Он не мог ее остановить.
Это прекратилось, только когда она обмякла у него на руках. Ее лицо стало бледно-голубым, губы приоткрылись.
Габриель лежал на спине, глядя в бесконечную черноту ночного неба. Он сжал кулаки, его бросило в пот.
«Я бы умер, если бы это могло ее вернуть. Ад — место для таких, как я и тот парень, но Айрис должна жить».
Странно, он совсем забыл ее лицо. Он любил ее, но не помнил, как она выглядела при жизни, помнил только ее взгляд, широко распахнутые беззащитные глаза, как у олененка.
Вот только он не мог поменяться с ней местами. Все не так просто в этом мире, ему не удастся легко избежать наказания. Нет, его участь — лежать на траве, которая впивается в тело, как кости мертвецов, и думать о новых убийствах, об убийствах, которые он неизбежно совершит в будущем.
У него не было другого выхода.
Девушка в Окленде, та костлявая дешевка с татуировкой… он не убил ее. Он лишил ее жизненных сил и оставил лежать в переулке, но энергия еще теплилась в ее тощем теле. Она не умерла.
Но сегодня ночью… его жажда усилилась. Габриель такого не ожидал. Она мучила его уже несколько часов подряд. Иссушающее, испепеляющее чувство было почти невыносимым. Ему стоило невероятных усилий не наброситься на Кесслера, на этот источник неиссякаемой энергии, который излучает ее, как маяк или негаснущая звезда. Сдерживаться становилось все труднее, особенно когда Кесслер начинал действовать на нервы, а делал он это постоянно.
Нет. Он не станет трогать никого из группы. Помимо того, что он выдаст себя, это было бы… невежливо. Неприлично. Нецивилизованно.
«И неправильно», — шепнула потаенная часть его сознания.
«Заткнись», — приказал Габриель.
Он ловко и быстро выбрался из спальника.
Раз уж Роб, Золотой мальчик, остается вне досягаемости, придется охотиться в другом месте. По телепатической сети Габриель чувствовал, что его «товарищи по разуму» крепко спят. В окна фургона ничего не было видно. Никто не станет по нему скучать.
Кто-то под звездным небом утолит его жажду.
Над ней склонились какие-то люди. Первое, что бросилось в глаза Кейт, — это то, что они монохромные, бесцветные. А второе — злые.
Она не понимала, как это, но видела абсолютно четко. Даже четче, чем лица. Не то чтобы они были лишены черт, просто черты казались размытыми, как будто люди двигались взад-вперед с невероятной скоростью или что-то случилось со зрением Кейт.
«Пришельцы, — испугавшись до смерти, подумала Кейт. — Маленькие серые человечки с летающих тарелок. Но… Льюис видел чей-то неясный силуэт».
Сердце громко, сбивая дыхание, тяжелыми ударами забухало в груди.
Кейт хотела закричать, но тщетно. Она даже не знала, бодрствует или спит, но пошевелиться не могла.
«Если я шевельнусь… если я только шевельнусь, я смогу заговорить. Я прогоню их…»
Больше всего ей хотелось брыкаться, колотить кулаками, чтобы проверить, материальны ее видения или нет. Но она не могла даже согнуть колено. Видения окружали ее со всех сторон. Они склонились над Кейтлин. Странная особенность — когда Кейт смотрела на одного из этих людей, он как будто кидался к ней, но все остальные при этом оставались на месте. Они следили за ней. Пристально смотрели на нее пустыми глазами, и это было хуже любой угрозы. Казалось, они приближаются и склоняются все ниже…
Резким рывком Кейтлин подняла руку. По крайней мере, ей показалось, что рывком, на самом деле рука еле приподнялась и потянулась к окружающим ее людям. Рука коснулась бесцветного лица, и Кейт ощутила обжигающий холод.
Как в морозильной камере. Люди исчезли.
Кейтлин лежала на спине, глазами уставясь в темноту. Ей казалось, она вообще их и не закрывала. Единственное, что она различала в темноте, — это собственную руку, взмахами рассекающую холодный воздух.
Холод… Действительно холодно. И перед тем как Льюис увидел своих призраков, температура тоже внезапно понизилась.
«Это не сон, — подумала Кейтлин. — Во всяком случае, не обычный сон».
Но тогда что? Предвидение? Она предвидела события другим способом, а Льюис вообще не умеет предвидеть. Дар Льюиса — психокинез, он может усилием мысли воздействовать на предметы.
Что бы это ни было, после него осталось тошнотворное ощущение. Как будто прорвался какой-то нарыв, нервы напряглись до предела, и лежать спокойно стало настоящим мучением. Ей не хватало свободного пространства, глаза болели от напряжения, тело трясло от адреналина.
Рядом мирно дышал спящий Роб. Кейт не хотела его будить, он нуждался в отдыхе. Льюис и Анна тоже крепко спали, она чувствовала это по сети.
А Габриель? Кейт мысленно поискала его. Постороннему она не смогла бы описать этот процесс. Попытайтесь узнать, как чувствует себя ваша собственная ступня: сконцентрируйтесь на определенной части тела, определите ее местоположение. Почему-то ей захотелось узнать, чем занят Габриель, и она почувствовала…
Почувствовала, что его нет рядом с фургоном. Это изумило ее. Кейт смутно ощущала его присутствие где-то в другом месте. Но она не могла точно определить его местонахождение и понять, чем он занят, тоже не могла.
Прекрасно. Отлично. Кейт вдруг преисполнилась решимости. Она осторожно подогнула ноги и дюйм за дюймом стянула с себя одеяло. Так же медленно она села, потом встала и, пригнувшись, прокралась к двери фургона.
Анна спала, свернувшись калачиком, на переднем диванчике, черные пряди падали на лицо. Кресло, в котором устроился Льюис, было откинуто, и Кейт пришлось подлезть под него, чтобы дотянуться до ручки двери. Наконец дверь лязгнула и отъехала вбок.
Кейтлин почувствовала, как пошевелились и снова затихли ребята в фургоне. Она легко спрыгнула на землю и как можно тише закрыла за собой дверь.
Ну вот и все. Теперь она будет искать Габриеля. Встряска пошла ей на пользу, и она честно скажет, что ощущает в нем нечто странное. Спросит, чем он занимался, когда ушел от них прошлой ночью. Идеальный момент для разговора — все спят, никто не помешает. А если Габриелю это не понравится, что ж, отлично. Она на взводе и готова к драке.
Кейт повернулась к фургону спиной и огляделась. Светились только окна мотеля, в остальном было темно. На глаза ей попались три машины: побитый «фольксваген-жук», низкий «шевроле» и белый «кадиллак».
Габриеля не было, и Кейт никак не могла его засечь. Она напряженно всматривалась в темноту, наконец пожала плечами и пошла прочь от фургона.
Он где-то рядом. Просто отгородился стенами, чтобы она не чувствовала его присутствие. Вообразил, будто живет в собственном замке. Ладно, она объяснит ему, что это не так. Он часть команды и не может это отрицать.
И ему не следует в одиночку бродить в темноте. Кейт прошла мимо «жука» и «шевроле», мимоходом обратив внимание, что на номерных знаках Орегона изображен силуэт горного хребта. «Кадиллак» был припаркован под дальним фонарем. Кейт в нерешительности остановилась на границе света и темноты.