Наблюдения Алёши за сусликом

Сегодня я наблюл… наблюдал у себя такую мысль: разных животных человек зовёт к себе по разному:

Цыплят: «цыпа – цыпа».

Курей: «кутя – кутя».

Гусей: «тега – тега».

Уток: «утя – утя».

Овец: «бяша – бяшя».

Кошек: кис – кис.

Коз, оленей и незнакомых лошадей: «мек – мек».

Всё это похоже на язык животных. Человек словно хочет обмануть животных, притворяется, что понимает по-ихнему. А с собакой он не притворяется. Он ей свистит. А с коровой вообще не притворяется. Коров зовут к себе по имени. Или, мама сказала: матушка – бурёнушка.

А сусликов человек никак к себе не зовёт. Суслик человеку в хозяйстве не нужен. И человек суслику в хозяйстве не нужен. У суслика хозяйство небольшое: подстилка из травы и зёрнышки. Я буду первым человеком на земле, кто приручит суслика. Не для хозяйства, а для того, чтобы дружить. Дима вот дружит с лошадьми. Но они слишком большие. А я для Димы слишком маленький. Но ведь с маленькими тоже можно дружить. И я объясню своему другу – суслику, что надо уходить отсюда. Вдруг кто-то разожжёт костёр над норой. Пусть он соберёт все свои запасы и уходит. Ему не победить такую толпу людей.

Суслики похожи на подземных человечков. Они уже умеют стоять на задних ногах. Они умеют свистеть. Я учусь свистеть по-суслиному. Когда люди попробуют подзывать сусликов, то суслик может опять вернуться и жить с людьми.

Синяя записная книжка. Дина о желаниях

Встали мы за пятнадцать минут до рассвета. Если бы Артур не пришёл нас будить, чтобы позвать на гору, я бы не стала подниматься. Мы полночи ходили от костра к костру, историй наслушались и потом ещё долго укладывались. Лёша спал между мной с Димоном и жутко вертелся во сне. Надо сегодня отправить его к родителям в палатку.

Мы вылезли, солнца ещё не было, но было светло. Интересно, почему? Решила спросить потом, когда прозеваюсь. Если не вывихну челюсть и вообще смогу говорить.

Родителей мы будить не стали. На горе уже было полно народу. Кто сидел, глядя на рассвет. Кто ходил по лабиринту. Чуть пониже люди стояли группами, кружочками, поднимали и отпускали руки и что-то пели и бормотали.

– Зоревая магия считается самой сильной, – сказал Артур. – В то время, пока солнце поднимается, нужно смотреть на него, не отрываясь, и пытаться сказать всё, что ты желаешь своему сегодняшнему дню, что ты собираешься делать.

О духи Аркаима и сам Ахура Мазда со всеми, как называет их Лёха, Заратуштрами! Я хотела только спать и вообще очень сложно в пять утра сформулировать свои желания.

Димон тоже молча смотрел на солнце. Было как-то стыдно перед такой толпой народа выговаривать свои мечты. Видимо, кричать стеснялись не только мы, под камнями выложенного на вершине лабиринта лежали записки с желаниями. Многие развернулись, вылетели. «Хочу машину»… «Хочу мир во всем мире»… «Большую зарплату»… «Хочу замуж за кого-нибудь хорошего» …

– Я сегодня планирую научиться свистеть, покормлю суслика, хочу сходить и посмотреть всё вокруг, и поесть, и ещё, чтобы покупаться, хочу не бояться живой лошади, чтобы она была смирная, чтобы у лошади, и у суслика, и у всех настроение хорошее было… – один только Лёха, наш весь из себя научно – познавательный братец, шептал свои планы, водя руками вверх и вниз.

Солнце поднималось медленно. На какое-то мгновение я почувствовала скорость движения Земли, как величаво она поворачивается моей стороной к Солнцу. Не хватало только, чтобы Земля сказала: познакомься, Динка, это – Солнце. Познакомься, Солнце – это Динка. Она на мне живёт. И пока не понимает, зачем она это делает. Но, в целом, ей нравится.

– Ура! Слава! – кричали то тут, то там, а кому ура – было не разобрать. Каждая компания произносила имя своего бога. 

Несколько йогов, и Артур с ними, делали упражнения, которые он назвал Сурья – намаскар – приветствие Солнцу.

Я заметила, что Димон шевелит губами! Он что-то шептал. Артур закончил комплекс, отряхнул руки.

– Теперь можно и поспать, – кивнул он нам. И не пригласил к своему факелу. И на тренинги своей мамы. И просто погулять по заповеднику!

Мы отправились досыпать. Нет, я понимаю: имена, гороскопы – это всё правда. Но зачем солнцу докладывать о планах на день? Как это работает? У солнца и ушей нет!

Мама сидела у палатки, пила кофе. Распорядившись, чтобы мы поставили будильники в телефонах на 9 утра, позавтракали, папу разбудили и покормили, всё за собой убрали, спальники в машину сложили, палатки закрыли, а потом не опоздали на экскурсии, она взяла диктофон и пошла работать, пообещав появиться к обеду. Папа храпел после своей хаомы.

Солнце уже встало, но ещё не оторвалось от горизонта. Словно ждало, когда я озвучу свой план на сегодня. Чтобы знать, с чего ради ему мне светить.

– Пусть Артур пригласит нас… меня купаться, – прошептала я. Солнце рвануло, глазам стало больно. Я легла, но больше не уснула. Птицы пели как сумасшедшие. Грачи с Грачиной сопки, которую ещё называют горой Любви, что единственная была покрыта кривыми берёзами, полетели куда-то с громким криком. Свистел Лёшкин суслик. Я закрыла глаза, а там было восходящее солнце и почему-то кувшинки. Кувшинки плавали на воде, большие-большие, красивые-красивые.

Наблюдения Дмитрия за печами, горшками и молекулами

У меня фантастический братец. С Лёшкой на экскурсии вообще ходить нельзя, он всех достанет. Пока Динка и папа осматривали городище, мы были в музее печей. Археологи восстановили (экспериментальным путём), какие печи были у жителей Аркаима. У них было пять видов печей! Одна, чтобы обжигать керамику. Она похожа на обычную печку. В ней и еду можно было варить. Вторая печка, чтобы отапливать помещение. Она тонкая и длинная – длинная, будто скамейка. Археологи долго думали, как она топилась. Чтобы дрова пропихивать, нужна была трёхметровая кочерга! Тогда решили, что в неё засовывали сразу ствол дерева, и он там горел потихоньку. Ничего себе, сколько деревьев они за зиму спалили! Третья: печка – колодец. Печка, совмещенная с колодцем! Тяга в такой печи была ого – го, пламя до потолка доходило. Сначала думали, что в ней можно расплавить металл, но, оказалось, нет. Зачем им такая печь пожароопасная? В углу была маленькая печка – ямка – горка, в которой плавили металл. А ещё в одном углу была большая печь, похожая на камин. Для чего она, археологи не поняли и решили, что для жертвоприношений. Для богов то есть. А Лёшка посмотрел и сказал, что нет, не для богов. Они на этой печи сушили промокшую одежду и сжигали в ней мусор. А ещё в ней можно было купаться, как в русской печи – такая она большая. И выпекать хлеб. И они стали с экскурсоводом спорить про это.