Комтур, живший в монастыре, должен был вот-вот выйти, и Теодор Мозель, поджидая его, задумался.
В последнее время, после неудачного визита к Макропулосу, мысли Мозеля крутились вокруг одного и того же: как было бы хорошо, если бы со значительным усилением власти Витовта появилась возможность везти драгоценные восточные товары от Качибея в Палангу, к тому же не уплачивая проездного мыта [110] на кордонах литовских княжеств…
Появление комтура оборвало купеческие прикидки. Весело поприветствовав Отто фон Кирхгейма, Теодор Мозель поинтересовался:
– Ну, как дела?
– Неплохо, – усмехнулся комтур. – Я сегодня, наконец-то, получил возможность увидеть нужного нам обоим человека. Но для этого надо идти в Княжий замок.
– Вон как… – не понимая, что это за встреча, заколебался Мозель.
После того как купец удачно избавил комтура от турнирного долга, уладив дело с выкупом, Отто фон Кирхгейм при любой возможности старался угодить Мозелю. Вот и сейчас он неожиданно предложил:
– Кстати, советую идти в замок вместе.
– Я-то не против, – как-то двусмысленно хмыкнул Мозель. – Только как мы туда сможем попасть?
– Сегодня пан купец в хорошем настроении… – Комтур не принял шутки и заговорил серьёзно: – Я узнал, что у князя Витовта есть особая канцелярия. Можно обратиться туда по поводу ограбления. Конечно, из этого ничего не выйдет, но повод зайти туда есть…
Так, беседуя, они перешли майдан и приостановились на подъёмном мосту, соединявшем город с Княжим замком. Мозель сначала посмотрел вверх, где над их головами нависали две толстые балки, которые, выдвигаясь из узких прорезей башни, служили, при необходимости, для подъёма моста, а потом, заглянув через край вниз и оценив ширину заполненного водой рва, с удивлением заметил:
– Ты ж смотри, прямо морской порт… И в город заплыть можно…
И действительно, с моста была хорошо видна пристань, а сам мост висел так высоко над водой, что под ним легко могло пройти речное судно. Комтур послушно глянул в указанную сторону, увидел теснившиеся под берегом челны и покачал головой:
– Разве это морской?.. Так, речная гавань, не больше…
– Да, речные пути здесь очень даже неплохие, но я не о том, – задумчиво вёл дальше Мозель. – Вот я добирался сюда с севера морем, а Макропулос – с юга и тоже морем. Получается, что Литва не просто княжество, а большая держава, «од можа до можа»… [111]
– Да, иначе б мы с вами тут не были, – согласился комтур и неожиданно заинтересовался: – А кто такой Макропулос, он грек?
– Ясно, что грек, а вот что он тут делает, не пойму… – Мозель принялся рассуждать вслух. – Я с ним лично познакомился, и что-то он на обычного купца мало похож…
– Думаете, чей-то соглядатай? – допустил Отто фон Кирхгейм и испытывающе посмотрел на Мозеля.
– Возможно и так… – кивнул купец. – Вспомним, византийский император недавно путешествовал по королевствам, искал поддержки против турок, поскольку султан уже Морею занял…
– Вот в чём дело… – комтур посерьёзнел. – Но султан Мурад ни с чем ушёл от Константинополя, и теперь вроде их отношения наладились…
– Вроде… – Мозель вздохнул. – Ладно, идём в замок…
Они подошли вплотную к въездной башне, и хотя сами ворота были закрыты, через проделанную чуть в стороне калитку купец и комтур спокойно попали на замковый двор. Тут, в отличие от города, чувствовался совсем иной дух. Посреди треугольника, ограниченного кирпичными стенами, высился православный собор, напротив него стоял дворец – резиденция князя, по обе стороны которого тянулись каменицы, где размещались разные службы и залога [112] .
Заинтересованно посматривая на княжих слуг и стражников, сновавших по двору, крестоносец придержал купца:
– Обратите внимание. В городе костёл построен, а здесь, в самом центре, православный храм.
– А чего тут удивляться? – пожал плечами Мозель. – Князь Витовт, вероятно, неплохо понял, как сейчас можно расширить свою власть и на руськи земли. Князья-то там все православные.
– Чтобы стать ещё могущественнее, – окончил за него комтур и посмотрел на Мозеля, ожидая, что он ещё добавит, но купец, избегая продолжения этого разговора, сказал:
– Ну что?.. Я пошёл искать канцелярию?
– Погодите, сначала расспросить надо… – остановил его Отто фон Кирхгейм и, словно высматривая кого-то, закрутил головой.
Неожиданно откуда-то сбоку донеслось негромкое:
– Э-ей!..
Мозель повернулся и увидал странную фигуру. Перед ним стоял пышнобородый человек невысокого роста, немного сутуловатый, в вызывающем одеянии. На голове неизвестного был шерстной шлем с толстыми ослиными ушами, а плечи покрывал дорогой плащ с княжеским узором по краю. Из-под плаща выглядывала коротенькая туника в косую, бело-красную полоску, оставляя почти открытыми ноги, на которые были натянуты цветастые чулки. И в дополнение ко всему левую голень украшали блестящие звоночки, насаженные на крепившиеся к ноге тонкие веточки.
Пока Мозель непонимающим взглядом смотрел на странного человека, комтур вышел вперёд и, поприветствовав незнакомца, пояснил купцу:
– Это сам Гинне, любимейший шут князя Витовта.
Мозелю оставалось только поклониться, а вот комтур сразу перешёл к делу, поинтересовавшись:
– Ты всё узнал, о чём я тебя спрашивал?
– Да, конечно, – шут важно наклонил голову. – Только советую не спешить. Может быть, удастся узнать что-нибудь новое, так как сейчас у князя гость, грек Минос Макропулос.
– Что? Этот простой купец у Витовта? – не удержался Мозель.
– А что ж такого?.. – Гинне наконец-то обратил внимание на спутника комтура. – Пан Макропулос и не купец, и не простой, а протовестарий [113] самого императора Палеолога.
– Что? – Мозелю вспомнилось, как его принял Макропулос, но он решил пока об этом не думать, к тому же новость поразила и комтура.
– Протовестарий? – услыхав такую неожиданность, Отто фон Кирхгейм поспешил вмешаться. – Что ему тут делать?
– Он предупредил, что турки имеют намерения отобрать у князя Витовта южное побережье… – с гордостью заявил Гинне и вопросительно посмотрел на Отто фон Кирхгейма.
Поняв, что шута интересует, можно ли в присутствии Мозеля быть откровенным, комтур сделал успокаивающий жест и пробормотал:
– Для переговоров с императором надо быть хотя бы королём…