В коридоре было пусто, как Георг и рассчитывал. Слышно было только приглушенный звук его собственных шагов по паласу.
Офис Буман располагался в конце коридора. Оглянувшись по сторонам, он достал из кармана электронную отмычку, полученную от Джоша. Она была похожа на бритвенный станок. Приделав продолговатую металлическую насадку, как показывал Джош, он включил прибор. Он завибрировал.
Руки у Георга дрожали. Рубашка прилипла к спине. Оглядевшись по сторонам, он достал из кармана пакетик с кокаином. Только одна дорожка. Чтобы успокоить нервы. Ну и что, что сейчас утро. Это экстренный случай. Внеплановая ситуация. Если бы не Рейпер и его банда, он бы не стал принимать наркотики утром. Никогда в жизни. Но кто на его месте поступил бы иначе? У Георга просто нет другого выбора. Он высыпал немного белого порошка на платиновую карточку «Американ Экспресс». И, зажав одну ноздрю, быстро втянул порошок другой. Реакция тела была незамедлительной. Он словно вернулся к жизни. Встрепенулся, сфокусировался. Взгляду вернулась ясность. Закрыв глаза, Георг покачал головой и вытер нос пальцами. Надо это сделать. Вперед.
Георг бросил взгляд на часы. Семь минут девятого. У него тринадцать минут. Надо спешить. Он вставил металлическую полоску в замок двери в кабинет Клары, нажал на кнопку и начал водить прибором вверх-вниз. Не прошло и двадцати секунд, как дверь пикнула и открылась. С замиранием сердца Георг толкнул дверь и вошел в кабинет. Оказавшись внутри, он тут же запер за собой дверь. Если кто-то придет, он сможет спрятаться в кабинете Буман, с которым комната Клары соединялась через дверь. Кабинет Клары выглядел точно так же, как все остальные кабинеты ассистентов в Европарламенте. Георг немало повидал таких офисов за годы, проведенные в Брюсселе. Конечно, отсюда открывался красивый вид. Но у него не было времени восхищаться видом.
Ноутбук Клары цвета металлик стоял на столе. Ура. Он был в спящем режиме. Георг поднял крышку. Осталось десять минут. Как только компьютер проснулся, Георг сунул в него флешку и кликнул на появившуюся иконку. Потом перетянул программу на рабочий стол. Программа запустилась. Джош раз десять показал ему, как это сделать. Еще минута. Теперь осталось прикрепить жучок к столу с внутренней стороны. Это было легко.
Он проделал то же самое со столом Буман и вернулся в кабинет Клары посмотреть, как дела с программой. И как только он поднес руку к флешке, Георг услышал, как в дверь вставили ключ. Не может быть! Ассистенты не приходят так рано. Он вырвал флешку, опустил крышку ноутбука и бросился в кабинет Буман. Стоило двери за ним закрыться, как Клара вошла в свой кабинет и в воздухе запахло духами. Ноги у него тряслись. Сквозь тонкую стену хорошо было слышно голос Клары. Она отвечала на звонок.
– Привет, Эва-Карин. Да, я на месте. Конечно, распечатаю. Увидимся через пару минут.
Черт, Буман тоже сейчас придет. Георг не знал что делать. Он стоял, словно парализованный. Огромных усилий воли ему стоило собраться с силами и принять решение. Он подошел к двери, стараясь не издавать шума. Осторожно повернул задвижку. С щелчком дверь открылась. Георгу этот щелчок показался громче выстрела. Нельзя было терять ни секунды. Слава богу, дверь была новая и не скрипела. Приоткрыв ее сантиметров на двадцать, он протиснулся в проем и вышел. Запереть дверь Георг не мог. Придется оставить все как есть и надеяться, что они решат, что уборщица забыла ее запереть прошлой ночью.
Георг поспешил к лифтам в конце коридора. Все время он ждал, что дверь за его спиной откроется и Клара начнет звать на помощь. Но ничего не произошло. Георг подбежал к лифтам и лихорадочно нажал сразу все кнопки. Самый дальний подал сигнал, двери открылись. Георг бросился к нему и чуть не врезался в Эву-Карин Буман.
– Sorry, I am so sorry [13] , – в панике пробормотал он по-английски, опуская глаза. Но Эва-Карин на него даже не смотрела.
Через три минуты Георг уже сидел на ступеньках слева от главного входа, опустив голову на колени, и тяжело дышал, пытаясь успокоиться.
«Чертов идиот, – думал он. – Что ты творишь?» Левой рукой он нащупал в кармане брюк пакетик с кокаином. Если кто и заслуживает дорожки после такого чудовищного утра, так это Георг. И плевать на доводы рассудка.
Габриэлла Сейхельман бегом пересекала фойе здания Административного суда на улице Тегелудсвэген. Взгляд ее сканировал экраны в поисках номера зала, в котором у нее должны были быть слушания. До начала было еще двадцать пять минут. Вчера до шести вечера она готовила своего клиента Джона Мбилу к его речи. Все должно пройти хорошо.
Но обычно перед слушанием в суде Габриэлле нужно было минимум полчаса, чтобы выпить чашку чая в одиночестве и настроиться на процесс. Габриэлла была суеверна и верила, что эти полчаса нужны ей, чтобы выиграть процесс. Обычно она заучивала все свои речи наизусть. Но все равно ей нужно было это время, чтобы сконцентрироваться на процессе и забыть обо всем остальном. И страшно даже представить, что будет, если лишить ее этих тридцати минут.
Габриэлла умела фокусировать внимание на работе. И она знала, что из всех трудоголиков в престижной адвокатской конторе «Линдблад ок Виман» она была самой усердной. И самой преданной. Никто не был так предан клиентам, как Габриэлла. Ради них она ложилась спать под утро. Ради них вскакивала ни свет ни заря. Габриэлла знала, что многие ей завидовали, когда она раньше своих старших коллег получила адвокатскую лицензию. Взлет Габриэллы по карьерной лестнице обещал быть стремительным.
Но она чувствовала, что начинает ненавидеть свою работу. Особенно ненавистна ей была мысль о том, что она постепенно превращается в одну из тех женщин, которых они с Кларой презирали, когда учились в университете. Карьеристку. Стерву, у которой нет личной жизни и нет интересов помимо работы. Когда Габриэлла в последний раз была в отпуске? А на дискотеке? Когда она танцевала всю ночь напролет? Флиртовала с парнями? Когда в последний раз испытывала другие эмоции, кроме страха, что недостаточно хорошо подготовилась к процессу, неправильно сформулировала письмо, мало уделила внимания клиенту, что привело к проигрышу? Когда она в последний раз слушала пластинки, которые так много раньше значили для нее, а теперь пылились в шкафу под грудой бумаг, увеличивавшейся с каждым днем?
Недавно Габриэлла стала испытывать приступы клаустрофобии. Ей казалось, что стены вокруг нее сужаются. Внутри она ощущала полную пустоту. Работать было все тяжелее. Все стало казаться бессмысленным.
Это пугало девушку, заставляя постоянно искать новые цели, полностью погружаться в новые дела, новых клиентов, работать на износ. Она говорила себе, что это необходимо. Что клиенты не могут без нее обойтись. Что когда она станет партнером, ей будет легче.
Красная рождественская звезда и белый электрический подсвечник на стойке рецепции за стеклом напомнили о том, что в понедельник Рождество. Боже мой. Габриэлла даже не заметила, как пролетела осень. Все, что она запомнила, это суды, полицейские участки и государственные учреждения. И свой кабинет. Подходя к стойке рецепции, она услышала, как ее окликнули: