– Как? – не поняла сначала Ярослава, потом всё в её душе даже обмерло от догадки. – Костик! Ты мазохист?
– Нет, я её просто люблю. Очень. И хочу, чтобы она была счастлива… Я сейчас его позову… и мы поговорим.
– Тин… ты очень торопишься. Чересчур. Такие вещи нельзя решать вот так, с ходу. Ну подожди немного, дай ситуации улечься, возможно, найдутся другие решения. Мы собираемся ехать на Анлезию… Васт обязан представить меня своему старейшине. И Тарос тоже должен ехать. Я думала, и ты поедешь с нами и мы поговорим про твою проблему с мудрыми лесниками, возможно, они знают способ, как тебе можно помочь. Или хотя бы дадут совет.
– Я и так собирался ехать… и остальные тоже хотят, – как-то по-взрослому глянул на мать младший, – но её нельзя так просто оставлять. Ты вчера не видела… как вились вокруг ухажёры. Все сразу просекли, чья она дочь, и нашлось очень много желающих стать зятем Инварда. А она же наивная… и доверчивая, убедит кто-нибудь, что Тар никогда не вернётся, вот и выйдет с горя за первого встречного хитреца… или наглеца. Тогда вообще никого счастливого не будет… А я хочу, чтобы она была счастлива.
– Тарос никогда не согласится… – безнадёжно помотала головой мать, – а воздействовать на одарённого… Нет, я, конечно, могу попытаться, раз пообещала, но результат будет непредсказуемый.
– Не надо на него действовать… – неожиданно отказался Тин, – я попробую договориться.
– Костик… – Слава смотрела на его мрачное лицо, и её сердце просто разрывалось от жалости.
К младшему, к Таросу, к Ади… проклятый треугольник, вечная проблема… а ей так хочется, чтобы все они были счастливы!
– Ма, не плачь. – Тин уже сидел рядом и стирал с её щёк слезинки. – Не надо… мы же живы и здоровы… Ты всегда говорила, что это самое главное!
– Дура я была, вот и говорила, – самокритично всхлипнула Ярослава, – на самом деле главное – любовь. Взаимная.
– Ну ма, это же такая редкость… – горестно вздохнул Тин и вдруг спохватился: – Э-э, мам! Ты реветь переставай, а то сейчас ушастый прибежит и мне по шее надаёт… по-родственному.
– Уже прибежал, – сквозь слёзы слабо улыбнулась Слава, – я его теперь чувствую.
В подтверждение её слов в дверь раздался нетерпеливый стук.
– Всё, мне капец, – шутя прикрыл голову руками Тин, хотя по его глазам мать ясно видела, младшему не шутить, а завыть хочется… но держится.
– Входи, – разрешила Ярослава, и блондин вихрем ворвался в комнату, мгновенно оказался рядом, обнял, заглянул в лицо.
– Что случилось, любимая?
– Там Тароса рядом нет?
– Есть, – кивнул он и, правильно поняв молчаливую просьбу, негромко позвал, – Тар!
Слава в очередной раз подивилась возможности анлезийцев при необходимости двигаться с невероятной быстротой, квартерон оказался в комнате так же моментально, как её муж.
Одним взглядом оценил обстановку и шагнул к Костику.
– Тин… – землянка видела, как нелегко далось ему такое изменение в имени фиктивной жены, – прости. Я вёл себя отвратительно.
– Нет, Тар… – Костик помолчал, вглядываясь в мрачнеющее лицо квартерона, и решительно закончил: – Это ты меня прости. Иди сюда… сядь. – Он кивнул на кресло напротив. – Я хочу тебе рассказать… У меня было мало друзей… настоящих. Приятели были… но вот друга… как-то не получилось. Я не хочу вспоминать то время… ну его нафик. А ты мне стал другом, не сразу… но в тот раз, когда в нас стреляли… я ведь не столько про себя думал… у меня организм стоит на восстановлении, если что-то случается, вся энергия идёт на регенерацию и самоочистку. Я тогда за тебя испугался… правда. Нет, подожди, ты так не смотри, это не любовь… это дружба, но я ею очень дорожу и не хотел бы потерять. А вот люблю я её, Ади, и ничего с этим поделать не могу. Понимаешь, мне именно такие девчонки всегда дико нравились, ма подтвердит, вся комната была увешана снимками из Инета.
– Я понимаю, – глухо пробормотал Тарос, – я не слепой… видел.
Он сделал попытку встать, но Тин поднял руку, останавливая, и квартерон, поколебавшись, снова сел.
– Подожди. Я, может, неправильно придумал… но мне очень хочется, чтобы и она была счастлива… и тебя не потерять.
– Ты меня никогда не потеряешь, – жёстко отрезал Тарос, – я не уйду, даже если ты снимешь браслеты.
– Тар, я их никогда не сниму, – так же строго сказал Костик, – даже после того, как верну себе мужское тело, а в это я теперь верю. Но я хочу навсегда остаться твоим напарником. Вампир сказал… парные браслеты мастера делали не только для защиты любимых, но и для друзей и напарников. Просто постепенно смысл исказился. И потому хочу попросить моряну… ведь это она делала ритуал, чтобы расторгла фиктивный брак и объявила союз напарников.
– Тин… – ошеломлённо смотрел на Костика квартерон, – но ведь… если ты даже станешь мужчиной, она не выйдет за тебя замуж! А если её заставить… всё равно никогда не будет счастлива!
– Я знаю, – с доверчивой грустью улыбнулся ему младший, – зато она будет счастлива с тобой. Ведь ты не откажешь напарнику в такой услуге, сделать счастливой девушку, которую он любит?
– Тина! Ты не понимаешь, чего просишь! Это невозможно… – Голос Тароса прервался, и он снова попытался вскочить, но теперь его удержал Васт.
– Подожди… дай ему высказаться.
– Хорошо, – метнув в отчима настороженный взгляд, согласился Тин, – я скажу… Ты спрашиваешь, Тар, понимаю ли я?! Отлично понимаю. И даже пойму, если ты сейчас откажешься напрочь… Я не собираюсь заставлять тебя силой. Просто вспомни… когда-то точно в такой же ситуации я дал тебе шанс… А ведь у меня было для этого значительно меньше причин. Я прошу тебя о том же, можешь не жениться на ней в самом деле, хотя бы фиктивный брак. Может быть, потом найдётся и другой выход, но я хотя бы буду спокоен, буду знать, что никакой подлец не задурит ей голову.
– Я ничего не обещаю… – глухо пробормотал Тарос, – но подумаю.
Он вскочил с кресла, и больше никто не решился его задерживать.
– Сын, – печально качнула головой Слава, когда дверь за квартероном захлопнулась, – ты действуешь, как настоящий интриган.
– Да, – медленно поднял на неё взгляд Костик, – у меня были хорошие учителя. Когда Тарос влюбился в меня, он не хотел ничего понимать. Однажды даже подлил мне в чай эльфячий наркотик… Не переживай, я не стал пить… интуиция сработала. Но если бы выпил, достаточно было простого поцелуя, чтобы напрочь забыть все свои мечты и принципы и влюбиться в того, кто целует… узнать об этом было очень обидно и больно. После того случая я начал намного лучше понимать женщин. Почему они такие недоверчивые, почему так легко меняют решения и отказываются от собственных обещаний. Всё просто, когда ты элементарно слабее партнёра, то невольно учишься быстрее подключать интуицию и инстинкт самосохранения.
Он смолк и почти виновато улыбнулся матери, но в серых глазах стыло плескалась застарелая боль и обида.