.
– Где находишься?
– Зачем тебе знать?
– Я сейчас буду, – сказал Важа.
– Шлепнуть меня?
– Больной, да?
– Наверно… Мне деньги нужны! Без копейки! Последние отдал за дорогу на машине.
– Я сейчас привезу.
– Сейчас не надо. Опасно… Лучше ночью.
– Ночью у нас с Вахтангом переговоры.
– Пусть сам переговаривается, а ты приедешь.
– Скажи, где ты!
– Я не верю тебе. И вообще никому не верю!
Шалва повесил трубку, вышел из будки и бессмысленно побрел по улице.
Какое-то время спустя он стоял на углу шумной улицы, ел гамбургер, аккуратно вытирал салфеткой губы.