Понятно и логично, «пусть раскошеливаются, кто может себе позволить». Вот только миновал год с тех пор, как стал Борис вторым, и просветов не было. Ладно хоть сразу два соседа не выдержали, купили по новенькой «полуторке», так что дополнительную комнату выделили «на расширение» без звука. Комендантша после сторублевой бутылки «Наполеона» даже разрешила дверь в стене между ними прорезать, чтобы к детям через общий коридор не бегать по ночам.
Но все равно червь сомнения грыз… Программисты – специальность востребованная, как заведующий бюро Борис Березов добился оклада в сто сорок рублей, плюс практически гарантированная премия в тридцать процентов, да жена получала на руки свои сто тридцать. Сколько раз хотелось плюнуть на все, купить за кровные. Но директор НИИ отговаривал, подкидывал по мелочам: то премию внеочередную, то грамотку, то путевку в профилакторий. Осенью так вообще расщедрился на неслыханное: поощрил поездкой в Болгарию на две недели, да еще вместе с женой. Понимал, что ценный специалист иначе не задержится…
– Пап, пап, а если тигр и лев буду драться, кто кого поборет? – Бориса неожиданно дернула за рукав маленькая ручонка сына.
– Чер… – едва не соскочило с языка ругательство. – Тигр, безусловно, тигр! – В корзину полетела уже почти полностью законченная перфокарта. – Не мешай, пожалуйста, я скоро закончу набивку данных.
– Как всегда, – совсем по-взрослому пожал плечами мальчик и поплелся к выходу из кухни, укоряюще шаркая по полу мамиными розовыми тапками с помпонами.
– Вот получу денежки за эту халтурку для медиков, куплю конструктор! – пытаясь оправдаться, бросил ему в спину Борис. И продолжил, глядя прямо в глаза обернувшемуся сыну: – Большой, с электромоторчиками!
– Правда?! – Вся напускная серьезность слетела с мальчика без следа. – Тот самый, из которого можно целиком автоматическую лунную станцию построить?!
– Гхм! – закашлялся от удивления Борис. – Хотя… Да! – подтвердил он после секундного колебания, почти сорок рублей, но как тут отказать?
– Ура-а-а! – Сын коротко ткнулся под взлохматившую вихры на голове руку отца и почти сразу, от радости забыв обо всем на свете, побежал в коридор.
– Не хвастайся! – запоздало попросил Борис. И добавил потише, для себя: – Все равно у тебя день рождения скоро, как раз и подгадаю…
Впрочем, деньги сначала нужно заработать. То есть пристроить скальпель в руке половчее, так, чтобы он не натирал мозоль, да продолжить вырезание окошечек в картоне. Хорошо хоть по случаю перехватил в НИИ финские фирменные перфокарты «Кангас» – тонкие и долго не расслаивающиеся в «шептуне» [110] , да еще на вид приятные – зеленые, со скругленными углами и маленьким рисунком совы. Но все равно, как медленно таяла колода!
Однако поработать не дали:
– Борька! Ты где? – разнеслось по коридору монументальное контральто не менее монументальной комендантши. – Бегом на вахту, там звонит тебе кто-то! Сильно срочно, говорит!
– Какого черта? – Снова сорвалась рука программиста, и скальпель распорол картон в опасной близости от пальцев. – Что им, рабочего дня нет? – Еще одна скомканная перфокарта полетела в мусорное ведро. – Сейчас, пусть подождут!
По пустяку звонить не будут, тем более что уговорить комендантшу подняться на два этажа – занятие совсем не для слабаков. За несколько минут пути до будки на проходной Борис успел придумать и отбросить множество вариантов. Что-то случилось с родителями? Свалились из неведомой Тмутаракани далекие родственники? Что-то страшное произошло в НИИ? Или милиции что-то нужно? Последнее казалось самым вероятным, трех дней не прошло, как он сдал свой паспорт на плановую замену – вместо старых серо-коричневых книжечек с небольшой фотографией выдавали новые, темно-красные, с большим фото.
Хотя этот признак был совсем не главным – по всей стране, где-то шепотом, а местами и в полный голос, обсуждались неожиданные нововведения. Во-первых, были упразднены записи о социальном положении и национальности [111] , вместо этого все получали лаконичную строку: «Гражданин СССР». Во-вторых, к основному документу дополнительно прилагалась небольшая пластиковая карточка [112] с ФИО, датой рождения, фотографией, защитой от подделки в виде переливающегося золотом герба СССР и рельефно выдавленным уникальным номером из шестнадцати цифр. Последний, очевидно, для пущей надежности, дополнительно вписывали в паспорт. В-третьих, и это самое главное, к карточке был привязан счет в Сбербанке. Предполагалось, что именно туда будет переводиться вся зарплата; кроме того, расплачиваться в магазинах возможно станет вообще без денег, кассир лишь сделает с карты специальный оттиск на чеке или квитанции.
Газеты говорили о грядущих переменах как эпохальной и значимой вехе на пути к коммунизму, объясняли неожиданно многочисленные достоинства безналичных платежей да заранее радовались серьезному удару по карманникам и прочим жуликам. Но многих пластиковый заменитель налички пугал, кто-то даже паниковал, снимал деньги со сберкнижки или, помня прошлую деноминацию, наоборот, все до копейки переводил на счет. Борис же не волновался, считал, что капиталисты плохого не придумают, ведь чуть ли не все советские программисты знали о закупке американских ЭВМ и программного обеспечения для обслуживания давно использующихся там кредитных карт. Более того, ходили упорные слухи об идущем «из-за океана» пароходе с импринтерами [113] и другими устройствами для нужд советской торговли, чтобы «все было как за границей».
Наконец, добравшись до телефона, Борис аккуратно, тремя пальцами, поднял лежащую на столе трубку.
– Борис Березов у аппарата! – формально и серьезно начал он разговор.
– Привет, сосед! – в диссонанс отозвался с веселым напором далекий собеседник. – Все в той же берлоге обитаешь? Или сбежал давно, а со мной разговаривает тупой дубль?
– Неужели… – замялся Борис.
– Таки забыл?! – реально удивился все тот же голос. – Не верю! Меня еще никто не забывал!
– Изя Таль!!! – наконец полностью смог составить картинку Борис. – Сколько лет!
Друг, с которым он делил комнату долгих пять лет, после окончания института резко пошел вверх по карьерной лестнице и быстро добрался до должности руководителя групы в знаменитом «морозовском» КБ-60. Однако после арабо-израильской войны белая полоса сменилась черной. Невзирая на явный конструкторский талант и отсутствие пресловутых родственников за границей, его выкинули с работы с волчьим билетом. Одни говорили, что досталось за лишнюю болтовню о качестве советских танков, другие – что за фамилию, по странной случайности совпадающую с таковой у генерала-танкиста израильской армии, прославившегося в боях на Синае. Правда, скорее всего, лежала где-то посередине, тем более что язык у Изи и впрямь был острый.